Он чувствовал сталь так, как может чувствовать материал только Мастер Строитель, даже Оружейнику того не дано: скреплять нескрепляемое, придавая мечу прочность и остроту, каких еще не видел мир. Но затачивал он клинок, как Оружейник, а чтобы вложить в него песню, Вирд взял оружие в руки. Сила-кровь заструилась в единых для них с клинком жилах, продолжении его рук. Песня родилась сама, родилась под музыку, которая наполнила все пространство вокруг картинами боя, и алые с золотом линии, будто только что оставленные рубящим мечом следы в воздухе, появлялись то тут, то там.

Меч резал и колол, и не было невозможного для него. Плоть врага из Первого Круга, неуязвимая для другого оружия, становилась маслом для этого клинка. Меч пел, словно неистовый ветер, словно ураган, жаждущий мести восставшим против огня жизни. Нет пощады, нет милости, пока последний из смаргов не умрет, пока каждый из отдавшихся Древнему не уснет сном смерти, пока самого Древнего не поглотит забвение.

Вирд видел себя сражающимся до изнеможения, видел себя израненного, но не чувствующего боли, видел множество крови, неестественно черной, хлещущей из-под лезвия клинка. Слышал стоны и крики, проклятия и мольбы… Но его меч не остановится, пока не напьется. «Пить! Пить! Пить!» – пульсировало в его жилах. Клинок оживал под его ладонями. Вирд слышал его дыхание, его жажду…

Это был самый острый меч, какой только держал в руках человек. Но чтобы пробить тело неуязвимых, требовалась сверхъестественная острота. Повинуясь велению Дара, Вирд обработал края тарийским огнем, при определенных обстоятельствах этот огонь вспыхнет вдоль лезвия, а по долу клинка засияет яркий свет.

Огонь Создателя противен самому существу Древнего. Свет выжжет глаза тем, кто предал Тарию.

– «Перо смерти»! – назвал Вирд и услышал в ответ:

Вырван из крыльев того, кто летит.

Призван смерть принести Врагу.

Кого назовешь ты врагом своим, того крови напьюсь я сполна.

Направь меня, и станцуем с тобой, я остр, как слово, и быстр,

как молнии сполох.

Ты дал имя – и я принял его.

Перо смерти – я вычеркну имена твоих врагов из начертанного жизнью.

Чернила мои – кровь, и пишу я на глади судьбы.

Я ветер, кружащийся в буре, пылающая на солнце сталь, я принесу

тебе славную победу.

Во мне песня жизни и смерти, ради жизни я кровь проливаю.

Неуязвимое мною пробито, я разящий до основанья.

Проклятье на устах твоих пробужденному Врагу, стало силой

на моем острие, что пронзает камень сердца,

а лезвием плоти сталь разрезает, как ткань.

«Перо смерти» – огненными сияющими буквами выгравировал Дар Вирда имя меча на клинке.

Он завершил меч, изготовил рукоять, используя дерево Мицами – кусочек предварительно обработанного этого дерева он специально захватил с собою. Рукоять вышла теплой, прозрачной, приятной для руки. Мицами срослось со сталью, Вирд не знал как – знал его Дар. Строитель способен менять природные свойства материалов, придавая дереву твердость камня, а железу несвойственную гибкость и вязкость при сохранении необходимой прочности.

Дар свернулся усталым и тихим… Вирд тоже очень устал. Когда он оторвал наконец взгляд от меча, то понял, что сейчас раннее утро, едва-едва брезжит рассвет, а восходящее из-за зеленого холма солнце виднеется за восточным окном. Он работал весь вчерашний день и всю ночь, не замечая никого и ничего. Зато теперь в его руках собственный клинок, что станет верным другом в любом бою.

Кодонак спал, полулежа на диванчике, что стоял здесь же, в мастерской. А Мастер Роалд смотрел на Вирда красными от усталости и совершенно круглыми глазами.

– Как ты это делал? – произнес он охрипшим почему-то голосом и изобразил что-то неспокойными своими руками.

Кодонак заворочался, открыл глаза и сонно спросил:

– Все?.. Уже?

– Я не понимал, что ты делал… – бормотал Роалд.

Хатин Кодонак протер глаза и нахмурился, соображая, что происходит.

– Где это видано, чтобы Оружейник делал рукоять! – возбужденно выкрикнул Мастер Роалд прямо в ухо Кодонаку, тот поморщился и отпрянул.

– Ты что, Мастера Путей видишь в первый раз? – усмехнулся он. – Ты ожидал, что он будет работать как кузнец? Возьмет молот – и вперед?

Роалд не находил слов, поэтому попытался объясниться руками, но этого языка, увы, никто не понимал.

Кодонак нерешительно взглянул на Вирда, во взгляде читалось: «Позволь послушать песню…», но Советник не озвучивал просьбу, и Вирд понял почему: он стоит, вцепившись в рукоять обеими руками и прижимая клинок к груди, острием вниз, а вид у него, наверное, такой, будто он скорее убьет, чем выпустит меч из рук.

Вирд устало улыбнулся и протянул меч Кодонаку. Хатин принял оружие не сразу, вначале оглядел острие, увидел выгравированные символы имени: «Перо смерти», провел осторожно по ним пальцами, а только затем взял меч так аккуратно, будто стеклянный. Он прикрыл глаза и задышал часто – он слышал песню, текущую в его крови, разжигающую сердце, подпитывающую огонь Дара.

Когда Кодонак отдал меч Вирду, руки его едва заметно дрогнули, и он закусил губы. Он хотел что-то сказать, открыл рот, но лишь выдохнул…

На некоторое время воцарилось молчание, и все трое погрузились в размышления.

– У меня здесь есть подходящие ножны, – первым прервал молчание Мастер Роалд, вставая и открывая ящик, что стоял поверх своих братьев-близнецов, сгрудившихся у стены.

Извлекши на свет легкие кожаные ножны, украшенные орнаментом в стиле символов Силы, он отдал их Вирду: не слишком броские, удобные, меч входит в них легко и при этом не болтается. Вирд удовлетворенно кивнул.

– Вам нужно будет вооружить всех Мастеров Золотого Корпуса новыми мечами, – сказал Вирд. – Будете работать с Музыкантами Силы и Строителями.

– Это еще зачем? – удивился Роалд, не очень-то обрадовавшийся такой перспективе.

Мастера Тарии, как заметил Вирд, ревниво относились к своему делу, держались Одаренных, следующих тем же, что и они, Путем, и очень редко работали вместе, но это – их слабая сторона. Он знал, что в Городе под куполом все было не так, и поэтому те люди не только выжили в суровых условиях, но и победили зло – неуязвимое, царствовавшее в силе, и владевшее всем известным миром.

– Только вместе, объединяя Дары, мы можем создавать то, что создавали наши предки, и лучше. Мечи, которые будут поражать связанных, даже из Первого Круга; оковы, которыми можно будет пленить Древнего; заслоны, через которые не просочится зло. – При этих словах Вирд вспомнил смотрящие в потолок, застывшие глаза мертвого Мастера Клата. Можно ли создать защиту против этого? Чтобы у него в Городе больше никто так не умер…

– Да, Верховный. Как скажешь… – задумчиво кивнул Роалд и потер щеку, на которой за ночь появилась черная щетина.