«Ты уверена? Ты уверена?» – без конца переспрашивала я. Наконец Дон заключила: «Тебе кажется, что ты не сможешь везде успеть в эти выходные, но ты успеешь. Может, что-нибудь и пойдет не совсем так, но в целом ты справишься. Знаю, что тебе было очень не по себе, но с каждым из нас такое случалось, и в этом нет ничего страшного».

И в эту долю секунды стыд превратился во что-то совершенно иное. Это уже можно было вынести. Это «что-то» сдвинуло меня с точки «Я тупица и никчемная мать» в точку «Ну и глупо же я поступила, совсем забегалась». Дон капнула нужную дозу эмпатии в мою чашку Петри, и стыд начал испаряться. Она не осудила меня. Она не дала мне понять, что я должна была промолчать про печенье, столкнувшись с учительницей. Она озвучила мой страх и сказала, что знает, как я уважаю учителей Эллен. И, что самое важное, она увидела мой мир изнутри, так, как вижу его я, и смогла донести это до меня.

Она не стала убеждать меня, что врать учительнице нормально, но дала мне почувствовать себя принятой, приобщенной. Когда мне стыдно, я не могу быть хорошей женой, учителем, мамой, подругой. Если бы я начала выходные, чувствуя себя недостойной матерью и врушкой, которая лишила деток печенья, я бы не справилась со всей этой кучей дел.

А еще она вовремя перестала шутить. Сейчас я и сама могу посмеяться над этой историей, но в тот момент мне было совсем не до шуток. Дон могла бы рассмеяться и сказать: «Да что ты делаешь из мухи слона. Все нормально. Не переживай». Но это не было бы эмпатией. Такие слова лишь отразили бы ее чувства по поводу всей этой истории, но не выразили бы ее понимания моих переживаний. Если бы она пошутила, я почувствовала бы, что меня не слышат, что мои чувства преуменьшают, и мне стало бы еще стыднее из-за того, что я так остро реагирую на какие-то печенья. В тот момент я не могла сказать: «Дон, слушай, я сделала вот такую ужасную вещь. Я просто старалась все успеть и знаю, что я не идеальна». Для такого признания я не должна была бы испытывать страх, бессилие и безысходность. И если бы Дон не проявила такой великолепной эмпатии, я бы встретила те выходные совершенно разбитой. Уверена, что я бы накинулась на Стива, обвинила во всем его и стала бы пилить мужа, жалуясь на свою жизнь. Семейный уик-энд при таком раскладе явно бы не задался.

Когда я училась в магистратуре, почти все курсы включали элементы, направленные на повышение эмпатии. Так обучается большинство студентов, специализирующихся на психологии, социальной работе, семейном консультировании и семейной терапии.

Все чаще в исследованиях, посвященных эмпатии, мы находим, что успешные лидеры часто демонстрируют высокую способность к сопереживанию; что эмпатия связана с академическим и профессиональным успехом; что она может снижать агрессию и предубеждение, усиливать альтруизм [11]. Исследования также показывают, что способность сопереживать – жизненно важный компонент успешных браков и слаженно работающих коллективов. Самое главное: эмпатия необходима для выстраивания значимых, доверительных взаимоотношений, которых все мы желаем и в которых нуждаемся. Учитывая ее могущество в преодолении стыда и ее ключевую роль в создании самых разных видов связей, всем нам было бы очень полезно изучить и практиковать эмпатию.

К счастью, эмпатии можно научиться. Тереза Вайзмен, английский исследователь в сфере социальной работы, выделяет четыре важные составляющие эмпатии. Вот они: 1) уметь видеть мир так, как видят его другие; 2) не судить; 3) понимать чувства других людей; 4) уметь высказать ваше понимание чувств другого человека [12].

Чтобы до конца разобраться, что такое эмпатия, рассмотрим каждую из этих составляющих по отдельности. В этом случае мы сможем увидеть, что истинная эмпатия – это потрясающее умение, которое следует прилежно практиковать.

Уметь видеть мир так, как его видят другие. Иногда умение видеть мир так, как его видят другие, называется умением принять точку зрения другого. Мне нравится весьма красноречивая метафора с линзами. Все мы видим мир сквозь разные линзы. Эти линзы – наши личности, те точки зрения, с которых мы видим мир. Какие-то из этих линз постоянно меняются, а часть из них мы носим со дня рождения. С помощью метафоры с линзами легко понять, что такое конфликт. Двадцать человек могут увидеть одно и то же событие, услышать одинаковые новости или проанализировать одну и ту же ситуацию, но благодаря двадцати разным наборам линз они все увидят, услышат и поймут совершенно разные вещи. Для эмпатии мы должны осознать и выявить наши собственные линзы и попытаться увидеть ситуацию сквозь «чужой» набор линз.

Например, мне как исследователю нужно понять, как выглядит мир для женщин, которых я интервьюирую. Я должна сильно постараться, чтобы не смотреть на их истории сквозь свои линзы, к тому же я обязана слушать, как они описывают то, что видят, чувствуют и воспринимают. В примере с печеньем Дон удалось принять мою точку зрения и ответить эмпатично.

Детей очень легко научить принимать точку зрения другого человека. Они от природы любознательны, им интересен мир и то, как ведут себя в нем другие люди. И еще им не так важно, чтобы их точка зрения была «правильной». Те из нас, кого в детстве научили смотреть на мир глазами другого, могут сказать своим родителям спасибо. Если же нас не научили этим навыкам, то придется приложить больше усилий, будучи взрослыми. И хотя мы будем очень стараться, все мы люди, и иногда мы все равно будем смотреть на события из жизни других людей сквозь свои линзы, вместо того чтобы уважать их собственное видение. К сожалению, когда нужна эмпатия к стыдным переживаниям, мы с большой вероятностью все же останемся на своей точке зрения. Если бы Дон недавно пережила свой собственный «материнский позор», возможно, она не смогла бы снять свои линзы и посмотреть сквозь мои. Она восприняла бы мою историю с печеньем слишком близко к сердцу. Когда история цепляет слишком сильно, это может так же мешать эмпатии, как и если она не цепляет совсем.

Принять точку зрения другого непросто, но возможно. Для этого необходимы прилежание, упорство, умение не бояться совершать много ошибок и стремление к тому, чтобы вам говорили об этих ошибках. И еще требуется верить в то, что мы видим мир лишь одним из способов, а не единственным.

Не судить. На пути выработки эмпатии одна из самых трудных задач – преодолеть привычку судить людей. Мы все судим и осуждаем, многие из нас делают это постоянно. Осуждение до такой степени стало частью нашего привычного способа мыслить, что мы даже редко задумываемся, как и почему мы это делаем. Для того чтобы хотя бы просто осознать эту привычку, необходимо приучиться следить за своими мыслями и почаще вдумываться в происходящее.

Часто мы стремимся осуждать других потому, что хотим оценить наши собственные способности, убеждения и ценности. Согласно исследованию, проведенному Сидни Шрогером и Марион Паттерсон, осуждение других позволяет нам оценить и сравнить наши способности, убеждения и ценности со способностями, убеждениями и ценностями других [13]. Это объясняет тот факт, что обычно мы судим других в тех областях, которые важны для нас самих.