– Мне не телефон нужен, – сказал он.

– Я знаю. Но и мне нужно кое-что.

– Тебе мало того, что ты вообще еще шевелишься?

– Мало, – нагло сказал я. – Мне надо шевелиться на свободе. И не мотать срок за чужие «пироги».

– Это ты о чем?

– О пушке. На которой остались мои пальцы.

– Ее уже не достать.

– Тогда «бук» тоже достать не получится. Поговорили?

– Ну ты ваще что ли, не въезжаешь, чем для тебя сегодняшний день кончится, чувак? Ты уже одной ногой вон там… – Леха показал пальцем в сторону ограды кладбища.

– Все там будем, – попытался я пофилософствовать, стараясь удержать предательскую дрожь в коленях. – И я знаю только то, что буду там обеими ногами, если отдам ноутбук тебе. А так у меня всегда будет чем прикрыться, если ты подкинешь пушку ментам. Или если я сегодня не вернусь домой, «бук» окажется у ментов раньше, чем «китаеза».

– Ладно, – скривившись, вдруг произнес Леха. – получишь «китаезу». В обмен на ноут.

– Где гарантия, что это будет именно тот?

– А где гарантия, что ты никуда не скопировал с него документы?

– Они такие важные?

– Не твое дело.

– Согласен. Значит, обмен делать можно. Но получается, что взаимных гарантий – никаких.

Бандит, похоже, слегка озадачился. Был он, видно, отнюдь неглуп и хорошо понимал, что я вовсе не так крепко сижу на крючке, как того бы ему хотелось. Но и я, в свою очередь, подозревал, что документы Веслова – вряд ли такая уж надежная охранная грамота для меня. А с другой стороны, и выбора у меня особого не было.

– Слушай, рожа твоя беляшная… – зашипел Леха. – Хрен с ними с гарантиями. Сейчас едем за ноутом, потом за пушкой. Размениваемся, и больше друг друга не знаем. Но если не дай божé… Понял, да? Не дай божé еще попадешься мне…

– Понял, мне тоже ни к чему новые встречи… Только мы сделаем так: ноутбук я привезу завтра утром сам куда скажешь. И ты там уже будешь ждать меня с «китаезой». А что после этого мы друг друга не знаем, на это я согласен. Сто процентов.

Леха одарил меня еще одним свирепым взглядом.

– Канает, – сказал все-таки он. – Завтра в половине девятого утра здесь же.

– Нет, – отрезал я. – Встретимся возле моей конторы.

Бандюк снова напрягся – аж морда вспотела, но вместо того, чтобы заорать, вдруг спокойно спросил:

– Напарник твой не появлялся? – вдруг спросил Леха.

– Нет. Я не знаю, где он.

– Точно?

– Абсолютно.

– Ну… Смотри, чувак…

– А что пугать-то? Кстати, и у меня вопрос: в тачке моей нафига было ночью на парковке шариться? Неужели я бы в ней ноут оставил?

Леха очень умело разыграл удивление:

– В тачке твоей? Не, никто не шарился. Ты че-то путаешь.

После чего снял-таки с капота свою «Нокию», сунул ее в карман и погрузился в авто. «Хонда», обрызгав мои брюки грязной водой из лужи, покинула «стрелку».

Пора было и мне уматывать. Переговоры закончились для меня более чем благополучно, и теперь мне осталось не так много сделать.

* * *

Войдя в квартиру, я, как обычно, поздоровался с мамой Марины. Она, как обычно, мне не ответила, но, скрываясь в недрах жилища, сказала дочери, довольно громко, чтобы я слышал: «Смотри, чтобы он не взял чего».

Марине было, конечно, неловко. Мне, естественно, тоже. Поэтому долгих разговоров не получилось. Я забрал ноутбук и отправился домой.

Этим вечером неожиданно вернулся из командировки Эдик Вахрушев, мой сосед; я застал его возле входной двери. Сквозь зубы матерясь, Эдик изучал состояние замков на ней.

– Что случилось? – спросил я после обмена приветствиями.

– Да похоже, замки ломали. Вернее, каким-то ключом «неродным» ковырялись – я кое-как открыл верхний.

– Что-то пропало?

– Не-а… А вот твоя комната открыта. Погляди сам, я туда не стал заходить.

Я подошел к двери, думая, как незваные гости догадались, какую комнату надо проверять? И тут же ответил сам себе: к Эдику из коридора тянулся только кабель телевизионной антенны, а ко мне – еще и «витая пара» для интернета. Догадливый нынче взломщик пошел…

Похоже, взять у меня ничего не взяли. Если не считать двух флешек, карты памяти от фотоаппарата и коробки с болванками. Резервную копию ноутбука тоже увели… Компьютер явно включали…

Пока я размышлял, есть ли смысл поднимать шум, появился Эдик.

– Ну как? Сперли что-нибудь?

– Да вроде нет, – ответил я.

– Ну так и здорово. Видать, кто-то спугнул. Может быть, даже я.

– Никого не видел?

– Не-а… Слушай, заходи ко мне. Я уже пельмени сварил, выпьем за приезд. Как оно?

Вообще-то мне сегодня было точно прописано выпить. Но без фанатизма. Завтра все-таки на работу, да и вообще…

Поэтому я ограничился лишь двумя рюмками, чем слегка огорчил моего соседа. Но – человек душевный и прагматичный – обижаться и расстраиваться он не стал. Когда я вернулся в комнату и занялся делами, то скоро услышал веселую песенку: «Эх, хвост, чешуя…» Видимо, поллитровочку Эдик оприходовал быстро.

Я проверил, не нагадили ли чего в моем компьютере. Нет, даже пароль не подобрали. Но пытались. Да еще подозрительно грамотно. Растет квалификация уголовных кадров, все-таки…

Спать не хотелось. Да и некогда было. Как уже было сказано, я как-то не очень был уверен в том, что «голая» информация может стать серьезным прикрытием моей задницы от бандитских наездов и полицейских нападок. Надо еще раз все прочитать, все изучить и сделать выводы. Лишним не будет.

Для начала я сделал еще одну резервную копию с ноутбука на диск, просмотрел несколько изображений с целующимися (и не только) девушками, подумав мимолетно, что как-то уж очень долго не получается привезти Марину в гости. Затем перечитал документы, имеющие отношение к службе покойного Веслова. Наконец добрался до списка адресов.

Улица Колхидская. Колхидская… Что-то совсем недавно про нее я где-то слышал. По ТВ? По радио? Кажется, да, по радио в машине; на дороге (в основном, конечно, в пробках) частенько слушаешь и порой даже запоминаешь самую разную информацию. Да. Что-то было в новостях. И что-то не очень доброе; а с другой стороны, в новостях обычно и рассказывают про какие-нибудь гадости.

Я вошел со своего компьютера в интернет и набрал с клавиатуры «март колхидская 13», уже почти догадываясь, что увижу. Поисковая система нашла три или четыре ссылки, первая же из которых развеяла туман в моих мыслях: