– Ксения иногда плачет по ночам, – поджав губы, сказала Виктория, стараясь предупредить их о возможных неудобствах.

– Значит нам будет весело, – широко улыбаясь, ответил он, – будем нянчить ее по очереди.

И так проходило время, Виктория постепенно осваивалась. Какое-то время она жила с молодой парой. Ей выделили небольшую комнату и сразу же обустроили все для ребенка. Но первым делом ей оформили документы, затем она пошла на курсы языка, где в последствии обзавелась приятными знакомыми. С девушкой Эдуарда, Магдой, они тоже сразу нашли общий язык и подружились. В прочем у Виктории никогда не было проблем в общении с людьми. К ней магическим образом, все тянулись. Они часто гуляли и конечно же отправились смотреть Статую Свободы. Эдуард купил Ксении коляску и мягкие игрушки. Он ее обожал, полюбил, что называется с первого взгляда. Видно было, что сам очень хотел стать отцом. Виктория в свою очередь, очень прониклась к ним и была рада новой семье. Она вновь начала строить далеко идущие планы. Но готовилась к переезду в отдельные апартаменты. Хотела нанять нянечку и уже выйти на работу на полный рабочий день. Дав возможность Эдуарду с Магдой продолжать свою прежнюю жизнь.

Наступил ноябрь, но погода была всё ещё теплой. Виктория была счастлива. Подрастала дочь и жизнь завертелась одаривая ее неожиданными приятными новшествами и сюрпризами. Она на самом деле стала ощущать ее полноту. Энергия этого вечно движущегося мира каким-то образом передавалась ей и заставляла вновь и вновь желать, хотеть, творить, стремиться. И утро начиналось с той самой, нужной улыбки. Единственное, кого ей не хватало, так это тети Маши рядом. Их частые разговоры по интернету не заменяли присутствия, она нуждалась в реальном ощущении теплоты ее заботливых рук. И ее названная мать тоже скучала по ней не меньше.

– Руслан, обещает, что на будущий год мы тоже приедем, – заверяла она и Виктория с надеждой ждала этот день.

В Ростове жизнь тоже шла своим чередом. Роберт переехал жить в дом Ольги Николаевны в статусе мужа ее дочери и продолжал работать на их фирме на прежних условиях. Он сам настоял на этом. Как бы они не уговаривали его и не называли бы хозяином фирмы, так как он вошёл в их семью, он отказывался.

– Это фирма, моего покойного тестя. Создал он, а не я. Вот когда я заработаю нужную сумму и открою свое, вот тогда можно будет считать меня владельцем, но не сейчас.

Лана терпеливо соглашалась.

– Как скажешь, любимый. В любом случае, мы с тобой.

– Спасибо.

С детьми они решили подождать. Он не хотел пока торопиться. Лану это мучило, но снова она не смела возражать. И так было всегда и во всем. Хотя ее самопожертвование было ему в тягость, но изменить он ничего уже не мог. Он стал ее мужем, и нравится ему или нет, приходилось терпеть и принимать.

Иногда, он наблюдал за ней незаметно, убеждая себя в том, что решение о женитьбе на ней было верным. Ведь Лана тоже не плохо выглядела и главное подавала себя верно, эдакая утонченная светская дама. И главная ее ценность заключалась в том, что она во всем поддерживала своего супруга. Он был уверен на все сто, что его жена всегда будет бороться за его интересы, беречь его имя и честь. И ещё одна немаловажная вещь – с ней он мог идти с гордо поднятой головой, так как не один мужчина на земле не имел бы возможности показать пальцем на его жену и сказать про нее что-то дурное. Разве не это было для него главным? В ней заключалось все, чем мог бы гордиться любой мужчина. Так почему бы ему не ощущать полноту жизни и не отдаться счастью?! Пожалуй, он попробует.

Вечером, Роберт решил заехать в бутик и купить для Ланы золотые серьги. Еще пригласить в ресторан на ужин, где планировал преподнести подарок в знак своего внимания. И это будет началом. Он улыбнулся своим мыслям глядя на нее из далека. После зашел в свой кабинет и вернулся к работе.

Ближе к обеду, ему позвонили и сказали, что некто из администрации округа, желает с ним встретиться по делу. Ему назначено время и место встречи.

Роберт сел за руль своего нового БМВ и поехал. Когда он вошёл в закрытый ресторан, то немного оторопел. Перед ним сидел тот самый человек из его ужасного прошлого. Тот, кто вырвал из его груди сердце. Что ему ещё понадобилось?!

Антон Семенович глазами указал ему на стул напротив. Роберт присел, не подавая руки и не здороваясь. Плевать на все!

Мужчина пригнулся и, взглянув ему в глаза, немного молчал, потом сказал:

– Ты хороший актер. Тебе надо играть в театре, а не работать в цеху.

– Что Вы имеете ввиду?

– И ее подруга тоже, как я понял.

– Мою жену не трогайте и вообще, что Вы хотите от меня?!

– Я не буду на тебя тратить долго свое время, скажу и дам тебе несколько дней подумать. Затем я приступлю к действиям.

– Я вообще не понимаю нихрена!

– Где Виктория и где мои деньги?! – вполголоса проговорил он.

У Роберта брови поползли вверх.

– Что??

– Ты что, оглох?

– Что значит, где Виктория? Разве не ты у меня её отнял?! – перейдя на «ты» обратился Роберт с бешенством на лице, не обращая внимания на его охрану, которая была наготове.

Антон Семенович поднял палец, дав знак своим парням, стоять на месте, и пригнувшись, проговорил:

– Ты хочешь сказать, что к ее побегу в Нью-Йорк не имеешь никакого отношения?

Роберт покачал головой, не в состоянии вымолвить ни слова.

– А что у нее ребенок, ты тоже не в курсе? – не сводя своего проницательного взгляда с его глаз, задал свой следующий вопрос, мужчина.

– Ребенок?! – Роберт заморгал.

Он откинулся на спинку стула и стал смотреть по сторонам, словно ища ответы. Что этот старый черт несёт ему?! Потом, взглянув на него, сам спросил:

– Что происходит? Ты же ее увез в тот день, вернее ночь?! Она же уехала с тобой?

Роберт соскочил с места, ощутив приступ вдруг нахлынувшей на него паники. Его вдруг словно осенило.

– Или вы что-то сделали с ней?! Ты не забрал ее?! Куда ты ее дел в ту ночь?! – он подбежал к пожилому мужику и схватил его за грудки. Но в эту же секунду его оттащили и дали под дых, так, что он не смог вздохнуть, упав ничком на пол.

Антон Семенович нагнулся к нему и процедил сквозь зубы:

– Если я узнаю, что ты мне соврал, не обижайся!

Через минуту его выволокли за дверь и швырнули на землю, как какого-то надоедливого попрашайку.

Роберт поднялся и побрел в машину. Сев за руль, стал бить об него кулаками.

Значит она не уезжала с ним никуда! Значит она сама сбежала. Почему?! Что он сделал с ней?! И о каком ребенке он говорил?! И что значит ее побег в Нью-Йорк?! Как она могла туда добраться, сама бы она не смогла этого сделать. Ее самая крайняя для точка – это Москва! Какой Нью-Йорк?!