Нож двинулся в сторону, обогнув одну тарелку, и стал возвращаться к другой, на которой лежало несколько кремовых пирожных.

— Это Луна. — Скугаард тронул первую тарелку. — Это Земля. — Он показал на вторую, потом взял с нее пирожное. — Будем считать, что наша диверсия отвлекла какую-то часть их сил. Следующая задача — прорваться сквозь те, что остались.

— Следующая задача… — перебил Ян. — Это здесь мы координируем свои действия с нападением на космоцентр в Мохавской пустыне?

Скугаард слизнул с пальца остатки крема.

— Вот именно. Я очень надеюсь, что с потерей основных сил флота, с захватом сателлитов, с вынужденным затемнением и со сбоями в энергоснабжении, с саботажем со стороны Сопротивления — со всем этим они на какое-то время просто забудут о Мохаве. Если ваш друг — будем надеяться, наш общий друг — Тергуд-Смит говорит нам правду, то у него окажется очень много дел: он постарается усилить общую сумятицу. В любом случае — победим мы на сателлитах или нет — суматоха там будет большая. — Он положил второй нож рядом с первым и повел их вокруг тарелки к обратной стороне Луны. — Вот здесь я снова разделю свои силы. Когда мы по ту сторону Луны, земные станции за нами следить не могут. А когда пройдем вот эту точку, здесь, — окажемся за горизонтом для самой дальней станции оповещения. И как раз тут мы запускаем двигатели и меняем курс. Главные силы эскадры отклоняются совсем немного, — он чуть повернул один нож, — только для того, чтобы не выскочить прямо на ракеты защитников, которые к тому времени уже будут ждать на прежнем курсе. А два корабля резко уходят в сторону: наш и десантный транспорт. Мы меняем траекторию и разгоняемся. Вылетаем из-за Луны, как грузик на веревочке, и выходим вот сюда. Выходим далеко от оборонительных ракет и движемся прямо к Земле.

— И эта траектория выходит на Мохаву?

— Вот именно. «Даннеборг» будет обеспечивать прикрытие. Ракетный зонт против всего, что может подняться с Земли. Это будет несложно, потому что их ракетам придется разгоняться против силы тяжести. У нас будет масса времени, чтобы спалить их на взлете. А лунные базы останутся у нас за спиной, — но их можно не бояться: им подкинут несколько бомб и подсыпят наших железных ядер — им станет не до нас.

— У вас все слишком просто выходит, — усомнился Ян.

— Да, знаю. Но просто не получится. На войне просто не бывает. Ты можешь планировать что угодно, но потом вмешивается случайность и человеческий фактор — и конечный результат заранее не известен никогда. — Он налил водки из запотевшей бутылки и опрокинул рюмку прямо в горло. — Еще несколько рюмочек, потом выспаться хорошенько — посмотрим, что нас ждет, когда выскочим из-за Луны. Вам, наверное, тоже не мешает отдохнуть. А если вы человек верующий — молитесь, чтобы ваш странный зять на самом деле был на нашей стороне.

Ян лег, но ему не спалось. С неимоверной скоростью неслись они навстречу неизвестной судьбе. К этому как-то примешивалась Двора; ему не надо было бы думать о ней, но думалось… И Халвмерк, друзья его и все остальные там… И жена… Световые годы отделяли их друг от друга, и в последнее время он почти не вспоминал о ней. Эта война, эти бесконечные убийства — все это скоро кончится; так или иначе, но кончится. А Тергуд-Смит? В этом уравнении со многими неизвестными он был решающей переменной. Сработает его план — или это только хитроумная изощренная ловушка, чтобы их всех уничтожить?.. Живые и мертвые, ракеты, ядра и космолеты — все смешалось у него в голове.

Зажужжал будильник — он проснулся. Значит, спал все-таки. Сквозь туман полудремы он стал вспоминать, с какой стати завел будильник, — и вдруг ощутил под ложечкой тугой, напряженный ком. Сражение вступает в решающую фазу!

Адмирала Скугаарда Ян застал в философском настроении. Адмирал задумчиво слушал бормотание компьютеров и кивал, поглядывая на экраны дисплеев.

— Вы слышали? — спросил он Яна. — Главный калибр снова ведет огонь по невидимым целям, которые будут уничтожены задолго до того, как мы до них долетим. Вы задумывались, какая точность, какое математическое искусство требуется для этого? Мы-то принимаем все как само собой разумеющееся, а я вот думаю: сколько лет понадобилось бы, чтобы рассчитать все вручную? Гляньте-ка, — он показал на изрытую кратерами поверхность Луны, медленно проплывавшую под ними. — Я дал компьютерам точные фотокарты Луны. И отметил на них три ракетные базы, расположенные со стороны Земли. А потом просто-напросто задал им команду подавить эти точки пушечной стрельбой. Как раз этим они сейчас и занимаются. А для ведения огня нужно наблюдать Луну и нашу траекторию, определять скорость и высоту… И нахождение баз определить по отношению к этой траектории, и рассчитать новую траекторию для ядер, а там должны быть учтены и наша скорость, и скорость вылета ядер, и точный угол, который выведет их траектории на заданные точки нахождения ракетных баз… Изумительно! — Но тут он глянул на часы, и его приподнятое настроение исчезло, уступив место спокойной собранности, которую он уже проявил во время первого боя. — Через три минуты над горизонтом покажется Земля. Сейчас увидим, чем нас там встречают.

По мере того как атмосфера Земли медленно поднималась над лунным горизонтом, шуршание разрядов в радиоприемниках сменялось невнятными голосами, которые стали гораздо отчетливее, едва они выдвинулись на линию видимости станций. Компьютеры сканировали все частоты космической связи, перехватывая вражеские сообщения.

— Активность там высокая, — сказал Скугаард. — Значит, основательно их потревожили. Но у них осталось несколько хороших командиров; каждый гораздо лучше покойного товарища Капустина. Однако если Тергуд-Смит делает свое дело — они будут получать противоречивые приказы. Будем надеяться на это, ведь иногда и мелочь помогает.

Теперь голубой шар Земли был уже весь на виду. Все пространство заполнилось паутиной радарных сигналов, которые тотчас сменялись более точными лазерными, как только радары обнаружили повстанцев. Когда это произошло — атакующий флот нарушил радиомолчание и сам повел радиолокационную разведку. Дисплеи заполнились цифрами и кодовой символикой.

— Могло быть и получше для нас, — сказал Скугаард, — но могло быть и гораздо хуже.

Ян молча смотрел, как адмирал запрашивает расчеты курсов, оценки скоростей схождения, углов — все математические подробности, существенные в космической войне. Скугаард не спешил, хотя уносились тысячи миль, пока он обдумывал решения. Принятое решение исправить уже невозможно, потому оно должно быть верным.

— Свяжитесь с первой эскадрой открытым текстом. План семь. Потом запросите шифрованный рапорт от второй.

Скугаард подождал, потом кивнул Яну:

— Противник раскинул широкую сеть. Я сделал бы то же самое — не стал бы рисковать, концентрируя все силы на двух-трех направлениях. Они прекрасно понимали, что из-за Луны мы появимся не на тех же орбитах, на каких они нас видели в последний раз. Для нас это и хорошо и плохо. Хорошо для первой эскадры. Они выходят прямо на две важнейшие колонии комплекса «Лагранж», на промышленные сателлиты. Будут они пытаться брать эти колонии или нет — полностью зависит от того, насколько плотно их будут преследовать. Это мы скоро узнаем, когда закончатся корректировки неприятельских курсов. Силы противника очень широко растянуты, организовать преследование они смогут не сразу. Но для нас это может оказаться очень опасно: они могут бросить нам наперехват больше кораблей, чем мне хотелось бы. Ладно, будем надеяться, что они ошибутся в выборе главной цели.