– Эта безрассудная девчонка – перед вами, – нервозно рассмеялась Грейс.

Ей показалось, что глаза полицейского одобрительно вспыхнули, но она не поймалась на молчаливый комплимент.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Грейс. – Холли, в понедельник обязательно буду.

Не дожидаясь ответа, Грейс буквально вывалилась из бара на заснеженную улицу и поспешила прочь. От холода и быстрой ходьбы у нее заныли старые раны в правом бедре и ребрах. Свернув в ближайший переулок, Грейс остановилась, прижавшись спиной к влажной кирпичной стене.

Она старалась дышать медленно и глубоко. Холодный, чистый воздух Западной Виргинии был ее союзником. Вместе с ним Грейс сражалась с ее прежними страхами. Ее прошлое осталось за тысячи миль отсюда. Там же осталось условно-досрочное освобождение, ограничения, наложенные судом, и квартира, в которой она жила. Мелькнуло его лицо, и у Грейс сразу сдавило горло.

Возможно, Кай был прав. Наверное, она поспешила со своей затеей. Ей еще слишком рано возвращаться к самостоятельной жизни в совершенно незнакомом месте. Она не настолько окрепла, если по-прежнему вздрагивает от разговоров с чужими людьми. Не лучше ли будет плюнуть на этот дом, собрать вещи и вернуться в Вашингтон?

– Нет, – вслух произнесла Грейс, обращаясь к морозному небу.

Она не сдастся. У нее будут приступы страха, и она знала об этом. Ничего. Она заставит страхи отступить. Она будет вести с ними беспощадную войну. Ее дыхание замедлилось. Грейс открыла глаза, ненавидя выступившие слезы.

– Я выдержу, – прошептала она, натягивая шапочку.

Ей стало стыдно за свое дурацкое поведение в баре.

Спрашивается, чего она опрометью выскочила оттуда? Теперь Холли и помощник шерифа подумают, что у нее нелады с психикой.

Что случилось, то случилось. Так всегда говорила мама. Теперь нужно приложить усилия и в понедельник показать Холли и всем остальным, что она не какая-то там чокнутая. У Грейс снова забилось сердце, но уже от радостного возбуждения. Работа. Пусть всего несколько часов в неделю, зато ей предложили настоящую работу. Кай наверняка будет рвать и метать. Грейс усмехнулась, представляя их разговор, когда вечером она позвонит и похвастается, что устроилась в бар. С этими мыслями она покинула переулок и пошла в сторону пансионата.

Пусть темные тучи прошлого следовали за ней по пятам, но теперь, когда у нее есть собственный дом и работа, тучи уже не казались беспросветно темными. У них появилась серебристая кромка.

Время, поначалу тянувшееся еле-еле, ощутимо ускорилось. Его стало не хватать. Макс увлеченно рисовал, не менее увлеченно занимался в спортзале, что благотворно сказывалось на мышцах рук, груди и живота. Он больше не отмалчивался на групповых сеансах и охотнее отвечал на вопросы Эллиота. Дни неслись… пока где-то в конце января Макс не получил второй медальон. Позади были шестьдесят четыре дня, прожитые без кокаиновой и алкогольной отравы. Макс великолепно себя чувствовал. Он даже бросил курить.

Они сдружились с Тейтом и перешли на «ты». Не было дня, чтобы Макс заставлял себя идти в художественный класс. Пусть в разговорах с Эллиотом он и не достиг состояния полной открытости, но и прежней настороженности тоже не было. Он больше рассказывал об отношениях с Лиззи, о причинах кокаиновой зависимости. Впрочем, Эллиот и так давно понял, откуда ноги растут. Главное, Макс начал думать и говорить о будущем. О времени, когда он покинет реабилитационный центр.

Срок пребывания Макса в стенах центра никогда жестко не оговаривался, хотя Эллиот предложил ему остаться еще на месяц. Успехи Макса радовали психотерапевта, однако Эллиоту хотелось, чтобы его пациент вернулся во внешний мир крепким и устойчивым. Центр располагал прекрасной программой долечивания. Эллиот знал: при необходимости Макс всегда мог рассчитывать на помощь специалистов, но еще один месяц в стенах центра ему не помешает. Макс согласился.

Он пока еще не был готов к возвращению.

По правде говоря, как бы он ни стремился домой, мысли об этом почему-то вызывали у него тревогу. Он привык к здешней жизни, где у него не было тягостной праздности, привык к доброжелательной обстановке. Люди, окружавшие его, тоже по большей части были ему симпатичны. Но он не может поселиться здесь навсегда. Рано или поздно он вернется в привычный мир. И что тогда? Дома никто не будет устанавливать ему распорядок. Чем он заполнит дни и часы? Постоянная занятость чем-то стала его новым другом. Макс вспоминал, как часто время текло у него сквозь пальцы. Время, заполненное бессвязными мыслями, приступами душевной боли и поиском очередной дозы кокса.

Как-то к нему отнесутся его друзья? Этот вопрос тоже тревожил Макса. Они и представить себе не могут напряжение битвы, которую он вел с самим собой. Ноздри, свободные от кокаина, – это была настоящая победа. Разумеется, ребята его поддержат, как поддерживали раньше. Но будет ли этого достаточно? Эллиот называл его страхи вполне нормальными и понятными, а Макса не оставляло беспокойство.

Сейчас Макс стоял в главном холле центра и смотрел в окно. В окне отражалось его заметно поздоровевшее лицо, на котором еще были видны следы внутренней борьбы. Непричесанные темно-каштановые волосы торчали в разные стороны. Он два дня не брился. Его темные глаза впились в дорогу. Он был похож на ястреба, высматривающего добычу.

– Ждешь гостей?

Дом подошел совсем бесшумно, и теперь, услышав его вопрос, Макс вздрогнул от неожиданности. Дом, с которым он сблизился за время групповых сеансов, тоже смотрел в окно.

– Сегодня должен приехать мой лучший друг. – Макс снова повернулся к окну. – Мы не виделись больше двух месяцев. Это он привез меня сюда. – Сказанное было лишь частью правды, и потому Макс поспешил добавить: – Не только привез. Он устроил меня в центр. Заплатил за все.

– Потрясающе! – ответил немногословный Дом.

Лицо Дома тоже заметно посвежело. Макс помнил, как тот выглядел, когда они только познакомились. И вот теперь… Двое людей, двое наркоманов, изо всех сил стремящиеся порвать с прошлым. Их обоих жизнь поставила перед жестким выбором: или освободиться от зависимости, или умереть.

Машину они оба вначале услышали. Первозданную тишину нарушил звук двигателя, который не спутаешь ни с каким другим. «Мазерати гран-туризмо» для тех, кто что-то смыслит в автомобилях.

– Черт побери! – завороженно произнес Дом, глядя, как элегантный матово-черный автомобиль останавливается у входа в реабилитационный центр. – Колеса бесподобные.

Макс хмыкнул. Мчась из Нью-Йорка сюда, Картер наверняка наслаждался каждой минутой поездки на этом чуде. У парня всегда был вкус к хорошим машинам. Теперь, когда Картер стал большой шишкой в бизнесе (бизнес достался ему по наследству, только хитрые родственнички едва не выдавили его оттуда), он мог позволить себе дорогие игрушки.

Мальчишками Макс и Картер дневали и ночевали в автомастерской отца Макса. Смотрели, учились, помогали. А с каким восторгом они постигали устройство спортивных машин, называвшихся «сгустком мышц». Постепенно научились разбирать и собирать автомобильные моторы. Вместе учились водить, вместе попадали в дурацкие аварии, вместе увлеклись мотоциклами. На территории континентальных штатов не было ни одного мотопраздника, который бы они не посетили.