Инна опустила «уши» своей шапки.

– Потому что когда мы перейдем в боевой режим, у нас не будет никаких ангаров. Самолеты будут взлетать с открытых вспомогательных аэродромов и всегда по ночам. Так что смазывать двигатели и чинить самолеты мы должны уметь в полевых условиях.

Алекс кивнула, пытаясь представить, как можно хоть что-то отремонтировать на таком морозе и где-нибудь в снегу.

– Эти самолеты выглядят такими… – она пыталась подобрать подходящее определение, но в голове крутилось только слово «хлипкие», – легонькими. Сложно представить, как вы можете использовать их в качестве бомбардировщиков.

– Да уж, эти тренировочные бипланы легковаты. Их можно толкать одной рукой по взлетной полосе. Зато ими просто управлять, и на самом деле они крепкие. Эти самолеты были модифицированы, и теперь они могут поднимать бомбы общим весом до ста килограммов.

Алекс покосилась на кабину.

– Здесь открытая кабина, как же пилот слышит радио?

– Тут смертельный мороз, нечего и говорить. А у них нет радио. Пилотам приходится ориентироваться по компасу и местности. Все возникающие проблемы летчицы вынуждены решать самостоятельно. Это тяжело, но они привыкают, – Инна похлопала рукой по фюзеляжу, словно прощая самолету его недостатки. – Вот, кстати, и мой пилот.

Алекс повернулась и впервые в жизни увидела советскую летчицу. Девушка среднего роста с самой обычной походкой – не слишком женственной, но и не мужиковатой, но в облике её чувствовалась решительность. О том, что это девушка, говорили лишь завитки белокурых волос, которые выбивались из-под шлема.

Летчица подошла, и Алекс смогла рассмотреть лицо: светло-голубые глаза, тонкий изящный нос, полные четко очерченные губы. Судя по всему, под громоздкой летной формой скрывалась худенькая, даже хрупкая девушка, и это сочетание вдруг показалось Алекс страшно соблазнительным. Она не могла точно сказать, что же так привлекло ее в этой девушке, имени которой она еще не знала, кроме этой странной комбинации женственной красоты и присущего мужчинам авторитета.

Девушка подошла к самолету и вопросительно посмотрела на Алекс.

– Настя, у нас гость, – объяснила Инна. – Это американская журналистка, она хочет про нас написать.

– Алекс Престон, – представилась Алекс, протянув руку девушке.

– Настя Дьяченко, – летчица пожала журналистке руку. Рукопожатие вышло формальным, ведь, они обе были в перчатках, но в глазах Насти по-прежнему читалось любопытство. – Американка? Хочет про нас написать. Какая честь.

Алекс не шло в голову ничего, кроме очевидных глупостей.

– Я могу вас сфотографировать? – выпалила она.

– Нас с Инной? Конечно, почему нет, – Настя встала рядом со своим механиком.

Алекс повозилась с футляром фотоаппарата и сняла перчатки. Металлический корпус фотоаппарата был обжигающе холодным. Алекс почувствовала себя глупо, но деваться было некуда. Она отступила назад, навела объектив своего маленького «Роллейфлекса» на девушек и отщелкала две кассеты, прежде чем Инна с Настей отошли друг от друга.

– Приятно познакомиться, но, простите, мне пора отправляться в тренировочный полет, – сказала Настя и направилась к крылу самолета.

«О нет, не уходи, не так быстро», – Алекс судорожно искала предлог, чтобы задержать девушку.

– Э-э-э… как вы думаете, когда вас переведут в боевой режим?

– Это будут решать майор Раскова и Комитет противовоздушной обороны. Но обучаемся мы как минимум до мая.

Алекс лихорадочно пыталась придумать еще какой-нибудь вопрос, но Настя уже забралась на крыло, а оттуда – в кабину. Инна с силой крутанула пропеллер и быстро отступила, когда он завертелся. Маломощный двигатель застучал, как швейная машинка.

Хрупкий самолетик проскакал несколько десятков метров по ухабистой взлетной полосе и взмыл в воздух. На высоте приблизительно ста метров У-2 сделал круг и помахал крыльями вверх-вниз, словно приветствуя оставшихся на земле. Инна рассмеялась и помахала в ответ, а Алекс вдруг почувствовала, что ей приятно оттого, что это приветствие адресовано и ей тоже.

Инна водрузила короткую деревянную стремянку на плечо, и девушки пошли в сторону корпусов.

– Нам так повезло с майором Расковой, – говорила Инна. – Мужчины-инструкторы считают, что мы не подходим для этой работы, но она не позволяет им принижать нас. Однажды я была в ее кабинете и слышала, как один генерал жаловался, что женщины только тратят чужое время и что на их месте в летной школе должны быть мужчины. Но тут в кабинет вошла секретарь и объявила, что звонит Сталин. Можете себе представить, какое у этого генерала было лицо? Ей звонил сам Сталин! Этот бравый генерал замолчал и рта больше не раскрывал.

– Судя по всему, девушки действительно любят Раскову.

– О да, ради нее они готовы на все. Нас разбили на три полка под командованием разных офицеров. Все те, кто попал не к ней, очень расстроились.

По пути им попадались другие девушки: кто-то катил бочки с топливом, другие спешили к своим самолетам, одетые в стеганую летную форму и защитные очки. Инна останавливалась и просила встречных девушек сфотографироваться «для американцев». Девушки с удовольствием позировали по двое или по трое, взявшись под руки, как школьницы.

Когда они добрались до административного корпуса, Алекс протянула своей спутнице руку на прощание.

– Спасибо за всё, Инна. Надеюсь, мы еще увидимся, – Алекс говорила искренне, ей понравилась пухленькая девушка-механик. Алекс почему-то вдруг представила, как та колет дрова где-нибудь на ферме.

* * *

Майор Раскова открыла дверь, приглашая Алекс в свой кабинет. Там находилась еще одна женщина-офицер: высокая, угрюмая, крепкого телосложения. Если бы не полные груди, отчетливо выделявшиеся под гимнастеркой, она могла бы сойти за мужчину. «Наконец-то я увидела такую советскую женщину-солдата, какую представляла себе», подумала Алекс и на мгновение замешкалась на пороге.

– Позвольте представить вам мою коллегу майора Бершанскую, – сказала Раскова.

– Приятно познакомиться, – ответила Алекс. Бершанская молча кивнула. Все трое опустились на стулья.

– Вы узнали все, что вам было нужно? – поинтересовалась Раскова.

– Мне кажется, я пока не до конца понимаю, какие вопросы задавать. Большую часть времени я просто слушаю то, что мне рассказывают, и делаю снимки. Я только что говорила с одной из ваших летчиц.

– С Настей Дьяченко. Она одна из лучших, только любит нарушать правила, – заметила Раскова.

– Правда? У нее был тренировочный полет, и времени на мои расспросы не оставалось. Возможно, я смогу поговорить с ней позже?

Раскова никак не прокомментировала это пожелание.

– Она будет в полку ночных бомбардировщиков, хотя мы можем перераспределить ее. Мы также готовим пилотов пикирующих бомбардировщиков – этим полком буду командовать я. Третий полк состоит из пилотов истребителей. Его командир еще не назначен.