— Разве вы не согласны, что если мы хотим узнать друг друга поближе, — продолжал Ланс, снова опуская голову так, что его губы почти касались ее уха, — то можем позволить себе не придерживаться правил, принятых в общении между чужими людьми?

Его хриплый голос, опасная близость губ, теплота дыхания могли окончательно погубить ее. Изабелла залилась краской, ее лицо приобрело пунцово-алый оттенок. В ней осталось еще столько от наивной девчонки, и эти ребяческие качества порою проскальзывали под маской искушенной, светской женщины. А этот мужчина обладал удивительной способностью обнажать ее истинную сущность. Заставив себя собраться, Белла попыталась побороть нахлынувшие на нее эмоции, находя их неприемлемыми.

— Однако мы и есть чужие, лорд Бингхэм, и я предпочитаю, чтобы в дальнейшем так и оставалось. Я убеждена, что вы устроили немало любовных связей, используя подобного рода убедительные доводы. Могу себе представить, как вы преуспели в искусстве соблазнения молоденьких девушек, сбивая их с пути истинного и убеждая забыть про наставления родителей.

В его глазах мелькнул огонек. Она права. Помимо Дельфины у него было много любовных связей — одна или две из них даже продлились больше других, — однако он никогда не придавал им особого значения.

— Вы очень проницательны, Белла, однако сильно ошибаетесь в оценке моего к вам отношения. Я обратил на вас внимание, едва вы появились на балу, и весь вечер желал поговорить с вами.

— Теперь это вам удалось, — заметила Изабелла, погружаясь в созерцание синих глаз, что так манили ее. — И не тешьте себя легкомысленным заблуждением, будто вы чем-то лучше остальных джентльменов, с которыми я сегодня танцевала, потому что это не соответствует действительности. Очевидно, я недостаточно ясно выразила свое нежелание с вами общаться.

Ланс негромко усмехнулся:

— Я думал, вы всего лишь упрямитесь, намереваясь посильнее разжечь мой пыл.

— Я не играю в подобные игры, — горячо возразила она. — Я бы с удовольствием ушла из бального зала и оставила вас в одиночестве, поэтому вам следует быть мне благодарной за то, что я пощадила ваше самолюбие. Моя бабушка сурово отчитает меня, узнав, что я согласилась с вами танцевать.

— Это уже ваши сложности, однако прошу вас, Белла, запомните, что я никогда не бегаю от разъяренных пожилых дам, как бы громко и откровенно они ни высказывали свое неудовольствие. Ее неприязнь ко мне ничем не обоснована.

— Моя бабушка никогда не говорила, что испытывает к вам неприязнь, равно как никогда и никого не обвиняла без достаточных на то оснований. А вы, конечно, просто невинный агнец и не заслуживаете и капли порицания.

В его глазах плясали дьявольские огоньки, он одарил ее ленивой, соблазнительной улыбкой.

— О, я совсем не невинен — на самом деле я далек от этого.

— С трудом представляю себе, чтобы вы хоть в чем-нибудь признались.

— Не верите — могу вам показать.

Лорд Бингхэм смотрел на нее веселым, насмешливым взглядом.

— У вас нет ни малейшего шанса.

— Вам понравилось гостеприимство принца?

Изабелла отважно взглянула на него, вскинув густые, длинные ресницы, ее губы приоткрылись, язычок показался между превосходной белизны зубами, и предательский румянец окрасил щеки в розовый цвет.

— О да, очень понравилось, принц Георг производит впечатление очаровательного человека — в отличие от некоторых его гостей.

— Да? Неужели вы имеете в виду кого-нибудь персонально?

— Полагаю, мне не надо называть вам его имя, не правда ли? Принц обладает потрясающей способностью устраивать восхитительные вечера.

Ланс окинул ее проницательным взором:

— Итак, Белла Эйнсли, бабушка предупреждала вас о том, чтобы вы были со мной осторожны?

Белла откинулась назад и взглянула на своего партнера по танцу. При виде его язвительной ухмылки она осознала неосмотрительность своих мелких уколов. Лорд Ланс Бингхэм всем своим поведением доказывал, что он не джентльмен и всегда поступает так, как ему захочется. Изабелла испытывала непреодолимое желание хоть как-то поколебать его наглую самоуверенность.

— Даже если это и так, то только потому, что у вас сложилась определенная репутация. Бабушка не упускает меня из виду, поскольку каждый лондонский джентльмен, по ее мнению, имеет на мой счет свои намерения. Она не возражает, если это порядочный джентльмен, и постоянно повторяет мне, что сезоны задуманы для того, чтобы молодые леди нашли себе мужей.

— И это правда. Иначе к чему они?

— В самом деле, однако, боюсь, на данный момент у меня столько претендентов на руку и сердце, что я не знаю, как с ними поступить. Бабушка уделяет много внимания приличиям. Все должно быть сделано безупречно, с соблюдением малейших тонкостей этикета.

— А вы? Вам хотелось покидать Америку?

— Нет. Там был мой дом, где я хотела бы и остаться, однако после кончины отца бабушка, ставшая моим опекуном, настояла на моем возвращении в Англию.

— Что же, я очень рад тому, что она это сделала.

— Не представляю, почему вы радуетесь, поскольку, похоже, бабушка испытывает к вам искреннюю неприязнь и приложит все усилия, чтобы мы не оказывались с вами в одном обществе.

Лорд Бингхэм покачал головой, словно отметая ее возражения.

— Если я захочу узнать вас поближе, Белла, ваша бабушка будет не в силах ничего с этим поделать, — проговорил он глубоким, бархатным голосом.

Бал продолжался, танцующие пары вдохновенно кружили, однако Ланс Бингхэм и Белла Эйнсли их словно не замечали. Они представляли собой потрясающее зрелище. Эта прекрасная пара излучала поток энергии, от них исходил некий притягательный магнетизм. Он — высокий, стройный красавец, она — прелестная, очаровательная молодая леди. Именно так думали о них все присутствующие на балу, все, за исключением вдовствующей графини Харворт. Сидя в кругу элегантных пожилых леди и джентльменов, составлявших ее собственную свиту, и наблюдая за тем, как ее упрямая, своевольная внучка парит по блестящему паркету бального зала в объятиях небезызвестного лорда Бингхэма, она смотрела на вызвавшую всеобщий интерес пару с нескрываемым осуждением.

Едва сдерживая гнев, графиня заметила, что появление знаменитых бриллиантов также дало повод многочисленным приглушенным ремаркам и завистливым взглядам — и не в последнюю очередь со стороны Ланса Бингхэма. В воздухе роились многочисленные предположения и гипотезы. Пригласив мисс Изабеллу Эйнсли на танец, лорд Бингхэм произвел эффект разорвавшегося снаряда, возвестив всему свету, что многолетняя вражда якобы позабыта. Эта невыносимая мысль не давала покоя пожилой графине.

Белла плыла по паркету, кружась в ритме наполнившей зал волшебной музыки, замирая в объятиях мужчины, танцевавшего с легкостью и грацией человека, имеющего большой опыт в вальсировании. Ланс был прекрасным танцором, и его легкие шаги неуклонно поспевали в такт хорошо знакомой мелодии. Белла ощущала упругие мускулы под толстым сукном его офицерского мундира, и пальцы ее дрожали от каждого прикосновения.