– А с чего ты взял, что она миллионерша? – выпуская дым сигареты в открытую форточку, поинтересовался Алексей.

– Честно, дружище, – ответил Аполлинарий, – мне все равно.

– Мне казалось, – хмыкнул друг, – ты всегда придерживался принципа строгого материализма. К тому же девица довольно привлекательная. Я бы сказал, яркая и ослепительная. Временами кажется умной, особенно когда молчит. Ничего, что я так прямо выражаюсь по поводу твоей тетки?

– Она мне не тетка получается, а сестра. То ли троюродная, то ли еще какая, Клементина запуталась в родственных связях.

– Думаю, если бы не миллионы, тетушка Клементина, перед тем как пустить гостью на порог, провела бы тщательную разведку и ни в чем не запуталась. Вот кто настоящий материалист!

– Не любишь ты моих родственников, Крылов.

– Отнюдь. Просто я их знаю. Кстати, о родственных связях. Эта Аделаида ни на кого из вас не похожа. Разве в вашем роду были рыжие?

Крылов беззаботно пустил очередную струйку дыма и замолчал. Аполлинарий сделал то же самое, пауза затянулась, после чего Пародонтов вдруг сказал решительным тоном:

– Мне нравится ее подруга.

– Эта блеклая мышь?… Извини, извини, не хотел ее обидеть. Но на фоне яркой подруги она теряется. Хотя если приглядеться к ней внимательнее…

– Не смей, – оборвал его Аполлинарий, – на нее даже смотреть!

– Аполлон, – поразился друг, – с каких это пор ты стал таким категоричным?

– С тех самых, как она зашла в наш дом.

– Мне всегда импонировала мягкость твоего характера, – признался Крылов, – правда, в твоей судьбе бывали времена, когда нужно было проявить твердость…

– И я не проявлял? Согласен, было. Думаю, просто не считал это необходимым.

– Ты не считал необходимым остановить жену, когда она уходила от тебя?

– Зачем? – пожал плечами Аполлинарий. – Если она полюбила другого.

– Думаю, ты влюбился, – бесстрастно констатировал друг.

– Я тоже так думаю, – согласился Аполлинарий. – Только иногда сомневаюсь.

– Опять боишься? Только что выказал твердость характера и пошел на попятную?! Безусловно, нерешительность – твой враг.

Друзья еще немного помолчали, уставившись в темное окно, за которым бушевала вьюга, сыпля пригоршни колючих снежинок прямо в стекло.

– Ты знаешь, Аполлон, а ведь снежинок всего девять видов, это неправда, что узор каждой неповторим. И всякий вид образуется исключительно при определенной температуре окружающего воздуха. К примеру, звездочки возникают, когда воздух охлаждается до минус двенадцати градусов.

– Ты романтик, Алексей. Я понял твою мысль, но выразил бы ее намного проще – каждому овощу свое время. Хотя сегодня твой пример про снежинки кажется весьма заманчивым.

– Вот видишь, ты влюбился и тоже становишься романтиком. Обещаю, что присмотрюсь к Юле исключительно ради тебя. Я должен понять, подходит она тебе или нет. Не хочу, чтобы ты допустил еще одну ошибку.

– Главное, не ошибись сам.

– И все-таки она не похожа на миллионершу.

– Она провинциалка, только недавно вышла замуж за шведа и уже успела овдоветь.

– Ты не находишь это забавным? А криминальным?

Аполлинарий пожал плечами. Какая ему разница? Он не собирался добиваться любви миллионерши, какой бы распрекрасной она ни была. В его жизни внезапно, как смерч, из ниоткуда, появилось трепетное, нежное создание, о котором сразу захотелось заботиться, которое нужно было защищать и беречь. Если это любовь, то он влюбился – и ничего не собирается с этим делать. Или делать все-таки нужно? Крылов прав, он мягкотелый и нерешительный. Сейчас же подойдет к Юле и скажет, что… Что он скажет?! Аполлинарий нахмурился, подбирая нужные слова. На ум ничего не шло! Ничего того, что могло бы ее заинтересовать.

– Скажи ей, – наблюдая мучительный мыслительный процесс, посоветовал Алексей, – что никогда в жизни не встречал такую восхитительную девушку. Женщины падки на лесть.

– Но она и в самом деле восхитительна!

– Так и скажи ей об этом! Не тяни, друг, а если Аделаида найдет и ей престарелого миллионера? Тебе придется ждать, пока она овдовеет.

– Не смешно, – резюмировал Аполлинарий. – Будет грустно, если она уедет.

Юля в который раз танцевала с Евгением, пока подруга кружилась с хозяином дачи, и не понимала, что происходит. Давно было пора заявлять о своем отъезде, но Анжела делала вид, что у них еще масса времени. Возвращаться в город глухой ночью Юля не хотела. Вдруг таксист (а непременно придется брать такси) опять ошибется и вместо родного города отвезет их куда-нибудь в Урюпинск? Разумеется, ничего против этого славного места Юля не имела, но опасалась не найти там таких же гостеприимных людей, какие встретились им здесь. Впрочем, какое такси?! Телефоны не работают! Как его вызвать?

– Сейчас будем играть в мумию! Будем играть в мумию! – радостно провозгласила Анжела, останавливаясь посреди гостиной. – Клементина, у вас есть парочка рулонов туалетной бумаги?

– Бумаги? – сонно встрепенулась та. – Одну минуточку, сейчас принесу.

Клементина поспешила в ванную, где хранились запасы гигиенических средств, а на обратном пути заглянула на кухню, где курили мужчины.

– Аполлинарий, – строго сказала тетка, прижимая к груди туалетную бумагу, – неприлично оставлять гостей без внимания надолго.

– Это вы кому несете? – бесцеремонно, на правах друга семьи поинтересовался Алексей, глядя на рулоны.

– Адочке, – торжественно объявила Клементина Бенедиктовна.

– В таком количестве? Она что, переела? – ухмыльнулся Крылов. – Смотрите, Клементина Бенедиктовна, вы ее не прокормите, такими темпами она поглотит все припасы.

– Адочка станет мумией! Аполлоша, Аполлинарий! Иди, помоги ей.

– Мумией? – продолжал Крылов. – С такими габаритами и аппетитом в ближайшее время ей это явно не грозит.

– Ах, Алеша, ты всегда насмехаешься, – поджала губы Клементина. – Ты можешь не ходить, кури себе на здоровье.

– Минздрав предупреждает об обратном, курение не для здоровья.

– Тогда пей компот, я много сварила, он стоит на плите в кастрюле.

– Компот? – заинтересовался Алексей. – С курагой и сушеным инжиром? Я люблю ваш компот, Клементина Бенедиктовна.

– Тогда можешь выпить весь! – Клементина сунула Аполлинарию один рулон, второй оставив себе, и потащила его прочь из кухни.

– Весь боюсь, – заявил, заглядывая в кастрюлю, Крылов, – вдруг вашей родственнице не хватит.

И налил себе стакан компота.

– Мы принесли бумагу! – услышал Алексей радостный возглас.

– Молодцы, – усмехнулся он и затушил сигарету.