И только Севка обрадовался, что старуха заговорила по-человечески, как Марьяна добавила:

– А скатерть-то ты убрала, я смотрю! Правильно. Жуткая безвкусица! И шторы эти сними, пока у меня глаза не вытекли.

– …глянь, дружище.

Севка вздрогнул и очнулся. Снизу громила протягивал ему свой сотовый – целый новый «Самсунг», и не боится ведь, подумал Севка. Как слиняю я сейчас по гаражам с его игрушечкой…

Но вместо того, чтобы слинять, лег на живот, осторожно принял телефон и внимательно рассмотрел фотографию на экране.

Ну, дедушка. Старый, но не старенький – этот нюанс Севка чувствовал хорошо. Старые могут ходить с прямой спиной, а старенькие, как ни стараются, гнутся и сутулятся. Дед на фотографии был с почти военной выправкой: подтянутый такой, сухопарый дедуля с умным лицом и насмешливым взглядом. Севка с сожалением пожал плечами и протянул сотовый владельцу.

– Не, не видел. А когда он пропал?

– Седьмого числа. Во вторник. Шел в кофейню и исчез по пути из парка.

Севка еще раз покачал головой.

– Жаль, – вздохнул мужик. – Спасибо, что попытался помочь.

Рассматривая удаляющуюся широченную спину в кожаной куртке, мальчик нахмурился. Как он сказал? Кофейня?

– Эй! Стойте!

Бабкин, услышав окрик, обернулся. Бритоголовый пацан приплясывал на гараже и размахивал руками.

– Вы как про кафе сказали, я вспомнил, – зачастил он, едва Сергей приблизился. – У них рогалики пекут по утрам, во вторник и субботу…

Женщина с красивым именем Эльза Миолис оказалась пугливой носатой толстухой, глядевшей на Макара через очки с явным недоброжелательством. Нет, она ничего не знает ни о каком Михаиле Степановиче. Гройс? Впервые слышит.

Стоило Макару заикнуться о том, что старик занимался драгоценностями, как перед ним захлопнули дверь. Эльза Миолис определенно не хотела обсуждать покупку бриллиантов.

– Повезло, что вообще открыли, – вслух подумал Илюшин.

Он предполагал, что кто-то из обманутых женщин рискнул поделиться с мужем историей о том, как их кинул на несколько миллионов пожилой жулик. Верман и Дворкин в два голоса настаивали на том, что Гройс выбирал жертв с таким расчетом, чтобы они до последнего хранили тайну. «Ему нужны были тетки, которые пойдут за кредитом, лишь бы муж оставался в неведении», – сказал Верман. Но ювелиры могли и ошибаться. А главное, мог ошибиться сам Гройс.

Но даже если старика избили, это не объясняло, куда он исчез.

Илюшин надеялся, что дело не дошло до багажника и маршрута в ближайший лес. Не потому, что нравы изменились с тех времен, когда подобная поездка считалась универсальным методом разрешения всяческих разногласий. Но он надеялся на здравый смысл обманутых. Зачем убивать, если можно сначала попытаться вернуть деньги?

На охраняемую территорию коттеджного поселка Илюшин попал, прибившись к молодой компании, возвращавшейся, судя по мокрой одежде, с ближайшего озера. Ребята на Макара не обратили внимания, а охранник, скользнув взглядом по лицам, без сомнений причислил Илюшина к юнцам.

Дом Курчатовых оказался самым высоким на улице. Макар решил, что сейчас придется объясняться с домработницей, но дверь открыла невысокая девушка в нежном шифоновом платье, явно не подходящем для мытья полов и варки борща.

– Здравствуйте. Вы к кому?

– Мне нужно поговорить с Динарой Курчатовой, – сказал Макар.

– Это я.

Динара безбоязненно вышла к нему. Скуластое лицо, широко расставленные темные глаза, две длинные косы.

– Простите, вы ведь были на выставке драгоценностей в конце мая?

Она кивнула, пристально глядя на него.

– Если не ошибаюсь, там вы познакомились с одним пожилым человеком… Михаилом Степановичем. – Илюшин показал фотографию на экране телефона. Небольшую, но Гройс на ней был вполне узнаваем.

– Михаил Степанович? – удивленно переспросила девушка. – Мне он представился как Леонид Сергеевич.

Раскосые глаза уставились на Илюшина испытующе. И что-то еще мелькнуло в их глубине, он не успел понять что, но это определенно была мысль, которую она хотела скрыть.

– Простите, много работы, уже заговариваться начал. – Макар улыбнулся ей, однако встречной улыбки не дождался. Его как будто взвешивали на точных весах, прежде чем решить, достоин ли он ответа. Но возможно, она волновалась из-за бриллиантов и не ждала от него ничего хорошего…

– Он исчез, – прямо сказал Макар, решив исправить положение. – Я разыскиваю его по просьбе родственников. Не вспомните, когда вы виделись с ним в последний раз?

К дому подъехала машина. Брызнул гравий из-под колес, и на Илюшина с Курчатовой вывалилось трое высоких парней в шортах, все со скейтами в руках. Один из них, рыжий, крепкий, с грубоватым, но привлекательным лицом в бледной россыпи веснушек, присвистнул:

– Э, Динка, ты чего тут отираешься?

Курчатова улыбнулась. Странная это была улыбка – со смесью раздражения, усталости и высокомерия.

– Вася, иди домой. Тебя бабушка ждет.

– Парни, бабуся наготовила жратвы!

– Хавчик, бро!

Рыжий покровительственно хлопнул Динару по плечу, хохотнул и увлек приятелей за собой.

– Ваш брат? – спросил Макар, глядя им вслед.

– Пасынок, – коротко ответила Курчатова. – О чем мы говорили?

– О Леониде Сергеевиче.

– Я видела его в последний раз… – она задумалась. – Кажется, четыре дня назад. Но не уверена, у меня плохая память на даты. А что, с ним что-то случилось?

– Надеюсь, с ним все в порядке, – уклончиво сказал Макар. – Просто его родственники пытаются установить кое-какие факты.

Снова короткий прямой взгляд и долгая пауза.

– Он был жив и здоров, когда мы встречались. Простите, больше ничем не могу вам помочь.

– В кафе по вторникам и субботам пекут рогалики, – сказал Бабкин. – Поэтому мальчишка бегает туда и покупает выпечку. Утром седьмого он торопился, но успел заметить, как старику на улице стало плохо. Точнее, видел он не совсем это…

«Врачиха наклонилась над ним, а потом помогла вашему дедушке перебраться в машину. «Скорую»? Не! Обычная тачка, серая, кажись. То ли «Хюндай», то ли «Пежо». А может и «Тойота» старая, не разглядел я. Конечно, врач! Она же в халате была».

– Пацан видел старика, которого женщина в белом халате перетащила в машину. Он решил, что человеку стало плохо, а врач ему помогала. Даже и внимания особого не обратил, вспомнил по чистой случайности.

– Во сколько это было? – спросил Макар.

– Без пятнадцати двенадцать. Он помнит, потому что смотрел «Мстителей», а они закончились в одиннадцать тридцать. Собраться, добежать до Новопесчаной – как раз минут десять займет. Есть, конечно, шанс, что все-таки Гройс попал в больницу…