– Что значитутонула? Моя подруга очень хорошо плавает.

– В любом случаенужно проверить. Мужчины, не сговариваясь, прыгнули в воду и

стали нырять наглубину. Я осталась на яхте и принялась громко кричать:

– Карина! Карина,ты где?!

Поиски Кариныпродлились до позднего вечера, но так и не увенчались успехом. Я смотрела на еёсумочку и отказывалась верить в то, что она пропала. Молодые люди перестали еёискать, только когда стало темнеть.

– Ангелина, еёнигде нет, – Вова сел рядом со мной и попытался отдышаться. – Мы всёпрочесали.

– Плывём к берегу.Нужно сдать яхту.

Когда мы очутилисьна суше, я взяла Карини‑ну сумку и, смахивая слёзы, вместе с ребятамистала ловить такси.

–А может, на этомсвете есть чудо и твоя подруга уже дома? Я, конечно, понимаю, что сказалглупость, но так хочется верить во что‑то хорошее, – произнёс Вова ипосмотрел на меня взглядом, полным надежды.

–По‑твоему,она проснулась, посмотрела на часы, поняла, что пора домой, и решила нас небудить? Чтобы никого не беспокоить, прыгнула в воду, чёрт‑те знаетсколько плыла до берега и пошла домой голяком?

– Ну почему же…

– Потому что уменя её сумка, в которой ключи от её квартиры, её сарафан и даже её купальник.

Она исчезла в чёммать родила. У меня все её вещи.

– Я всё же думаю,что она прыгнула обнажённой в воду и утонула. Других вариантов нет, – сгрустью в голосе произнёс Жорик.

В моих глазахвновь забушевал страх. Что‑то в последнее время он меня не отпускает. Этобыли глаза одинокой женщины с искалеченной душой и разбитым сердцем, котораястала бояться даже собственной тени.

Когда мы поймалитакси, я сидела, вжавшись в кресло, держала Вову за руку и плохо отдавала себеотчёт в том, что произошло. Я находилась в шоке и не могла адекватно мыслить иреально соображать. Не поняла ещё всей картины произошедшего, не ощутила всегоужаса и толком не осознала, что Карина утонула и что больше я никогда не услышуеё голоса и не увижу её счастливого улыбающиеся лица. Я ничего не понимала ипрактически ничего не видела – так, какие‑то куски, отрывки,воспоминания. Я не хотела думать о мёртвой Карине. Я думала о живой.

Это какое‑тонедоразумение, она жива! Мне показалось, если я сейчас позвоню ей на мобильный,то она обязательно снимет трубку, обрадуется моему звонку и предложит выпить почашечке кофе. Я также верила, что, если сейчас приеду к ней домой и позвоню вдверь, она тут же бросится мне открывать, несказанно обрадуется и приметсяугощать меня чем‑нибудь вкусненьким.

Карина… Господи,сколько пролито вместе слёз, сколько сделано откровенных признаний друг другуна наших душевных посиделках… Сколько выкурено сигарет, выпито кофе и вина замногочасовыми, сердечными разговорами, которые у нас происходили намного чаще,чем обычно бывает. Сколько наполеоновских планов, грандиозных проектов иженских фантазий по поводу того, что на нашей улице обязательно будет праздник!К горлу подкатил ком, и я, не выдержав, разрыдалась. Вова тут же прижал меня ксебе и постарался успокоить.

– Где тутмилиция? – обратился он к таксисту и попросил отвезти нас, чтобы мынаписали заявление о пропаже моей подруги. – Успокойся, пожалуйста. Яникогда тебя не брошу и всегда буду с тобой, – шептал мне Вовка и прижималк себе посильнее.

Я не слышала его идумала о Карине… Мне почему‑то вспомнилось, как один из её жениховподарил ей розу. Она пришла такая счастливая, хотела поставить розу в вазу, а яеё отругала. Каким жмотом нужно быть, чтобы подарить всего одну розу! Хотя бытри. Пусть хилые, не первой свежести, но зато три. Я сказала Карине о том, чтомужчины, которые дарят девушкам одну розу, развивают в них комплекснеполноценности. Лично мне было бы даже стыдно идти по улице с одной розой. Этоне знак внимания, а скупость и полнейшее неуважение. Господи, даже страшноподумать, какую жизнь может устроить своей девушке человек, купивший ей однурозу. Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя соглашаться на один цветок.Одна роза – и одиночество вдвоём с тем, кто будет всю жизнь экономить и искуснопускать пыль в глаза. Такие мужчины заставят довольствоваться малым. Когда ясмотрела на Карину с одной розой, мне почему‑то было её очень жаль.Невооружённым глазом заметно, что у неё очень занижена самооценка. И, ведьподарив эту розу, её хахаль на что‑то рассчитывает… В следующий раз онуже придёт без розы… Зачем баловать? А то привыкнет. Карина пыталась оправдатьэтого человека. Она считала, что у него такой подход. Может, настоящие букетыещё впереди. Это просто маленький знак внимания. Как же я тогда пыталась еёубедить, что на ней сэкономили. Кто дарит приличные букеты, тот дарит их сразу.Уж лучше быть одной, чем с одной розой. Не стоит постоянно оправдывать мужчин вущерб себе. Если у нас с Кариной и бывали стычки, то только по поводувзаимоотношений с мужчинами. Эх, Карина… Куда же ты пропала???

– Ангелина, явсегда буду с тобой, – шептал мне на ухо Вовка и вытирал слёзы. –Всегда буду у твоих ног.

Я закрыла глаза ивспоминала всё, что произошло на яхте, но Вовка своим шептанием постоянносбивал меня с мысли. Его поведение было для меня странным. Одна ночь – и онготов быть всю жизнь у моих ног, а точнее, бросить её мне под ноги. Милый,молоденький, доверчивый мальчик… Он хочет, чтобы я задумалась о своей личнойжизни и пересмотрела свои устоявшиеся взгляды на многие вещи.

Мама всегдаговорила мне, что я настоящая королева. Конечно, это замечательно, когда тебе сраннего детства твердят о привлекательности, называют королевой и убеждают втом, что весь мир лежит у твоих ног. Но и тут есть свои подводные камни.Называя меня королевой, родители невольно внушили, что мне нужен не абы кто, акороль. Я искала этого короля долгие годы и смотрела на приближающегося ко мнемужчину как на обычного пажа – не больше. По понятным причинам паж не мог долгозадерживаться при королевском дворе и, устав выполнять мои многочисленныекапризы, уходил восвояси. Спустя годы я поняла: короля мне уже не видать, асоглашаться на пажа не хотелось. Отвергнутые мною пажи находили себе болеепокладистых девушек, с которыми имели право голоса, и вспоминали меня всегоодной фразой: «Бог отвёл».

Ну сколько этотмальчик может меня удивлять и как быстро он мне наскучит?

– Приехали. Тутнаша милиция располагается, – сказал таксист и пообещал нас подождать,чтобы потом довезти до Москвы.

В отделении у насне хотели брать заявление о пропаже Карины под самыми разными предлогами. Каквсегда, наши доблестные стражи порядка не желали портить статистику и создаватьсебе лишние проблемы. Я слышала о том, что милиция не любит принимать заявленияо пропаже человека, но не до такой же степени наглеть! Самое страшное на свете– равнодушие. Я принялась возмущаться, мол, никто не устанавливал пресловутого трёхдневногосрока, после которого можно писать заявление о пропаже человека. Ох, как же нелюбит наша милиция возиться с пропажей людей – кому приятно отчитываться заневыполнение. За снижение раскрываемости никто по головке не погладит. Не стоитпортить ровные строки отчётов. Нам даже заявили, мол, вполне возможно, чтоКарина где‑нибудь прячется и очень скоро объявится.