— Ума не приложу!

Хотя Тоня догадывалась, кто это мог быть, но прежде он не приходил так поздно… Опять гадает, вместо того чтобы взять и посмотреть.

— Куда ты одна? — крикнула ей Надя. — Давай вместе пойдем!

— Сиди. Я с Джеком пойду… К тому же у нас тут места спокойные. — Тоня усмехнулась. — Чужие здесь не ходят!.. Да, и книги свои прибери, а то любой удивится, чего это мы на ночь глядя словарями занялись.

В самом деле, книги с начинкой так и остались лежать на виду — Тоня только переложила их на стоявшую тут же табуретку, чтобы не мешали.

— Константин, случилось что? — сказала она, открыв калитку, придерживая Джека за ошейник. — Половина одиннадцатого!

— Я от Людки шел, — доверчиво пояснил Хромой Костя, — смотрю — у тебя свет на веранде и голоса.

— А если бы я с любовником сидела?

— Я постоял, послушал — голоса женские.

— Тебя врасплох не застать!.. Странно, завтра воскресенье, а ты, можно сказать, среди ночи от любимой женщины ушел… Джек, свои!

Тоня придержала ошейник. Джек уже не лаял, но как-то угрожающе посматривал на Костю. Словно ревновал.

— Любимая женщина — это слишком громко сказано, но ведет себя так, будто она единственная… Прости, никогда не обсуждаю своих женщин, но сейчас еще не отошел, вот в запале и вырвалось… Ладно, не жлобься, Титова, неужели ты сослуживцу и рюмки не нальешь? Что-то сегодня мне не хочется сидеть дома. Как-то я уже настроился на общение. Пусти, а?

— А может, я тебя просто не хочу знакомить с подругой? Вдруг, не дай Бог, влюбится?

— Ты же не влюбилась! — Он нарочито тяжело вздохнул.

— Мне не до того было, мог бы догадаться.

— А я и догадался. Разве я приставал к тебе внаглую?

— Внаглую — нет, — не выдержав, улыбнулась Тоня. — Ладно, заходи.

Она закрыла калитку на засов — чисто машинально, Костя же все равно на ночь не останется — и прикрикнула:

— Поторопись, что ж мне, Джека так и держать, уже рука устала!

— Бегу, бегу! — смеясь крикнул он. — Смотри крепче держи, у меня брюки новые!

Причем пошел к веранде не через дом, а со стороны сада, где легко перемахнул через перила и предстал перед ошеломленной Надеждой, шутовски склонившись в поклоне.

— Константин Бриз! — Он прищелкнул бы каблуками, если б не кроссовки. — Или, как зовут меня в этом благословенном месте, Хромой Костя.

— Так вот вы какой! — одобрительно кивнула Надя.

— Я так и знал! Я верил, что не буду обойден вниманием, как местная достопримечательность. Вы успели узнать обо всех моих м-м… эротических приключениях?

— Ты считаешь, что я только и делала, что с подругой о тебе говорила?

Тоня вошла с небольшим подносом, на котором располагались бутылка виски, рюмка, тарелка с мелко нарезанным салом, пустая тарелка, и споро разложила все это перед Костей. Вернее, закуску пришлось поставить на табуретку.

— Ну может, не только обо мне… Мало ли, твоя подруга проявила бы любопытство к местному донжуану… Кстати, я всегда говорил, Титова, что у тебя слишком маленький столик на веранде.

Тоня удивленно выпрямилась.

— Когда это ты мне говорил?.. А-а, перед Надей рисуешься! Не слушай его, подружка, Костя, как всегда, начал атаку без предупреждения, так что ты и подъемный мост не успеешь поднять.

Костя потер руки и плотоядно взглянул на Надежду.

— Ага, понял, намекаешь, что твоя подруга — неприступная крепость? Но нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!.. Надеюсь, обстоятельства для штурма сложатся благоприятные. Между прочим, погоды нынче стоят даже не теплые — жаркие, а это не есть хорошо. Деревья вовсю цветут. Весна настает недели на две раньше.

— Балабол ты, Костик!.. А если серьезно, то ты прав. Апрель нынче чересчур жаркий.

— Разве это плохо? — удивилась Надя.

— Плохо, — сказал он, — как и все, что чересчур. Снега в верховьях Челбы начнут бурно таять, река разольется…

— Я почему-то думала, что реки разливаются только на равнинах, затапливают населенные пункты, но в горах…

— А в горах они могут спровоцировать сель.

— Где Челба, а где мы, — хмыкнула Тоня. — Не пугай мою подругу, Константин!

— Ладно, не буду пугать, — согласился он. — Виски, смотрю, успенское? Молодец, Шовгенов! Для приезжих поясняю: это некий предприниматель из соседнего района. То есть он возглавляет закрытое акционерное общество со старым названием ликеро-водочный завод. В прежние времена его руководство никаких особенных новинок не внедряло. Гнали себе водку двух сортов, да и все, а потом на директорство пришел молодой талантливый адыг. Понятное дело, не без денег. Организовал у себя на заводе производство всяческих иностранных напитков со своей технологией. Сначала никто в его планы не верил: виски! Подумать только, кавказский американец! Но тот считал, что в стране, где полно пшеницы, не грех как раз пшеничное виски и производить. И ведь дело пошло! Теперь порой и иностранцы не прочь его напитки попробовать. Вроде как для сравнения…

— Кажется, и я не прочь попробовать, — подала голос Надя, при этом Антонина шутливо подняла брови.

— А я-то нашла чем потчевать — ликер, легкое вино. Все исходя из тех знаний о моей подруге, которые я считала единственно верными.

— Разве я тебе не говорила, что с некоторых пор здорово изменилась? — пробормотала Надя, по-мужски опрокидывая в рот рюмку виски.

Но это было еще одно изменение. Условно считая первым то, какой она предстала перед Тоней по приезде.

Если вспоминать их десятилетнюю дружбу и какой Тоня ее помнила, Надежда опять выглядела другой. Словно сняла одну маску и надела другую. Белую сменила на черную.

Вот только что, несколько минут назад, перед ней сидела женщина если и не сломленная, то жестоко ударенная судьбой, с тоскливыми глазами и прячущимся внутри испугом. Теперь же это была развязная подвыпившая особа, недвусмысленно поглядывающая на заинтересованного Костю. Наверное, он тоже заметил произошедшую с ней метаморфозу.

— Антонина уже возила вас на перевал? — спросил у нее Костя, кидая насмешливый взгляд на Тоню: мол, подруга-то у тебя без особых церемоний, не так ли? Почему бы и мне ее не окучить? — А то я тоже мог бы показать… что-нибудь интересное.

— Возила, только я не поняла зачем… — Надя заговорщически улыбнулась. — Можно подумать, я никогда гор не видела! Прямо гид, да и только! Посмотрите налево, посмотрите направо, о чем вы думаете, глядя на эту головокружительную пропасть?..

Тоня не верила собственным ушам: что подруга говорит! А главное — как! Она откровенно смеялась над восторгами той, которая, между прочим, приютила ее. Той, под крышей которой она обитала и до сих пор. Она вела себя так, словно Антонина в момент сделалась ее соперницей и теперь обе сражались за одного и того же мужчину. Тоня могла бы сразу сказать, что никаких видов на Костю не имеет и что ради него не стоит подвергать опасности их многолетнюю дружбу. Этот мужчина не создан для верности, при том, что он, конечно, человек обаятельный и в настоящее время посвятил свою жизнь как раз тому, чтобы разбивать женские сердца.