В остальном Герман давно срывает на мне голосовые связки, а я испытываю на прочность его нервы. Не нарочно, просто жизнь насыщенная, повторюсь. Пока лидирует его уговор с моим отчимом, который по старой дружбе подложил товарищу свинью. То бишь меня.

Но что-то звёзды над нами сегодня сошлись как-то криво. В воздухе нехорошо повеяло возмездием.

— Прошу прощения, — скалюсь во все своих тридцать два зуба. — А вы, кстати, что здесь забыли?

— Время засекаю, когда ты соизволишь явиться на работу! — гаркает Герман, покрываясь красными пятнами. Я вроде бы уже парфюм сменил, а аллергия на меня у шефа не проходит. Пыхтит, болезный, косит на оба глаза, но держится. Даже губы ехидной дудочной складывает. — Что на этот раз, Мартышев? Так праздновал, что вырубило пробкой от шампанского?

И пальцем тычет в ссадину у меня над бровью.

— Это бита постаралась. — Отмахиваюсь от его настырной руки.

— Как же я понимаю того, кто это сделал, — мечтательно сопит мне в лицо шеф. — Даже слегка завидую.

Я устремляю ироничный взгляд поверх его проплешины.

— Какой же вы понимающий, Герман Сергеевич. Прям жуть берёт.

Шеф плюхается задом в моё кресло, по-видимому уже забыв, что пару минут назад собирался перенести мою экзекуцию в свои начальнические чертоги.

— Напомни-ка, Мартышев, почему я тебя терплю?

На отчима, что ли, опять намекает? Напрасно. Мы оба знаем, что Павел здесь давно не при делах.

— Потому что хороший руководитель оперативно решает проблемы, а я успешно работаю на их профилактику, — рапортую с улыбкой. — Всё прозаично — я лучший.

— Кобель ты лучший, вот кто, — устало вздыхает Герман, расстёгивая пиджак. — Сегодня утром очередная умница-красавица с ресепшена ушла сразу после стажировки. Как ты это прокомментируешь?

— Естественный отбор. Зачем нам сотрудники с неустойчивой психикой? — пытаюсь отмазаться, прямо чувствуя, как пушок с рыльца плавно облетает на ковёр.

Лиза, между прочим, сразу мне в штаны полезла. Правда, потом попыталась повиснуть ещё и на шее. Вот с этим у нас, увы, не срослось, я чётко разделяю мимолётное от важного.

— Мартышев, то что я тебе доверил руководить SEO-отделом, не значит, что можно покрывать всю контору!

— Боже упаси. — Театрально передёргиваюсь. — У нас на девяносто процентов мужской коллектив.

— И ты уверенно движешься к сотне!

— Исключено. Свиридова на ресепшене четвёртый год и насколько я знаю, никуда не собирается.

— Потому что она замужем за тренером по боксу, — сухо напоминает шеф. — Я предупреждал, никаких романов на работе?

— Что вы. На работе я работаю. Кстати, начать бы уже. — Выразительно смотрю на часы. — А желающих на освободившееся место полно. Обещаю, уже к обеду в зоне ожидания будет стоять новая умница-красавица, лучше прежней.

— Значит так, умник. — Герман что-то размашисто выводит на бумажном стикере. — Мне не надо лучше. Я их уже даже в лицо запомнить не успеваю. Самое позднее к понедельнику найдёшь на место Лиды…

— Лизы, — поправляю на автомате. — Хотя нет, извиняюсь, Лида у нас тоже была.

— Так вот, — ощутимо усиливается нажим в его голосе. — К понедельнику найдёшь на это место нового офис-менеджера. Вот главный пункт к требованиям…

— «Главное качество: она не должна видеть в тебе мужчину». Меня то есть, — зачитываю с усмешкой.

— Именно. Можешь представиться хоть этим… Ну ты понял.

— Задачку вы мне задали однако.

— Ты уж постарайся выполнить, — ядовито сообщает начальник, но от меня не укрывается, как тонкие губы вздрагивают в едва заметной ухмылке.

Ага, старый лис, думает, нашёл на меня управу. Воспитывать надорвётся, не по зубам я ему.

— Это всё?

— Нет.

Я с недоумением вскидываю бровь.

— Если она уволится — вылетишь следом. Если закрутите роман — уволю обоих, — развивает он мысль и наигранно вздыхает: — Мне будет очень тебя, незаменимого, не хватать. Дисциплина, порядок — как представлю…

Бла-бла-бла. Заливай, как же. Без меня первым и спятишь со скуки.

Я не люблю свою работу. Нельзя любить источник ранних пробуждений из года в год пять дней в неделю. Но я живу ею. Как только переступаю порог офиса, собираю вокруг свою команду и вливаюсь в поток задач, от разработки проекта до предоставления заказчику отчётности — я становлюсь деталью слаженного механизма.

Я от и до командный работник и умею сплачивать вокруг себя коллектив. За это меня ценят. Ради этого я регулярно мониторю изменения в поисковом продвижении, чтобы всегда быть на шаг впереди перемен. А интрижки… Ради бога, кого это на самом деле волнует? Мне просто периодически нужна женщина, а искать её где-то на стороне это лишние телодвижения.

Но сегодня, вместо пауз на флирт, которые обычно заменяют мне перекур, я изучаю тонкости установки смесителей. И впервые меня, обесценивающего само понятие «дом», так неудержимо тянет куда-то «домой», что из офиса я выхожу строго к концу рабочего дня.

Гоню как ненормальный, подстёгнутый каким-то необъяснимым адреналином. Долго выношу мозг консультанту строительного магазина, докупаю средство для смазывания петель и преисполненный энтузиазмом звоню в дверь соседней квартиры.

Мари дома. Я слышу быстрые шаги, но открывать мне, разумеется, никто не спешит. На мой настойчивый стук раздаётся глухое и резкое:

— Меня нет!

— А когда будешь?

— Приходи тридцать второго числа.

Взрослый диалог, что сказать. Мы будто застряли в том времени, где оставили так много простодушного, первого, искреннего — никаких условностей и кем-то выдуманных правил. С Мари всё так остро, что так и тянет устроить небольшую диверсию.

Ухмыльнувшись, прислоняюсь спиной к стене, вбиваю в поисковике: «как вскрыть замок». На редкость занимательное чтиво, надо сказать. Устройство запорных механизмов увлекает меня настолько, что едва не роняю телефон, услышав сбоку деликатное покашливание.

— Огонька не найдётся?

Убираю девайс в карман, по спецодежде поняв, что Ахметова слово таки сдержала, вызвала, зараза, специалиста. Очень вовремя.

— Бросил.

Потеряв ко мне интерес, мужик в точности повторяет мои недавние действия: трезвонит, стучит. И, наконец, раздаётся заветный щелчок.

— Спасибо, свободен. — припечатываю к его груди ладонь с четырёхзначной купюрой, благо расценки ещё в обед попались на глаза, тут хватит с лихвой. — Сантехника вызывали? — обращаюсь уже к Мари, невозмутимо протискиваясь в квартиру. — Извини, что без цветов. Были только розы, а у меня лоб ещё не зажил.

— Ничего, у меня на подоконнике есть кактус, — явно зверея от моей наглости, сообщает она, но я не намерен отступать. Оставить соседку до утра без воды, это же ни в какие ворота! Надо помочь хрупкой девушке, я же не бесчувственное бревно.

Под прицелом её бдительного взгляда прохожу на кухню и присаживаюсь на корточки, чтобы заглянуть под раковину.

— Отключи пока воду, — распоряжаюсь