– Как вы здесь оказались? – задала вопрос Копейкина, попытавшись встать.

– Позвонила тебе на мобильник!

– Вы оставили сумочку в гостиной, – пояснила Нижегородская. – Я услышала звонок и ответила.

– И я моментально примчалась тебе на помощь, – заключила Розалия. – Ты можешь идти?

– Я в норме, просто голова немного кружится.

– Тогда пошли, этот дом пропитан негативной энергетикой.

– Позвольте… – начала Варвара.

– Не позволю! Я не должна была отпускать Катку одну на ваш шабаш. Или что у вас тут устраивалось?

– У меня был день рождения.

– Один хрен. Ката, мы немедленно уезжаем.

– Нет.

– Что значит, нет? Ты в своем уме? Хочешь поселиться у ведьмы?

– Розалия Станиславовна, – Варвара Тарасовна скомкала сигарету, – попрошу вас выбирать выражения. Не забывайте, вы в моем доме.

– Да плевала я на тебя и твой дом! Подумаешь, хижина дяди Тома! Тоже мне сарай на курьих ножках.

Катка попросила свекровь замолчать.

– Мне надо переговорить с Варварой Тарасовной наедине. Подождите меня внизу.

– Я тебя не оставлю.

– Розалия Станиславовна, умоляю.

– Хорошо, будь по-твоему, упертая овца. Но учти, если она начнет колдовать, сразу зови меня. Примчусь со скоростью света.

Выпроводив свекровь из спальни, Катка приблизилась к Нижегородской.

– Варвара Тарасовна, простите. Она не в себе. Не принимайте ее слова близко к сердцу.

– Поверь, мне сейчас настолько тяжело, что оскорбления твоей свекрови кажутся детским лепетом.

– Примите мои соболезнования.

Варвара стукнула кулаком по комоду.

– Ненавижу! – процедила она, отвернувшись к окну. – Ненавижу ее!

– Розалия способна любого довести до ручки, а порой…

– Я ненавижу Ирку! – выпалила Нижегородская. – Ката, это ведь не несчастный случай, как думают органы. Смерть Павла была заранее спланирована. Его убили. Его убила собственная жена.

Копейкина села на край кровати.

– Варвара Тарасовна, что вы такое говорите?

– Ты не ослышалась, я действительно обвиняю эту дрянь в убийстве единственного племянника. Она, чертовка, способна на многое, ты сама видела, как Ирка хамила мне в присутствии гостей. Дьявол во плоти! И я не успокоюсь, пока она не окажется за колючей проволокой.

– А на каких основаниях вы обвиняете Ирину в убийстве?

– Хочешь узнать? Хорошо, я скажу, только сначала спустимся вниз.

– В гостиную?

– Нет. Я хочу, чтобы ты еще раз взглянула на морозильную камеру.

Ката сжалась.

– А это обязательно?

– Да! – закричала Варвара. – Ты лично должна убедиться, что мои обвинения имеют под собой основу. Пошли.

Взяв Катарину за руку, Нижегородская толкнула дверь и вышла в коридор.

А тем временем в гостиной Розалия терроризировала Анюту.

– Детка, почему у тебя такое перекошенное лицо? Тебе говорили, что ты похожа на больную перепелку? Ты когда-нибудь загорала на солнце? Купи себе автозагар, это должно помочь.

– Мне надо на кухню, – шептала Анна.

– Нет, постой. Я гостья, и ты должна всячески мне угождать. Отвечай на вопрос: почему ты такая?

– Какая?

– Зажатая. Тебе неприятно мое присутствие?

– Мне надо готовить обед.

– Значит, отказываешься разговаривать по душам? Ну что ж, тогда придется применить силу.

Появившаяся Варвара властным тоном попросила Анну следовать за ней и Каткой.

– А я? – вопрошала свекровь.

– Останьтесь здесь.

– Куда ты повела мою невестку? Ката, тебя зомбировали? Куда вы идете? Я, кажется, с вами разговариваю!

Саданув ногой по дивану, свекровь выругалась.

– Чертов дом!

В дверях нарисовался Иван. Розалия мгновенно взяла его в оборот.

– Котик, ты кто? Любовник ведьмы? Быстро подойти ко мне, у меня к тебе возник ряд вопросов. Во-первых, почему у тебя такая рожа?..

Спустившись в предбанник, Варвара Тарасовна остановилась.

– А теперь, Катарина, попрошу вас быть предельно внимательной. Смотрите, слушайте и делайте соответствующие выводы. Для начала посмотрите сюда, – она постучала указательным пальцем по реле. – Стрелка показывает на отметку минус семь градусов.

– Вижу.

– Это оптимальный температурный режим для морозильной камеры. Вы согласны?

– Думаю, да.

– А теперь скажите мне, дорогая, как по-вашему, может ли человек, нашедший свою смерть в столь ужасном месте, закоченеть словно сосулька при температуре минус семь градусов?

– Наверное, может.

– Наверное, – повторила Варвара. – А я с вами не соглашусь. Вы видели Павла? Видели, во что он превратился? В ледышку! А по словам эксперта, при минус семи такое невозможно! Ну, и какие выводы делаем?

– Возможно, реле стояло на другой отметке.

– Вот! Вы мыслите в правильном направлении. Оно действительно стояло на другой отметке. Эксперт предположил, что в камере температура была около минус пятнадцати градусов.

– И?

– Да не и, Катарина. Неужели вы еще не поняли? Ну посмотрите на реле. Там же минус семь. Семь, а не пятнадцать! Кто-то постарался, чтобы Пашка как можно скорее отправился на зимовку. И этот кто-то собственноручно переключил реле.

Стоявшая молча Анюта вжала голову в плечи.

– Подождите, – Ката пыталась переварить услышанное. – Когда вчера приехали органы, на какой отметке стояла стрелка?

– На семи, – пискнула Анюта.

– Его переключили! – топнула ногой Нижегородская. – Я не верю, что камера взбесилась и начала выкидывать фортели. Хотя милиция уверена как раз в обратном. Они предположили, что произошла неполадка и моя морозилка вместо семи выдала минус пятнадцать. Эдакий заскок техники. Смешно! Мне ясно как день, смерть Паши спишут на несчастный случай, никто не станет расследовать это дело. Убийца оказался хитер, но я хитрее. Я не допущу, чтобы он безнаказанно ходил на свободе, он еще не знает, с кем связался. – Варвара Тарасовна сжала кулаки. – Уничтожу!

Изъявив желание подняться наверх, Катка услышала:

– Рано! Я не все вам показала, дорогая. Анюта, открой, пожалуйста, морозилку.

На негнущихся ногах Анна выполнила указание.

Стоило металлической ручке коснуться стены, как дверь моментально замерла.