— Ты снова боишься, — слишком резко мужчина вскинул ладонь, чтобы дотронуться до моих волос. Я дернулась в сторону и зажмурила глаза в ожидании зверского нападения, лишь через десяток долгих давящих секунд придя в себя и осознав, что никто не собирается зубами вгрызаться в моё горло.

— Не привыкла чувствовать себя уверенно рядом с такими, как ты, — пришлось запрокинуть голову, чтобы не вести диалог с его ключицами.

— Какими?

— Жестокими, опасными, сильными… — это больше походило на комплименты. — Рядом с мужчинами, возомнившими себя королями этого мира.

— Всё же ты забавная. Пугаешься каждого шороха с моей стороны, а язык за зубами удержать не в состоянии. Будто специально провоцируешь, — мягко толкнул меня к стене, навис сверху, склонившись на один со мной уровень.

Какой это уже раз по счету? У меня скоро начнет развиваться клаустрофобия, которая до этих дней меня не беспокоила.

— Границы проверяешь, маленькая? — дышит мне прямо в губы, напирает сильнее, проводя пальцами от запястья до плеча поверх длинного рукава водолазки, который отлично скрывает чувственные мурашки.

Почему у меня голова отключается, когда он так близко? Почему хочется просить еще?

Рядом с Димой я никогда себя так не ощущала. Мне были приятны его прикосновения, но ни разу за почти пять месяцев наших отношений я не мечтала перешагнуть черту, ведущую к следующему уровню.

Сто пятьдесят дней к одному.

Выработанное доверие к обороне и страху.

Лёгкая щекотка к горячей тяжести внизу живота.

Всё ведь должно быть наоборот, если рассуждать здраво и взглянуть со стороны

— Мне неприятно, когда посторонний мужч…

— Врёшь, — и глаза будто темнеют сильнее. — Продолжи я — ты не сможешь отказать.

— Смогу.

— Проверим, девочка?

Большая тяжелая ладонь ложится на мою грудь. Мужчина сжимает руку, не отнимая своего хитрого провокационного взгляда, а я осознаю, что и кончикам пальца не могу пошевелить в противовес этой сумасшедшей энергетике чистого опьяняющего магнетизма.

Подушечка большого пальца раздражает нижнюю губу. Слегка шершавая кожа царапает чувствительное место, а после жесткий приказ отзывается новым приятным спазмом от позвоночника.

— Открой рот.

И я почему-то подчиняюсь.

Позволяю ему скользнуть глубже таким пошлым откровенным жестом, что между бёдер становится до едва терпимой грани горячо.

— Сейчас ты с удовольствием сделаешь то же самое с моим членом, если я намотаю твои волосы на кулак и прикажу опуститься на колени. Что и требовалось доказать.

Мне требуется время, чтобы уловить его усмешку и растянутые в раздражающей улыбке губы. Такое чувство, будто гипнотизер щелкнул пальцами и вывел меня из транса, куда сам же и погрузил умелыми отточенными действиями.

Насколько вообще эффективны защитные обереги? А если обвешаться ими, как шариками на новогодней ёлке?

Разговаривать больше не хочется. Я ковыряюсь в бесполезном телефоне, подвисаю в игрушке с разноцветными кубиками, а затем незаметно слежу за мужчиной после звонка курьера. Вернее, слежу я за экраном его телефона, улавливая какое именно приложение открыто, запоминая всего лишь шестизначный пароль и отслеживая все манипуляции с настройками открытия ворот.

На эту ночь у меня большие планы.

В загробную жизнь я верила временами.

Вот, например, сейчас, когда мне резко захотелось совершить что-то хорошее в противовес наглому обману и краже чужой собственности, чтобы мне это в карму на будущее зачлось.

Дамир, как мужчина представился за ужином в ответ на мою просьбу рассказать хоть что-то о его таинственной персоне, повёлся на мой мягкий заячий взгляд и не стал использовать наручники в этот раз, даже позволил мне спать в отдельной комнате. А я твёрдо решила выбраться ночью из этого дома — для этого пришлось мышкой пробираться в его спальню и «одалживать» телефон, который так непредусмотрительно лежал на видном месте.

Счастливая с глуповатой улыбкой на лице я прошмыгнула обратно в коридор и тут же тихо выругалась, потому что на экране высветилось окошко для ввода пароля. Пришлось возвращаться.

Я крутилась возле постели, пытаясь передней камерой поймать лицо мужчины для альтернативы шести заветным цифрам. Это вышло лишь через несколько минут, когда Дамир соизволил повернуться на спину, открыв тем самым свой анфас для альтернативной разблокировки телефона.

Щелчок.

Чуть слюной от неожиданности не подавилась. Нужно было заранее проверить собачку звуковых оповещений.

А теперь придётся включать великого программиста, коим я вообще-то и на процентов пять не являлась, и разбираться в заумной системе управления домом.

Грома я решила отвлечь куском мяса.

С тарелкой в руках я уже почти скользнула во двор, как сзади меня окликнул детский голос.

— А ты куда? — малышка в смешной пижаме с тиграми сонно хлопала ресницами, шаркая по полу своими пушистыми тапочками ближе ко мне.

— А ты? — секунд тридцать на разработку какой-нибудь невероятной теории у меня есть. Только в голову ничего не идёт.

— Пить захотелось.

— А Грому захотелось есть. Я решила помочь ему, — чертовски стыдно. Количество необходимых добрых дел растет. — Только там холодно сразу предупреждаю. Со мной нельзя, ты можешь простыть. Возвращайся в постель, я тебе сама сейчас принесу. Сок, да? — девочка не очень любила обычную воду.

— Ага, — она активно закивала головой, а потом побежала к лестнице.

Я только и смогла, что застонать «тиш-ше» едва уловимым шёпотом. Маленький слонёнок навис тенью над моим почти идеальным планом.

Потыкала в приложении, смогла разблокировать дверь, которая на ночь специально запиралась системой, почти переступила порог…

Нет.

Меня ждёт девочка.

Минус пятнадцать минут драгоценного времени, отвернувшийся зубами к стенке заснувший ребёнок и третья попытка выйти за порог.

Остатки стейка помогли.

Обидно, что интеллекта у меня как у хлебушка в стрессовых ситуациях — я нечаянно заблокировала телефон Дамира, как только за мной захлопнулись автоматические электронные ворота.

Ночь, улица, фонарь… Аптеки нет, а то я зашла бы за бесплатной порцией валерьянки.

Что мне теперь делать?

Направление я, допустим, помнила, но как мне без денег добраться до города? Появился вариант выменять телефон на пару-тройку десятков километров, но я быстро его отмела ввиду возможности наличия в аппарате важной информации, которую можно обернуть против мирно спящего в данный момент мужчины. Взломают у него какую-нибудь непременно золотую карточку — не все ведь информатику прогуливали в школе из-за грымзы-учительницы — а мне потом себя распродавай на органы.