— Э-э, да, сэр. Я видел, как они добрались до Сампалока и вошли в дом неподалеку от Главного канала. И пока еще не выходили оттуда.

— Итак, нам известен дом, в котором они предположительно живут. И что мы с этим будем делать? Собрать большой отряд и идти их арестовывать?

— Вероятно, нет.

— Почему? Они нарушили закон. Разве преступники не должны предстать перед судом?

— Слишком много усилий из–за мелкого правонарушения, — сказал Максен.

— Верно. Так что, пожалуйста, отзови своего орла.

— Сэр.

Эдеард послал в небо команду и почувствовал, как орел сделал круг, сложил крылья и стремительно понесся к земле. Вскоре замелькали изображения большого канала.

Чаэ неожиданно улыбнулся ему.

— А ты действительно можешь так далеко отправлять телепатический посыл?

— Сэр?

— Все в порядке. Я не сержусь на тебя и ни на кого из вас. Так что расслабьтесь и, ради Защитницы, постарайтесь услышать то, что я вам сейчас скажу. Сегодня вы сделали то, ради чего сюда пришли: вы остановили преступление и защитили жителей города. Это хорошо, это означает, что у вас есть чувство долга и верности друг другу. Официально я руковожу вами еще два месяца, потом вы будете действовать самостоятельно, а я начну учить очередную группу безнадежных юнцов. И моя ответственность за вас на этом закончится. Но до тех пор я попытаюсь вбить в ваши головы понятие о пропорциональности и, возможно, познакомить с основами политики. Давайте–ка об этом подумаем. Бандиты слегка шокированы силой Эдеарда и разъярены до предела, поскольку вернулись с пустыми руками. В следующий раз они постараются сделать так, чтобы вылазка была более удачной. Они предпримут дополнительные меры. Бойд, что бы ты сделал на их месте? Как бы ты застраховался от неудачи?

— Взял бы пистолет?

— Весьма вероятно. Значит, при попытке их задержать патруль констеблей попадет под обстрел.

— Постойте, — воскликнул Эдеард. — Мы не можем допустить, чтобы это нас останавливало. Если мы будем бояться ответных выпадов бандитов, мы ничего не добьемся, и они одержат победу.

— Правильно. И что же из этого следует?

— В следующий раз мы погонимся за ними, но и только, — сказал Максен.

— Хороший вывод. Хотя, говоря откровенно, ваша реакция была почти правильной. Это я повел себя не слишком верно — в основном из–за того, что беспокоился о тех, кто убежал. Есть древний закон природы, который гласит: каждому действию соответствует эквивалентное противодействие. Если эти бандиты среди белого дня явились на рынок и с ножом напали на торговца, значит, они не ожидали реакции констеблей. Они переступили черту. Но это еще не значит, что вы втроем можете гоняться за четырьмя грабителями. С ножами и пистолетом или даже без оружия, они превосходят вас численностью. В этом–то все и дело. Это неправильно. Кроме того, неправильно оставлять без помощи пострадавшего гражданина. Вы не остановились, чтобы ему помочь, хотя должны были. И еще: вы позволили своему инстинкту перевесить мой приказ, а это еще большее преступление, независимо от того, насколько вы были правы. Моя обязанность — научить вас профессионально реагировать на сложные ситуации, и, похоже, я в этом не преуспел. Сегодня я склонен списать ваши проступки на волнение новичков и общее замешательство. Опыт вам нужен не меньше, чем теория, так что я никого не стану наказывать. Но поймите, такое не должно повториться снова. В следующий раз при нарушении закона вы будете действовать согласно уставу. Я понятно объяснил?

— Да, сержант, — хором ответили они.

— Значит, мы понимаем друг друга. Так что можете сегодня вечером отправляться в «Орел Олована», можете напиваться, но завтра утром вы должны явиться в этот зал и усвоить очередную порцию теории. И в нарушение своих привычек хочу вам сказать: пока вы не сдадите выпускные экзамены, вы остаетесь стажерами.

— Я оказался ни на что не годен, — пожаловался Динлей. — Я как будто заледенел. Я ни на что не годен.

Он снова отхлебнул пива.

Эдеард покосился на Максена, но тот только пожал плечами. Они уже час просидели в «Орле Олована», и Динлей продолжал твердить одно и то же. Удивительно, что им вообще удалось вытащить его в это заведение. После того как Чаэ отпустил их из малого зала в участке. Динлей не сказал и десяти слов.

— Ты затормозил на пару секунд, не больше, — сказала Кансин. — Ты ведь был рядом с Чаэ, когда он приказал нам остановиться и помочь раненому. Ты не мог поступить иначе.

— Я должен был ослушаться его, как и вы. Я провалился.

— Ох, милосердная Заступница, — пробормотала Кансин и уселась на: вое место. Она пришла сюда в бело–синем платье с оранжевыми цветами. Оно не было ни самым модным из всего, что Эдеард видел в Маккатране, ни даже новым, но на ней выглядело отлично. Короткая стрижка выделяла не среди остальных девушек, носивших длинные волосы по последней моде. Но такая прическа оттеняла ее немного плоский носик и узкие темно–зеленые глаза и была ей к лицу. Даже после нескольких месяцев знакомства Кансин оставалась такой же загадочной, как и в первый день. Хотя Эдеард никогда не думал о ней иначе, чем как о коллеге и хорошем товарище.

— Никто не провалился, — сказал Эдеард. — Сегодня была такая неразбериха… Но ты ведь помог Чаэ с пострадавшим.

— Я впал в ступор, — обреченно повторил Динлей. — Я вас всех подвел. Подвел своих родных. Знаете, они ждут, что через десять лет я стану капитаном участка.

— Давайте еще выпьем, — предложил Максен.

— О да, это решит все проблемы, — едко заметила Кансин.

Максен подмигнул ей, а потом направил заказ телепатическим посылом официантке.

Одним заказом он не ограничился. Эдеард заметил, как девушка покраснела и с показным возмущением усмехнулась в ответ.

«Как он это делает? Дело даже не в словах, а во всех его манерах. И почему я так не могу?»

Эдеард откинулся назад и уставился на приятеля критическим взглядом. Максен сидел на небольшом диванчике в середине между Эвалой и Николар. Обе девушки немного наклонились в его сторону. Они смеялись его шуткам, ахали и хихикали, слушая рассказ о происшествии на рынке, превратившийся в полную волнующих подвигов легенду, которой Эдеард уже не узнавал. Он считал, что Максен, со своими светло–каштановыми волосами и квадратной челюстью, довольно красив. Его карие глаза постоянно сверкали весельем, граничащим с насмешкой, и это придавало ему особую привлекательность. Сегодня он надел светло–коричневые брюки из мягкой замши, подпоясанные сплетенным из кожаных полосок поясом, и небесно–голубую атласную рубашку, едва видневшуюся из–под темно–зеленого сюртука.

«Я бы никогда не отважился надеть такой яркий костюм, а на нем он смотрится великолепно. Настоящий младший сынок из благородного семейства».

В сравнении с Максеном они все выглядели довольно уныло. Эдеард был вполне доволен своим черным пиджаком, сшитыми на заказ брюками и высокими, до колен, ботинками. Но рядом с Максеном он выглядел нищим приятелем, которого девушки из жалости пытались свести со своей не менее убогой подружкой. По этой причине… Эдеард старался не смотреть на сидящего напротив Бойда, на лице которого застыло выражение полного восторга. Рядом с ним, оживленно болтая о прошедшем дне, сидела Клеменса. Она была примерно такого же роста, как Бойд, да и по весу ему почти не уступала. Эдеард не мог удержаться, чтобы время от времени не смотреть украдкой на чрезвычайно глубокий вырез ее платья, особенно когда она наклонялась вперед, что случалось подозрительно часто.