ты думаешь, она тебе правду скажет? Как же, – Сей усмехнулся. – Врёт, как все другие. Эти, продажные…

– Какие продажные? – Ами нахмурился.

– Потом расскажу. Когда пойму, что можно. А пока вот чего. Ты же корабль у неё берешь? – Сей не спрашивал, он утверждал. – Ведь берешь?

– Ну… да, – нехотя признался Ами.

– И зачем?

– Покататься, на пространство посмотреть.

– И на Планету, ведь так? – добавил Сей.

– Ну, иногда и на Планету можно, – равнодушно ответил Ами. – Так зачем корабль-то?

– Ты тупой? На восьмой радиус слетаем, покажу тебе, что и как. Сможешь увести кораблик-то? Он у твоей тётки быстрый, не то что наше семейное корыто, – Сей вздохнул. – Оно не летает, а тащится.

– Слушай, я попробую, – осторожно ответил Ами. – Но она мне не тётка, а опекун. Это разные вещи.

– Всё равно, – мотнул головой Сей. – Без разницы. В общем, давай так. Попробуй день какой-нибудь для этого выбрать, как её не будет, и смотаемся. Только предупреди заранее.

– Ладно, – сдался Ами. – Попробую.

* * *

Домой он вернулся почти одновременно с Джессикой, и не сказать, что сильно этому факту обрадовался – видеть Джессику сегодня ему не очень хотелось. Во-первых, ему было стыдно за корабль. Во-вторых, она сейчас захочет пообщаться, а он хотел не общаться, а сменить форму на обычную одежду, и побыстрее. В-третьих, Джессика, кажется, снова будет нетрезва, и это не нравилось ему больше всего.

Однако, вопреки его опасениям, Джессика была трезвой, собранной, и, кажется, чем-то слегка встревоженной – однако вскоре Ами понял, что делиться с ним своими тревогами она не собирается.

– Вернулся? – вместо приветствия спросила она, едва заметно улыбнувшись. – Ты сдал тему досрочно?

– Да, так получилось, – Ами улыбнулся в ответ. – Я не нарочно.

– Молодец, – похвалила Джессика. – Иди, переодевайся, сегодня полетим ужинать к Ритерам. Так что оденься поприличнее.

– А можно, я дома останусь? – попросил Ами. Попросил совершенно искренне, Ритеров он терпеть не мог, к тому же там будет Анна, белобрысая мерзкая Анна, которую он не выносил, причем с детства.

– Не в этот раз, – покачала головой Джессика. – Ами, прости, но ты полетишь со мной. Важные переговоры, а я уже пообещала, что буду с воспитанником. Правила хорошего тона, так нужно. Ты же понимаешь.

И она посмотрела на Ами одним из своих взглядов, которых Ами избегал и боялся даже больше, чем Джессики во хмелю, или Джессики сердитой. Она просила сейчас – глазами. Просила так, что отказать было невозможно – от этого взгляда Ами терялся, и с ужасом ощущал, что в душе, да и не только в душе, поднимается сейчас какое-то очень странное и совершенно неправильное чувство, которому уж точно не место между воспитанником и опекуном.

– Хорошо, – кивнул он через силу. – Мне надеть форму?

– Да. Но ту, которая тебе больше нравится, – Джессика уже отвела глаза, и Ами сразу стало легче – потому что порвалась эта невидимая нить, которой он так боялся. – Надень синюю. И церемониальный пояс. Интересно, где до сих пор гуляет Карина? – произнесла она сердито. – Так… понятно, – глянув на визуал, произнесла она. – Опять Терри, будь он неладен. Я же предупреждала: или ты занимаешься своей потенциальной семьёй, или работаешь на меня. Но нет, она старается совместить приятное и доходное.

– Не ругай её, – попросил Ами. – Может, она влюбилась.

– Даже если и влюбилась, приходить надо вовремя, – отрезала Джессика. – Так, ладно. Иди, переодевайся, и вылетаем. У нас полтора часа дорога, заодно отдохнем и поговорим.

– Иду, – Ами вздохнул.

Самолетикам, видимо, предстояло лежать в кармане до ночи.

* * *

Вернулись они поздно, обратно корабль (не тот, который Ами брал утром, другой) вел приятель Джессики, которого звали Рой, и присутствие Роя Ами обрадовало. Нет, любовником Джессики он не был, но Ами знал, что Рой останется до утра, они будут сидеть в малой гостиной, что-то пить, и что-то обсуждать. Тревога Джессики прошла совершенно, переговоры прошли хорошо, и теперь она намеревалась расслабиться в компании старого приятеля – Роя Ами помнил с самого начала, он уже приходил к ней, когда Ами попал в этот дом. Дом… почему до сих пор жилые блоки принято называть домами, интересно? Они же не отдельные, не обособлены, они квартиры, у кого-то поменьше, как у семьи Сейя, у кого-то – роскошные и большие, как у Джессики, но всё равно, это уж точно не дома. «Странно, – думал Ами. – Живем себе и живем, пользуемся словами, и даже не думаем, что пользуемся на самом деле неправильно. Ну какие у нас тут дома? Это там, на Планете, есть дома. Всякие и разные. Например, детский дом, в котором живут братья – Пол описал его довольно подробно, правда, в письме было столько непонятных слов, что Ами неделю убил, чтобы разобраться, да и то понял не всё. Или – частные дома. Как у этого, как его там… захвоза? захоза? Тьфу, опять буквы спутал. Завхоза, конечно. Грубый мужчина со странным именем. Интересно, если бы кто-то узнал про самолетики, что бы сделали со мной? – Ами нахмурился. – Меня бы… убили? Выбросили в капсуле на Солнце, как предателя? Или сделали бы ещё что-то, много хуже? Ладно, с этим я разберусь, – пообещал он сам себе. – Поскорее бы домой, чтобы прочесть письма».

– О чём хмуришься? – спросил наблюдательная Джессика. Кажется, она умела чувствовать настроение воспитанника, как своё собственное – еще одна причина, по которой Ами в последние полтора года старался её избегать.

– Учёба, – Ами вздохнул. – Осталось три темы, и пять больших опросов. Потом распределение. А потом?..

– А потом ты, наконец, избавишься от моего надзора, и станешь взрослым человеком, – серьёзно ответила Джессика. – Доучишься. Получишь работу. Заведешь семью…

– А если я хочу чего-то иного? – напрямую спросил он.

– Хоти, – Джессика усмехнулась. – В молодости все хотят ни пойми чего. Поверь, Ами, дорогой, лет через пятнадцать ты будешь со смехом вспоминать о своих нынешних желаниях. Так происходит со всеми, так было со мной, так будет с тобой. Правда, Рой?

– Чистая правда, – откликнулся тот. – Твоя патронесса права, Амрит. Она очень умная женщина, и сказала всё верно.

– Ясно, – Ами вздохнул. –