– Я предвидела этот вопрос, – сказала она. – Я бы забеспокоилась, если бы вы не спросили. – Она внимательно посмотрела на меня. – Помните, что я говорила о том, как отношусь к убийству? Что это не так аморально, как все думают. Я действительно верю в это. Люди излишне превозносят ценность жизни, но ведь в этом мире столько жизни, и когда кто-то злоупотребляет своей властью или, как Миранда, оскорбляет вашу любовь к ней, он заслуживает смерти. Конечно, многие считают это крайней мерой наказания, но я так не думаю. Каждый человек живет полной жизнью, даже если она короткая. Каждая жизнь – полноценный опыт. Вы знаете, что говорил об этом Т. С. Элиот[8]?

– Нет.

– «Мера едина мгновенью и розы и тиса». Конечно, это не оправдывает убийство, но, думаю, опровергает общепринятое мнение о том, что человек заслуживает длинную жизнь, когда на самом деле мы вообще не заслуживаем жизни. Думаю, большинство превращает жизнь в фетиш – настолько, что даже позволяют другим людям обманывать и унижать их. Извините, я отвлеклась. Когда мы познакомились в баре и когда разговаривали в самолете, вы сами признались, что представляли себе, как убиваете жену, именно поэтому я рассказала вам о своей философии. Вот и все. Мне нравится разговаривать с вами, и если вы действительно собираетесь убить Миранду, я вам помогу – чем смогу.

Я наблюдал за Лили, пока она произносила эту небольшую речь, я видел, как она внезапно разгорячилась, наклонилась ко мне, словно подсолнух к солнцу, стараясь впитать как можно больше тепла. Затем она снова овладела собой, откинулась назад, словно слишком много раскрыла. Она теребила пальцами ножку бокала. На мгновенье мне показалось, что она безумна, но, как только мелькнула эта мысль, я решил, что готов с головой окунуться в то, что мне предстоит. Это чувство мне прекрасно знакомо. Именно так я зарабатываю огромные деньги, идя на безумный риск.

– Я хочу это сделать, – сказал я. – И прошу вас помочь.

– Хорошо.

Она сделала еще глоток вина, отблески настенной лампы осветили бокал и отразились на ее бледном лице. С поднятыми волосами она казалась еще красивее, но и суровее. Она напоминала мне моделей из каталогов, которые получала моя жена, где высокие шикарные девушки в костюмах из твида и в джинсах позируют с лошадьми или у каменных загородных коттеджей. Модели из этих каталогов никогда не улыбались.

– Только один вопрос, – начал я. – Сколько конкретно человек вы убили?

Я хотел превратить это в шутку, чтобы дать ей возможность выпутаться из ситуации, но мне также хотелось узнать, практикует ли она то, о чем говорит.

– Я не стану отвечать, – произнесла она. – Но только потому, что мы еще плохо знаем друг друга. Но обещаю, что после смерти вашей жены я расскажу все, что хотите. Никаких секретов не будет. Я жду этого с нетерпением.

Ее лицо смягчилось, и я воспринял это как обещание заняться со мной сексом. Я допил виски.

– Вы уже думали о том, как это сделать? – спросил я.

– Да, много думала, – ответила она и отодвинула свой бокал с вином, поставив его рядом с моим. – У нас огромное преимущество, и это преимущество – я. Я могу помочь вам, и при этом никто не знает, что мы знакомы. Я – невидимый сообщник. Я могу предоставить вам алиби, а так как никто не знает, что мы знакомы, полиция поверит мне. Между нами нет никакой связи. Но я помогу не только этим.

– Я не прошу убить ее вместо меня.

– Конечно, я понимаю. Просто, если я буду помогать вам, это сведет к минимуму вероятность того, что нас поймают. Это самое сложное. Совершить убийство – легко. Люди делают это постоянно. Но большинство из них оказываются за решеткой.

– И как же нам избежать наказания?

– Единственный способ – спрятать тело так, чтобы никто никогда не нашел его. Если не было убийства, нет и убийцы. Существует множество способов спрятать тело. Можно оставить тело на виду, но обставить все так, чтобы никто не подумал об убийстве. Вот, что надо сделать с Мирандой, потому что, если она исчезнет, полиция будет искать ее, пока не найдет. И когда полиция станет исследовать ее тело, оно должно рассказать историю, которая никак не связана с вами. Оно должно привести их туда, где вас не может быть. Позвольте спросить. Как вы относитесь к Брэду Даггету?

– В каком смысле?

– Вы думали о том, чтобы ему жить или умереть?

– Конечно, я думал об этом. Я хочу, чтобы он умер.

– Хорошо, – сказала она. – Так намного проще.

Когда Чет вышел из квартиры и спустился ко мне во двор, я обрадовалась, что он надел рубашку под комбинезон. От него все еще несло, как от прокисшего сидра. Я сказала ему, что нашла что-то на лугу, на той стороне леса, и мне нужна помощь. Я сказала ему, что попросила бы отца, но он слишком занят. Чет ухмыльнулся понимающе, словно знал, чем мои родители занимаются сейчас в спальне. Мы вышли на узкую тропинку, ведущую в сосновый лес, который отделял землю моих родителей от развалившейся фермы по соседству.

– Ты уже ходил на луг? – спросила я.

Он шел сзади, спотыкаясь, вытянув руку, словно ветки могли внезапно хлестнуть его по лицу.

– Я ходил вдоль старой железной дороги, когда только приехал сюда, – ответил он. Железная дорога находилась в противоположном направлении.

– На лугу круто, – сказала я. – Он за старой заброшенной фермой. Я всегда туда хожу.

– Далеко?

– Сразу за лесом.

Мы перелезли через развалившийся каменный забор, окаймлявший опушку леса. Призрачные лучи заходящего солнца окрасили россыпь полевых цветов удивительными тонами. Розовое небо над нами стало темно-сиреневым.

– Как красиво, – сказал Чет, и я внезапно почувствовала раздражение, что он оказался на моем лугу.

– Сюда, – я направилась к колодцу.

– Ты тоже, ты очень красивая.

Я заставила себя обернуться и посмотреть на него.

– Извини, – сказал он. – Я старался сдерживаться… Но, Боже, только посмотри на себя. Ты даже не представляешь, как ты прекрасна, да, малышка Лил? Ты ведь не возражаешь? Если я просто буду смотреть на тебя. – Его качнуло, одной рукой он почесывал всклокоченную бороду.

– Да нет, ничего, но сначала помоги мне. Это старый колодец, и там что-то есть внутри, привязано к веревке, а я не могу вытащить ее.

– Супер. Давай посмотрим. Как ты нашла этот колодец?

Я не ответила и повела его через луг. Я уже много лет знала о колодце. Там было не слишком глубоко. Фонарик освещал дно колодца, там не было ничего, кроме камней и стоячей воды после дождя. Я даже сомневалась, что это колодец, а не глубокая яма; может, когда-то тут действительно хотели сделать колодец, но бросили. Я наткнулась на него, когда мне было лет девять, и я носилась по лугу. Случайно наступив на него, я услышала пустой, деревянный звук, выкорчевала сухие, желтые сорняки и обнаружила крышку колодца – прогнившую квадратную деревяшку, которую, видимо, установили, чтобы такие, как я, не свалились в яму. Она едва прикрывала прямоугольный колодец, и ее легко было убрать. Стенки колодца были вымощены камнями. Тогда у меня не было с собой фонарика, так что я стала кидать вниз камни, чтобы проверить глубину. Они ударялись обо что-то твердое всего через секунду, и я поняла, что колодец неглубокий. Я решила, что там спрятаны сокровища или таится разгадка величайшей тайны. Я понеслась домой за фонариком, но меня ждало разочарование. Оказалось, это просто яма в земле, причем обваливающаяся.