Тут же по соседству паслись кони, среди которых стояло несколько чужих. Порода была какая-то странная. Очень маленькие и с черной полосой по хребту.

– А! – радостно заорал Кузнец. – Конан-варвар пришел. И не просто так, еще и с мешком отнятого у дикарей хабара. Что, в натуре, можно у этих типов что-то стоящее нарыть? А не жалко? Ты старался, искал.

– Если хорошо искать, всегда можно найти, – присаживаясь, сообщил я. – А закон общий и очень простой: что с бою взято, то твое. Что после делится на всех. Сейчас посмотрим…

Доцент с Рафиком и Дашей тоже подошли и с интересом посмотрели на мешок. Я расстелил свою многострадальную куртку на земле и начал раскладывать свертки.

– С какого начнем?

– А ты не знаешь, что внутри? – спросил Рафик.

– Не-а. Даже не смотрел. Вот так оно и лежало.

– Тогда с ящичков.

– Без проблем. Замки здесь не предусмотрены, только задвижка. Цепляем пальцами…

Внутри лежали на ребре, плотно прилегая друг к другу, квадратики из странного коричневого материала, размером десять на десять и толщиной в два сантиметра. С трудом вытащив первый, я передал его Рафику, потом достал второй и передал Доценту. На каждом был сложный орнамент, на всех разный. Если хорошо присмотреться – в центре была стилизованная буква, на каждом своя.

– И что это такое? – спросил после паузы Кузнец, глядя через плечо Рафика.

– Очень похоже на руны, – пробормотал Доцент, вертя в руке. – Вроде «Выворотня». Если внимательно смотреть, голова кружиться начинает.

– Спрячь, – поспешно суя мне назад свой квадратик, сказал Рафик. – Еще не хватает, чтобы это была такая же гадость. И закрой хорошенько, – добавил он, глядя, как я заталкиваю непонятный предмет назад в коробку.

– Так и запишем, – заржал Кузнец. – Артефакт неизвестного назначения. Выбросить жалко, что делать с ним – неизвестно. Тащить будет нашедший.

– Коробка номер два, – сообщил я.

– А вот это совсем другое дело! – восхищенно сказал он. Коробка была набита камнями до верху.

– Я, конечно, не ювелир, – доставая один из них и разглядывая на свет, сказала Даша, – но вроде бы это бриллиант.

– А эти красные и зеленые, – подхватил Кузнец, – рубины и изумруды. Да еще такого размера, что им самое место в Алмазном фонде. А большинство я даже не знаю, как называются, но очень хочется надеяться, что тоже не мусор.

– Даже если тут всего пара настоящих, – перебирая камни и бросая их назад в коробку, добавил Рафик, – нам всем хватит на всю оставшуюся жизнь. – Вот это александрит, – вертя в руках очередной, сообщил он. – На свету цвет меняет. У моей матери был такой. Естественно, совсем другого размера. Закрыли, – совсем другим тоном продолжил он. – И больше не открываем, пока все не соберутся. Еще большой вопрос, кто нам в Зоне даст настоящую цену за это. Надо эльфам толкнуть, они натуральные камни хорошо берут. Где мой рюкзак? – Он забрал коробку и стал заворачивать ее в какую-то тряпку. Потом вытряхнул из рюкзака все, что там было, сунул коробку внутрь и тщательно застегнул.

– Я прошу прощения за необдуманные слова, – заявил Кузнец. – Ну, тогда, – он махнул рукой в сторону поселка, – если ты еще раз захочешь пошарить в хижине у какого-то местного дикаря или у крысы в логове, я всегда с большим уважением постою на стреме. – Он приложил руку к воображаемой шляпе. – Мда, – продолжил он, через некоторое время, глядя на развернутый сверток. – Это в компенсацию за предыдущую находку. Баночки, бутылочки… Они конечно очень интересны, опять же таинственные иероглифы, но совершенно не хочется пробовать содержимое. Травка, – он понюхал и громко чихнул. – Явно не конопля, я с ней знаком. Доцент, а Доцент… Скажи свое веское слово. Это что за ерунда?

– Да аптечка это, – уверенно заявила Даша. – Может, тут здешний пенициллин, а может, еще что. Пробовать не рекомендуется. Лекарство – это дело такое. Малая доза вылечит, от большой отравишься. А что здесь большая порция, хозяин уже не расскажет.

– Вот это, – принюхавшись, уверенно сказал я, демонстрируя очередную баночку, – яд степной гадюки. Точно знаю. Действительно используют как лекарство, только надо уметь. А можно еще и стрелы намазать. Так что лучше не экспериментировать. Давайте все назад, вернемся, Черепахе покажем. Она должна разбираться в таких вещах.

Пока я складывал и все тщательно заворачивал, чтобы не побить, они азартно накинулись на второй сверток. В конце концов, на свет появился странный набор холодного оружия. Больше трех десятков практически одинаковых ножей. Точные копии висящего у меня на боку. Различались они, на первый взгляд, только по изображению на рукоятке.

– Ну, не сказать, чтобы совсем ерунда, кроме странного цвета, – попробовал лезвие вернувшийся Рафик. Потом попытался поцарапать камень. – Вроде обычная сталь. На артефакты совершенно не похоже. Цвет черный смущает.

– Я думаю, – подал голос Доцент, вертя в руках другой, – что меч, которым он пользовался, как раз из этой же серии.

– Открыл Америку, – фыркнул Кузнец. – Тот же цвет, материал и стиль похожий. Тоже изображения животных.

– Вот я и думаю, – с нажимом повторил Доцент, – пусть Живой и пользуется. Он умеет. Премия от нас всех за находку.

– При одном условии, – быстро нашелся Кузнец. – Если выяснится, что это не просто железки, он вернет каждому по ножу.

– Голосуем? – спросил Рафик.

– Незачем, – ответил Доцент. – Мы все за.

Даша быстро закивала, не отрывая взгляда от оружия. Я мысленно улыбнулся. А ножик-то, на который она уставилась, тот самый, что она описывала всего пару часов назад. Лежит себе в середине. На рукоятке голова медведя с оскаленными клыками. А остальные тоже не абы как. Полный набор оборотней, живущих на равнинах, помимо упомянутого уже медведя еще тринадцать видов: волк, лиса, примат, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар, тигр, лев, шакал, койот. Все клинки парные. Один явно на большую руку рассчитан, другой – не то на женщину, не то на ребенка. Вот только в наборе присутствовали дополнительно крыса, гиена, очень похожее на собаку существо и три совершенно незнакомые мне головы. Крыса до сих пор считалась легендой. Про оборотней-гиен никто никогда при мне не упоминал. Надо потом внимательно рассмотреть остальных.

– Так не пойдет, – сказал я вслух. – Есть что-то там или нет, может гораздо позже выясниться. Я что, лет через десять буду возвращать давно ушедшие вещи? Давайте я их просто возьму себе с минусом с доли. Я согласен за каждый нож отдать стоимость одного коня. Вот сколько стоит верховой конь? Тысяч двадцать пять?

– Ну, где-то так, – с интересом сказал Кузнец, – сорок по двадцать пять тысяч. Это будет… – он глубоко задумался.

– Миллион, – сообщила Даша, пожимая плечами. – Там, конечно, камни интересные, но вот столько на одного будет?

– Или настоящих коней в количестве сорока. У нас с этим проблемы, так что предложение хорошее.