Самым поразительным открытием явилось то, что тогда зародились животные всех известных форм, ископаемые или живущие ныне. В этот период жизнь избрала свои основные формы и больше их не меняла.

Более того, хотя полагают, что полностью период кембрия продолжался около 85 млн лет, но фактическое появление всех этих новых форм, вероятно, состоялось примерно за 10 млн лет или меньше.

Другими словами, история жизни на Земле обнаруживает около 2 % творчества и 98 % последующего развития.

Именно по своему строению впервые были классифицированы все живые существа. Была разработана сложная система, которая делит все формы жизни на два огромных царства – животное царство и растительное царство. Они, в свою очередь, подразделяются сначала на филюмы (от греческого слова «племя»), а затем на все более мелкие единицы вплоть до видов и подвидов.

Древние акулы мегалодоны (два верхних силуэта) и современные их предки не имеют каких-либо принципиальных различий

Животное царство обычно делят на тридцать семь филюмов. Все эти филюмы возникли в период кембрия. С тех пор эволюция шла лишь по линии видоизменения основного плана. Кроме того, нет никаких свидетельств какого бы то ни было предшествующего их развития. Нет никаких данных о том, что они «эволюционировали» в дарвиновском понимании этого термина. Все они появились в ископаемой истории в готовом виде – полностью сформированными существами со своими весьма отчетливыми признаками.

Ученые пребывают в недоумении. Обращая наше внимание на тот факт, что «все эволюционные изменения со времени кембрия являлись лишь вариациями на все те же базовые темы», профессор Джеффри Левинтон из Нью-Йоркского университета вопрошает: «Почему же древние формы так устойчивы?» Но у него нет ответа.

Что весьма определенно вытекает из геологических данных, так это то, что такая стабильность является нормой. Ископаемые формы животных или растений появляются, существуют и развиваются миллионы лет, а затем исчезают, однако строение их мало меняется. Если и наблюдаются какие-то изменения, то они имеют постепенный характер и ограничиваются по преимуществу размерами: увеличивается все животное или растение – или отдельные его признаки. Не наблюдается того, чтобы одна форма изменялась в другую, даже относительно близкую: мышь никогда не эволюционировала в крысу; воробей никогда не становился дроздом.

К тому же подобные изменения носят, судя по всему, весьма избирательный характер. Огромное число и по сей день обитающих на Земле существ не претерпели никаких значительных изменений в своем строении за все длительное время своего существования. Это идет вразрез со всеми ожиданиями Дарвина.

Устрицы и двустворчатые моллюски сейчас имеют практически такое же строение, как и когда они появились впервые около 400 млн лет назад. Целакант и двоякодышащие рыбы обитают на Земле без каких-либо существенных изменений уже около 300 млн лет. Акулы сохраняют свой нынешний вид уже 150 млн лет. Осетр, каймановая черепаха, аллигаторы и тапиры – все эти виды демонстрируют завидную стабильность формы уже свыше 100 млн лет. Современные опоссумы отличаются от тех, что обитали 65 млн лет назад, только в самых незначительных чертах. Первая черепаха имела тот же панцирь, что и сегодня; первые змеи почти ничем не отличаются от современных змей; летучие мыши тоже практически не изменились, так же как и лягушки и саламандры.

Что же в таком случае, эволюция остановилась или действует какой-то иной механизм или фактор?

(По материалам: xromo.com)

Пример, часто используемый для демонстрации эволюции, – лошадь. Предполагается, что она произошла от маленького четырехпалого гиракотерия, который жил 55 млн лет назад и развился в современную Equus, живущую уже около 3 млн лет. Повсюду можно наблюдать элегантные и убедительные схемы и музейные экспозиции, изображающие поступательную эволюцию лошади. Они искусно демонстрируют, как пальцы постепенно свелись к одному, как заметно увеличился размер животного и как с изменением рациона изменились зубы.

Причисление гиракотерия к предкам современной лошади вызывает большие сомнения

Однако теперь эксперты, как правило, признают, что эта линия медленного, но верного превращения животного размером с собаку в сегодняшнюю крупную лошадь является «по большей части апокрифической». Проблема в том – и это обычная проблема реконструкции эволюции по ископаемым данным, – что имеется множество пробелов между различными видами ископаемой лошади, которые включены в этот ряд. Начиная с первого вида, гиракотерия, чей собственный предок остается загадкой, неизвестно никакой связи с предполагаемой «второй» лошадью и т. д.

То, что мы имеем, не является линией развития, это не является даже генеалогическим древом, приводящим к современной Equus, но представляет собой огромный куст, у которого очевидны только кончики многочисленных ветвей, а всякий вопрос относительно существования его ствола остается открытым. Во всякий отдельно взятый период существовало несколько различающихся видов лошади – одни с четырьмя пальцами, другие с меньшим их числом, одни с большими зубами, другие с маленькими. Лошади также сначала увеличились в размерах, потом уменьшились, а затем снова увеличились. И как постоянный источник раздражения – отсутствие объединяющихся видов.

Наконец, мы также должны признать, что предполагаемая лошадь-предок не так уж сильно отличается от современной лошади. Не считая нескольких второстепенных изменений касательно ступней и зубов и увеличения размера, мало что существенно изменилось. Это очень незначительное отличие, подаваемое как доказательство эволюции, даже если оно и соответствует действительности, едва ли впечатляет на фоне тех 52 млн лет, которые ушли на это.

Говоря прямо, рассматривать эту псевдопоследовательность как доказательство эволюции – это в большей степени акт веры, чем научный факт.

(По материалам: SunHome.ru)

Ископаемую историю характеризуют две особенности. Первое, как мы уже видели, стабильность растительных или животных форм, когда они уже появились. Второе – внезапность, с которой эти формы появляются и, собственно говоря, в последующем исчезают.

Ископаемые наземные растения возникли без каких-либо признаков предшествовавшего развития

Новые формы возникают в ископаемой истории, не имея очевидных предков; точно так же неожиданно они исчезают, не оставляя каких-либо очевидных потомков. Можно сказать, что практически ископаемые свидетельства представляют собой историю огромной цепочки творений, объединенных лишь выбором формы, а не эволюционными связями. Профессор Гулд так подытоживает ситуацию: «Во всяком отдельном районе вид не возникает постепенно путем планомерной трансформации его предков; он появляется вдруг и сразу и полностью сформировавшимся».