лет, думал, накоплю и уйду. Я клянусь вам своим словом, что никого не убивал и готов отсесть срок, только не убивайте.

— Я подумаю над твоей судьбой, сколько вас внутри?

— Там человек пять вместе с главарем и еще одна пленница. Нашел, какую-то дырку в лесу сегодня утром, бегала вместе со служанкой и стражником. Ну он их всех оглушил, маг ведь, не зря учился. Но девка ему приглянулась, говорить, что училась вместе с ним и тогда не дала. Вот и решил отыграться, надел на нее двимеритовый ошейник, лишающий сил и терзает девку (ей 18 лет, но она молодо выглядит). На всю пещеру крики стояли. Вот я и попросился в дозор возле входа, не могу слышать я женских стонов. Не поверите, хотел ее спасти, но Кривой отговорил, сказал, что против мага мне не выстоять. Может, и надо было попытаться, героем бы стал. Теперь в тюряге гнить придется.

— Посмотрим, правду ли ты говоришь. — Приложил свой посох к его лицу (надо будет его потом помыть) и произнес. — Заклятие правды.

— Все что я сказал, правда. — Сказал бандит со стеклянными глазами. — И про детей, жену и то, что хотел измениться, так же про то, что хотел спасти даму. Никого никогда в жизни не убивал и сам не грабил, только в массовке стоял. Даже спас детишек от расправы месяц назад, сказал, что сам попользую, но отвел их своей приемной маме, сироты они. Всегда считал себя порядочным человеком, жил по понятиям беспредела не делал.

— Клянешься не воровать и жить честно. — Я убрал посох и спросил его, когда в глазах вернулся блеск.

— Клянусь устроиться пекарем у своего шурина, он давно меня звал. По гроб жизни буду вам должен и приду по первому зову.

— Так ты пекарь?

— Люблю я это дело еще с детства, маме помогал, нас было десять детей орава так сказать. — Он даже всплакнул, вспоминая детство. — Но потом на город напал демон, перебил многих и моих мамой с папой. Нас сирот отправили по детдомам. А там и банды и преступность. В жизни многое повидал. Но никого не убивал. Затем в шестнадцать усыновила семья ламий. После служба в гвардии получил, ранение на руку, магическое убивать никого не могу. Потом запил, со службы выперли вот в бандиты и пошел.

— Я отпускаю тебя, но если увижу, как ты воруешь, или грабишь, сам понимаешь. — Сказал я, показывая разрез на шее. — И откупную попрошу потом, не отвяжешься. Как пойму что с тебя взять можно.

— Вы точно уверены любимый, он конечно не плохой человек, но все, же грабитель. — Сказала Блонди с недоуменным лицом.

— Меня учили, что у всех должен быть второй шанс. А теперь беги. Я знаю, где ты живешь, так что не безобразничай, жену и детишек не бей и не пей горячительного.

— Благодарю спаситель, а детей и жену я люблю и никогда не бил. Ну, бывайте. — И он уплетая пятки побежал в город

— Надеюсь, вы знаете, что делаете милый?

— Если бы я знал! Ну, идем дальше нам еще даму спасать.

— Я думала мы идем вожака бандитов ловить, а у тебя в голове только дамы. Запомни, после того что я слышала, это дама долго на мужчин смотреть не будет.

С этим я поспорить не смог. Поэтому решил, молча вместе с Блонди войти в пещеру. Внутри пещеры было мерзко и сыро, пройдя немного вглубь, я отчетливо услышал женские крики. Поняв, что нужно действовать, быстро побежал вглубь пещеры. Предо мной предстала большое пространство, четыре бандита спокойно спали на своих лежанках возле костра, крики исходили их маленькой комнаты дальше. Поняв, что с этими людьми нечего возиться, я испепелил четверых бандитов своим посохом. Молниеносно я вбежал в маленькую комнату, и омерзительное зрелище предстало передо мной. Толстая туша девятнадцати лет в очках и с прыщами навалилась на хрупкую девушку восемнадцати лет, двадцать восемь дней и пятнадцать часов от роду. (Табличка с датой рождения стояла открытой). Моя ярость не знала границ. Схватив тушу за шею, я оттащил его в большую комнату под его крики и заклинания.

— Отпусти скотина, заклинание сожжение, почему не работает, молния, нет, не работает, да кто же ты. Ладно, падла, заклинание божественная смерть. Да что ты такое, не один человек или монстр не может пережить такое. Зачем ты меня несешь к костру. А я горю, горю. Будь ты проклят, и будь проклята так шафка. Издевалась надо мной в академии, говорила, что я жиртрес и она лучше переспит с ослом чем со мной. Но хоть цветок сорвал первым, не будет выпендриваться. Умираю. Папа прости меня, не оправдал я твои надежды.

Так и умер этот свин. Я сбросил обугленное тело к пеплу его приятелей. И сразу вспомнил о пленнице побежал к ней. Но она меня встретила с кочергой в руках.

— Не подходи тварь. Еще один насильник ты. Ненавижу все ваше мужицкое племя. Вы мне все противны. Похотливые твари.

— Мы пришли спасти тебя — сказала за меня Блонди, которая только подошла. Ее скорость передвижения была намного ниже моей. Даже если она будет лететь, я спокойно бегом обгоню ее, но я так не делал, потому что на земле могу спокойно убить кого-нибудь, врезавшись в него.

— Беги подруга от этого мужлана, он тоже насильник, все они такие. — Девушка стала плакать на взрыв. Блонди подошла и стала утишать ее. — Он мужлан, мужлан. Он и тебя насиловал, они все такие.

— Нет, он меня не насиловал, он мой муж. У него есть еще жена Вергилия, милая девушка.

— Так я и знала, кобелина еще та. Ему мало такой красавицы как ты, он еще одну завел. Кобель, все они такие, думают своими висюльками. Мозг их там. Беги от него я помогу, аннулируй брак и бежим вместе. От них всех надо держаться подальше и подругу бери Вергилию, пусть бежит с нами от этих кобелей. — Она продолжала плакать и говорить, половина слов нельзя было понять, но смысл был ясен.

И тут произошло то, что я не ожидал. Блонди ничуть не стесняясь меня начала гладить ее по голове и плакать навзрыв, так страстно, что мне даже понравилось. Поначалу пленница сопротивлялась, но потом вошла во вкус. Меня обуяла грешная мысль, может «присоединиться» но тут я увидел гневный взгляд пленницы. А Блонди сказала просто «Уйди». Я понял, что мешать не стоит и ушел сидеть возле тушу «свина» горюя о нашей мужской доле.

Как