В первые часы и дни после обнаружения тел Конке сделал целый ряд неосмотрительных комментариев для прессы, прежде чем его шеф, начальник полиции Гарри Дженкинс, запретил отдельным сотрудникам любые заявления для прессы. Теперь Конке пришло время публично расплачиваться за свое неосторожное поведение.

Тоомин допросил Конке в первый раз. Он заставил его признать, во-первых, что он сравнивал фамилии в личной телефонной книжке Коломбо с фамилиями известных мафиози, во-вторых, что он получил анонимное письмо, в котором в убийствах обвинялась мафия, и в-третьих, тот знал, что в начале расследования обнаружили украденную из дома Коломбо рацию (зацепка, указывающая на мотив ограбления).

Но прежде чем Тоомин допросил Конке снова, судья Пинчем удалил присяжных из зала. На сей раз Тоомин заставил Конке признать, что Фрэнка Коломбо, по его мнению, пытали как при случайном налете, или, возможно, его пытали, чтобы заставить открыть сейф, и еще, что Фрэнка Коломбо подозревали в теневом партнерстве в автотранспортных фирмах и фирмах по найму грузчиков, и его смерть могла быть связана с этим, и на одну зарплату Фрэнка в «Вестерн Ауто» семья Коломбо не могла бы жить так хорошо.

Выслушав эти признания, судья Пинчем постановил, что это всего лишь личные мнения, и отказался выносить их на рассмотрение жюри. Конке отпустили, признав его право на сомнительные суждения перед кем угодно, кроме присяжных.

В кабинете судьи Пинчема поверенный братьев Томаса и Эдварда Машеков и их бухгалтера Вирджинии Штутц попросил отменить повестки для его доверителей на том основании, что причастность Фрэнка Коломбо к фирме под названием «Док Хелп, Инк.» не имела отношения к делу об убийстве.

Майкл Тоомин придерживался позиции, согласно которой Фрэнк Коломбо был указан в качестве одного из пяти руководителей компании, созданной специально для предоставления «Вестерн Ауто» грузчиков, и Фрэнк Коломбо получал 250 долларов в неделю в качестве своей доли прибыли от этой фирмы. Кроме того, как утверждал Тоомин, записи в сейфе Коломбо показали, что в течение одного года он также получил 18 тысяч долларов в качестве заработной платы от «Малвихилл Картадж Компани» – автотранспортной фирмы, которая осуществляла для «Вестерн Ауто» перевозки и также принадлежала братьям Машек. Позиция Тоомина заключалась в том, что Фрэнк Коломбо получал «откаты» за финансовые сделки, которые могли быть мотивом его убийства (именно за это Тоомин раскритиковал показания Билла Конке).

Судья Пинчем опросил обоих Машеков в своем кабинете и постановил не разрешать им давать показания (которые, по словам их поверенного, в любом случае ограничились бы ссылкой на Пятую поправку) и представлять присяжным финансовые отчеты двух фирм. Наверное, это было к лучшему. Жюри, уже столкнувшемуся с необходимостью уяснять для себя каверзный характер «сговора» и малопонятную проблему, какое отношение молекула ДНК имеет к единственному волосу на футболке Майкла, не придется расшифровывать еще и бухгалтерские балансы.

Профессор кафедры уголовного права Университета Иллинойса Джозеф Никол, аттестованный как специалист по экспертизе волос, показал, что микроскопический сравнительный тест единственного обнаруженного на футболке мертвого мальчика волоса, изъятого и установленного на предметное стекло с взятыми одиннадцать месяцев спустя образцами волос его старшей на шесть лет сестры при отсутствии для сравнения волос самого мертвого мальчика, был анализом с очень низкой достоверностью. Он не считал, что на его основании можно произвести заключение.

На перекрестном допросе Патти Бобб заставила профессора Никола признать, что он никогда не видел ни волос, взятых с футболки Майкла, ни образцов волос с головы Патрисии.

Это была ничья.

Делорес де Бартоли, близкая подруга Мэри Коломбо, чей муж Арт был хорошим другом Фрэнка Коломбо, и все они состояли в одной лиге игроков в боулинг и вместе ходили на ужины с танцами Организации ветеранов иностранных войн, дала довольно своеобразные свидетельские показания. Клиффорд Чайлдс сказал, что Фрэнк Делука ему рассказывал, что звонил в дверной звонок, чтобы войти в дом Коломбо, но Делука не сказал, что звонил он. Делорес де Бартоли сказала, что в доме Коломбо дверного звонка не было. В апреле 1976 года, за месяц до убийств, Фрэнк Коломбо поменял все замки и снял дверной звонок.

Интересно.

Была пятница, 24 июня, и по обычаю, установленному судьей Пинчемом во время этого судебного разбирательства, суд должен был снова собраться в субботу, но Билл Свано потребовал, чтобы на следующий день они «не работали». Патрисия Коломбо страдала от защемления нерва в спине, потеряла с начала судебного разбирательства около 5 кг, и – тут Свано бросил обвинению для возбуждения аппетита соблазнительную закуску – если она даст показания, он ожидал очень долгого перекрестного допроса.

Пинчем предоставил всем выходной.

В понедельник, 27 июня, в отсутствие присяжных, Билл Свано сказал судье Пинчему, что готов вызвать еще нескольких свидетелей.

Мистера и миссис Ричард Найквист, которые в воскресенье, 2 мая, за два дня до убийств, завтракали с Коломбо в ресторане «Эраунд зе Клок», и Фрэнк и Мэри им сказали, что в июне Патти и Фрэнк Делука собираются пожениться.

Джека Маккарти, заместителя менеджера склада «Вестерн Ауто», которому Фрэнк Коломбо сообщил о «предстоящей свадьбе».

Томаса Лидвики, друга Фрэнка Коломбо, которому сказали то же самое.

И Кэролайн Тайгретт, еще одну из сестер Мэри Коломбо, которая засвидетельствовала бы, что она обсуждала свадебные планы с Мэри Коломбо, что семья в конце концов дала согласие и что свадьба должна была состояться 5 июля (вероятно, это была случайная ошибка, поскольку 5 июля был понедельник, а свадьбы обычно проводились по субботам. Субботой было 5 июня, и все, кто знал о свадебных планах, полагали, что свадьба назначена на июнь.)

В любом случае это все было спорно, потому судья Пинчем не разрешил Свано вызвать ни одного из этих свидетелей. Он постановил, что все их показания – с чужих слов.

Свано сразу же подал ходатайство об аннуляции судебного процесса за нарушения закона. Ходатайство было отклонено.

На свидетельскую трибуну вернули Рона Тросса, снова явился его адвокат Джон Х. Бикли-младший. Сначала жюри при этом не было, Пинчем снова захотел проверить показания.

Стэнтон Блум сразу же спросил:

– У вас когда-нибудь был половой акт с Патрисией Коломбо?

– Нет, – ответил Тросс.

– Как долго ваша квартира использовалась для сексуальных рандеву? – спросил Блум.

Ал Балиунас возразил.

– Сексуальные что? – спросил судья.

– Рандеву, – повторил Блум.

Пинчем поддержал возражение, добавив:

– Свидетель может знать, что такое сексуальное рандеву, но я не знаю.

Когда жюри вызвали снова, у него было еще кое-что, о чем подумать.

В ответ на большинство заданных вопросов Рон Тросс сослался на Пятую поправку, но в конце концов засвидетельствовал в