Узнав глубокий, проникновенный голос Антонио, Рисса вздрогнула. Она оглянулась, но мужчина, кажется, не обращал на нее никакого внимания. Выпечка интересовала его гораздо больше.

— Я хотела попробовать свои силы в кулинарии, Антонио… — заговорила девушка. — Но ты, очевидно, еще не заходил в свой кабинет. Так что вряд ли тебе известно о моих планах.

— Наоборот, графиня. Я прекрасно знаю, что вы задумали.

— Неужели?

— Да. И должен предупредить, что твою идею открыть здесь английский ресторан вряд ли можно назвать удачной. Итальянцы знают все о вкусной и здоровой пище. Можно попробовать, что ты испекла?

Рисса кивнула, и Антонио тут же отправил в рот пончик со сливочным кремом.

— Насколько я понимаю, это не английская кухня, графиня, — облизнулся он. — Кстати, твое сексуальное неудовлетворение идет тебе на пользу.

— Мое… что? — девушка в изумлении открыла рот, не находя слов.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Антонио выбрал вишневый пирожок. — Когда мы уединились на поляне, ты остановилась в самый последний момент. По причинам, известным лишь тебе одной. Неиспользованная энергия должна была выплеснуться наружу. Именно поэтому ты так аккуратно вычистила витражи. И эта выпечка! Ммм, пальчики оближешь! Ты вложила в пирожки все свои чувства, тебе так не кажется?

— Нет! Все совсем не так!

— Тогда почему ты так разволновалась? Потому что я говорю правду?

— Вы очень высокого мнения о себе, синьор Изола. А вдруг я просто люблю печь и наводить чистоту?

— Я прекрасно знаю женщин.

— Но только не меня.

— Ты собираешься угостить этим рабочих, чтобы они любили тебя еще больше, чем сейчас, да? — Антонио отправил в рот еще один пирожок.

— Я не ищу ничьей любви, спасибо большое.

По выражению ее лица Антонио понял, что Рисса выдает желаемое за действительное.

— Это всего лишь слова, графиня, но твое тело красноречиво свидетельствует об обратном. Ты хотела меня тогда, на поляне. Признайся.

— Я не собираюсь ни в чем признаваться. Ни тебе, ни кому бы то ни было еще. А сейчас, если ты позволишь, я приберусь здесь, пока не пришла Ливия. — Рисса отвернулась, чтобы загрузить посудомоечную машину. Она не слышала, как Антонио вышел, но внутреннее чутье сказало ей, что он покинул комнату.

— Мне все равно, кто что говорит, синьора. Вы очень много сделали для этого замка, — сказала Ливия позже, когда они остались вдвоем на кухне.

— Ты намекаешь, что кому-то не нравятся мои планы?

— Замок Тициано много значит для синьора Изолы, — неловко улыбнулась экономка.

— Да, но он всего лишь работает здесь. Это мой дом, — заявила Рисса.

— Только потому, что семья вашего мужа когда-то обманом завладела замком, — Ливия замолчала, заметив тень, промелькнувшую на стене. Через мгновение на пороге появился Антонио.

— Я пришел спросить, готова ли ты приступить к работе. Или предпочитаешь отдохнуть сегодня?

Рисса не спеша доела вишневый пирожок. Она заставила его дожидаться ответа, облизав один за другим пальчики.

— Вообще-то я собиралась продолжить уборку комнат на первом этаже. По крайней мере, до обеда. — Рисса планировала снова повесить картины на место и почистить их.

— Отлично, графиня. — Антонио подошел к двери и бросил через плечо: — Если закончишь раньше и тебе нечем будет заняться, просто найди меня. Есть еще много работы, с которой ты прекрасно справишься.

Рисса собрала выпечку в большую корзину и отнесла рабочим. Она хотела познакомиться с ними и заодно заручиться их поддержкой.

Антонио был очень строг с ними, и Рисса решила, что им не помешает немного отдохнуть и полакомиться домашней выпечкой и лимонадом.

— Здравствуйте, джентльмены, — обратилась она к мужчинам. — Сделайте небольшой перерыв. Уверена, синьор Изола не будет против, если вы попробуете кое-что из английской кухни.

— Лимонад? — поинтересовался один из мужчин. — Неужели в Англии знают, что такое настоящий лимонад из свежих фруктов?

— Вы будете приятно удивлены. Попробуйте, — улыбнулась Рисса.

Рабочие быстро опустошили корзину с едой и напитками и начали наперебой благодарить ее.

Рисса почувствовала прилив гордости. Ее самолюбию польстила такая реакция, которой она никогда не видела от Луиджи. В его мире от женщин ожидали только одного. Им достаточно быть красивыми и рожать наследников. Луиджи бы точно осмеял Риссу, если бы застал ее, например, за готовкой или уборкой. Но я ведь рождена для того, чтобы жить собственной жизнью и самой решать, чем заниматься, внезапно поняла девушка.

— Все было очень вкусно, — похвалил один из рабочих и взял пустую корзину. — Я могу отнести это в дом, графиня?

— Спасибо, не стоит, — вежливо ответила Рисса. Она распознала знакомый голодный блеск в глазах мужчины и поняла, что пора возвращаться в замок. И чем быстрее, тем лучше.

— Может быть, для меня найдется какая-нибудь работа в доме?

В душе Риссы поднялось отвращение. Неужели все мужчины всегда будут хотеть от нее только секса? Может, она сама подает им неверные сигналы?

Луиджи всегда обвинял ее в излишней сексуальности и ревновал ко всем подряд. Слова, которые он сказал во время их медового месяца, до сих пор звучали у нее в голове. Годами Рисса пыталась угодить мужу, но ничего не помогало. Ее любовь постепенно вытеснило чувство вины. К тому же Луиджи никогда не проявлял к ней интерес как к женщине…

Девушка вздрогнула, когда неугомонный рабочий приблизился к ней. Рисса уже ощущала его дыхание на своей коже. Ловко увернувшись от его объятий, девушка замерла, увидев Антонио. Он стоял в дверях подсобки и наблюдал разыгравшуюся сцену.

Подобное поведение типично для английских женщин, приехавших за границу, подумал Антонио. Но не отвращение пронзило все его существо. Ревность. Осознание этого факта вызвало бурю самых разных эмоций в его душе. Почему эта девушка так быстро стала ему дорога?

Прочитав мольбу о помощи в ее глазах, Антонио вышел во двор. Он хотел было отослать Карло обратно в деревню, но это ничего бы не решило. Рисса сама спровоцировала повышенный интерес к себе.

— Возвращайся к своим обязанностям, — грозно велел Антонио, и Карло отступил. Повернувшись к Риссе, мужчина тихо проговорил: — Графиня… как вы могли допустить такое?

Теперь, когда Антонио спас ее от посягательств другого мужчины, Рисса воспрянула духом. Вместо того, чтобы бормотать извинения, как он того ожидал, девушка заглянула ему в глаза.

— Я хотела всего лишь проверить, понравится ли моя выпечка местным жителям. Ведь я собираюсь продавать ее в кафе, которое открою здесь.

— Но как ты можешь быть настолько легкомысленной, появляясь на публике в подобной одежде?