– И то правда, твою-то задницу уже и не всякий забози вывезет, пополам переломится, – ответил я стражнику. – Как еще девки у Жирного Дишки под тобой не задыхаются. Я бы на их месте с тебя двойную цену брал.

– Вот когда будешь на месте девок, тогда и будешь цены назначать, – огрызнулся старшой, не обидевшись. – У него там, кстати, новенькая появилась.

– Они у него всегда появляются, – усмехнулся я.

У Дишки место проходное, народу много всякого бывает, и девушки и правда подолгу не задерживались. Он их никому не позволял деньгами обижать, работой непосильной не загружал. Сам платил немного, но крышу над головой и еду давал и с их заработков от кувырканий с посетителями, насколько известно, ничего не брал. Его вполне устраивало то, что за его заведением закрепилась слава, что девчонки там что надо, даже если и не потрогать, так хоть глазами пошарить есть по чему, похлебку черпая ложкой, коли на большее монет не водилось. Так что всегда народу валом. И девушки быстро зарабатывали себе кому на что надо да и уезжали, кроме разве что тех, кто оставался там годами из любви к самому процессу, а не ради заработка.

– Эта не такая. Дишка говорит, из жалости взял, Адир его просил. Какая-то дальняя родня его.

– Из жалости? Что совсем страшная?

– Да толком не разберешь. На рожу вроде нет, только вечно ходит сгорбленная какая-то, платье мешком, на голове платок до самых глаз, смотрит в пол, не говорит, шарахается от всех.

– И что? Без платья и платка, что ли, никто не видал?

– Не-а. Ни с кем она… не того. Так не хочет и денег ни от кого не берет.

– Да вы тут просто жадные все и за лишнюю монету удавитесь. Дал бы кто ей побольше – и давно бы согласилась. Нет таких, что не соглашаются.

Женщины – существа от природы алчные, уяснил давно. Не важно, до денег, до удовольствий или до власти. Или до всего сразу.

– Так уж и нет!

– Так и есть. Вот я отсыплю щедро сегодня вашей загадочной девке да поваляю ее ночку напролет. А как буду ехать обратно – тебе и расскажу, чего там у нее под тряпками, – пообещал я.

– Ставлю пять монет золотом, что не выйдет у тебя ничего, Рунт! Ей на той неделе Ямирон пьяный десятку серебром на стол бахнул, а она мимо прошла и не глянула даже!

– Да с его рожей и трех десяток золотом маловато будет. – Вот люблю я спорить. А все почему? Потому что проигрывать не случалось, ведь не спорю, если не уверен. А тут делов-то – девку раскрутить. Плевать на пять монет, конечно, но уже интересно. Все не моя вечная скука.

– Ну да, ты ж у нас красавчик, – язвительно скривился стражник, – тебе девки и задаром дают.

– Дают, но я предпочитаю не брать, чтобы ничего себе не придумывали и делали все по-моему. Но недовольных не бывает. И отказывающих. Ладно, готовь свои пять монет на завтра, Анике. – Я толкнул пятками забози под бока, собираясь догнать побратима.

Мы только подъехали к воротам рынка, а мальчишки, которые прислуживают торгашам, уже устроили вокруг нас суету, зазывая каждый к своему хозяину. Всем известно, что среди наших трофеев барахла всякого не бывает. Но отмахнувшись от прилипал, мы первым делом отправились в лавку ювелира Игрита, по чьему заказу привезли с побережья увесистый мешочек с еиронским золотистым жемчугом. Дорогущим и красоты такой, что глаз не отвести. Когда-то, еще подростком, я мечтал подарить серьги и ожерелье из него своей паре, как подрастет она. Но не подарил. Жемчуг этот был очень дорог, но я на него заработал. Сам. Да вот дарить было некому уже. Теперь и валяется где-то он на пепелище, коли не подобрал его какой прохожий или глазастые кайки по гнездам не растащили.

Игрит только что носом не уткнулся в поблескивающий товар, придирчиво проверяя каждую жемчужину, и хоть и тряслись его руки от жадности, но рассчитался с нами как и договаривались. И правильно, ему-то его лавка еще нужна, а с нами шутки плохи.

Дальше мы прошлись по рынку, сбывая всякую разную добычу и трофеи с Пустоши и заодно пополняя свои запасы на обратный путь. В этот раз мы никаких серьезных заказов в Навиже брать не собирались, как и задерживаться тут больше, чем на одну ночь. Уже в дне пути мы с Рэем получили весточку от старейшины Некки – одного из весьма богатых и хорошо укрепленных фортов в Пустоши. Там говорилось, что их осаждает некое чудище, что жрет их людей и скот, и своими силами отбиться у них никак не выходит. Так что слезно просят они истребителей, то бишь нас с побратимом, приехать и помочь в их беде. Само собой, не даром, а за очень даже щедрую плату. Вот и поедем завтра прямо с утра, тем более что все признаки уже, что зима вот-вот нагрянет, и время придет дома сидеть до тепла. Зима в Бегловой пустоши такая же коварная, как и само это загадочное место. Накрывает разом с жуткими метелями и холодами. Вот вчера еще тепло, а на завтра морозище. Так что на всякий случай помимо обычных припасов прикупили еще по одному фирсанскому одеялу, которые тонкие и легкие, что тот птичий пух, но при этом в них и на земле в мороз спать упаришься. Не пригодится нам в пути, так сбыть такое запросто можно на одном из хуторов Пустоши. Тамошние хозяйки с руками оторвут. Им-то, рожденным там, доступа через границу нет. Закон. А торгашей, желающих по их опасным краям проехаться, один-два в год бывает. И те не всегда удачно дела свои устраивают.

В «Сытом тарухсу», забегаловке Жирного Дишки, мы оказались, уже когда смеркалось, и, передавая наших забози дворовому мальчишке, я тут же вспомнил рассказ стражника о странной новенькой подавальщице. И мое любопытство вспыхнуло снова. Всегда приятно, когда у тебя есть цель. Против собственной звериной натуры не попрешь. А она, натура эта, не просто похотлива, но и крайне склонна к охоте. Пусть даже и по мелочи. Так что уломать девку, что никому тут пока не дала, куда как интереснее, чем просто брякнуть монеты на столешницу перед заранее на все согласной. Вставлю и хорошенько прокачусь я что так, что эдак, тут сомнений никаких, но в первом случае вроде как слаще, потому как какой-никакой азарт присутствует.

– Ру-у-унт! Рэй! Мальчики! – возопила Яуген, одна из тех самых ветеранш заведения Дишки, что уже третий год живет тут. Наверняка она уже в разы богаче некоторых местных торгашей, но уезжать не спешит. Любовь к процессу, говорю же.

– Привет, детка, – улыбнулся я, тогда как Рэй, как обычно, просто протиснулся мимо нее, даже не ответив на приветствие. Рэй – такой Рэй. – Ну как поживаете? Чего нового?

– Чего или кого, Рунт? – подмигнула она мне и пошевелила бровями, притеревшись своей грудью с открывающим всю глубину ее души декольте. – У нас и не очень старого на вас тут хватит.

И попыталась без всякого стыда обхватить меня в штанах. Но не приветствую я этих рукопожатий, пока пожимать особо нечего. А в ее случае так и было. Мой боец совсем невежливо приветствовать даму подъемом головы отказывался. Он в этой даме уже достаточно бывал.

– Яуген, милая, а я слыхал, что кое-что новое у вас все же есть, – зафиксировав ее запястье, я отвел загребущую ручонку шлюшки прочь.