Лицо Лукаса изменилось, когда он увидел Брэда, который подходил к ним. Юноша быстро спрятал камень в рюкзак, и друзья стали собирать инструменты.

— Ну как? Есть какие-нибудь новости или предположения?

— Нет, пока ничего. Возможно, мы ошибались, — сказал Лукас. — Я начинаю думать, что, если Кендаль находился в Португалии, когда на него наехала машина, он не думал о Салтесе.

— Вспомни, что у него была карта с линией, начерченной от Монтаны до Салтеса. Почему он провел линию до этого места? — спросил журналист.

— Не знаю, Брэд. Я в замешательстве.

— Но время заканчивается… — Было видно, что индеец нервничает. Как и в тот раз, когда они познакомились с Лукасом, Брэд, волнуясь, постоянно ерошил волосы. Сегодня его волосы были в большем беспорядке, чем когда бы то ни было.

Экспедиция вернулась на корабль. Вода в этот раз была спокойной. Лукас не переставал наблюдать за Брэдом и Иктоми и сопровождающими их мужчинами. Он думал о том, что врагов не стоит упускать из поля зрения. На них всегда следует смотреть прямо.

Этой ночью Лукас спал очень плохо. Он проснулся с темными кругами под глазами, свидетельствовавшими о почти бессонной ночи, которую юноша провел, думая о Брэде и том обмане, с которым столкнулся. Лукас полностью доверял Брэду и говорил ему абсолютно все. Он рассказывал, как развивались его ощущения, какие навыки и умения он приобрел вместе с пересаженным сердцем Кендаля. Журналист знал все, потому что Лукас доверял ему и делился самым сокровенным… «Вот болван!» — повторял юноша про себя.

Лукас рано вышел из дома. Он хотел прийти в институт раньше, чем там появятся все остальные, чтобы наедине поговорить с преподавателем, отвечавшим за их группу. Хотя друзья условились, что будут ходить все вместе, юноша без колебаний нарушил этот уговор.

Дон Густаво приходил на работу рано, поэтому его кабинет был уже открыт. Когда Лукас постучал в дверь, педагог удивился.

— Входите!

— Можно? — спросил Лукас, заглядывая в кабинет.

— Что случилось? Проходи, проходи!

— Нет, ничего… пока что. Именно поэтому я и хотел с вами увидеться, — объяснил Лукас.

Преподаватель жестом попросил его сесть.

— О чем идет речь? — спросил заинтригованный дон Густаво.

— О сегодняшнем испытании по математике. Дело в том, что, если мы ничего не предпримем, директор сделает все возможное, чтобы Хосе Мигель оказался в более выгодном положении, чем Лео. Я уверен, что сейчас экзаменационные вопросы уже у него в руках.

— Нет, не думаю. Преподаватель математики еще не пришла. Впрочем, не помешает удостовериться. — Дон Густаво достал мобильный телефон и позвонил ей.

— Говорит Густаво, как дела?

— Очень хорошо. Что тебе понадобилось в такую рань? — ответила преподаватель.

— Простое любопытство. Ты придешь в институт с экзаменационными заданиями по математике, не так ли?

— Я немного задержусь, мне нужно решить кое-какие личные проблемы. Директор сказал, чтобы я передала ему вопросы. Он сам займется тем, чтобы вручить их испытуемым. Вопросы у него со вчерашнего вечера.

Дон Густаво прикрыл рукой телефонную трубку и шепотом сказал Лукасу:

— Вопросы у него со вчерашнего вечера. — А затем снова обратился к преподавательнице математики: — Мне бы хотелось, чтобы этот экзамен был максимально прозрачен. Чтобы ты, например, пришла с двумя конвертами, и посторонняя рука вытянула вопросы. Ну ладно, раз уж так получилось…

— Если хочешь, я распечатаю на компьютере два различных варианта. Ты же знаешь, что я постоянно оцениваю знания своих учеников. У меня много экзаменационных вопросов прошлых лет. С этим нет никаких проблем.

— Если это тебя не затруднит, то я только за. Кроме того, если об этом не узнает никто, включая директора, сюрприз станет еще неожиданнее. Думаю, что будет правильным, если ты войдешь в аудиторию с двумя конвертами. Это было бы здорово! Ребята будут очень благодарны тебе. Ну и я, конечно, тоже. Знаешь, у меня особая привязанность к этой группе.

— Решено. Я опоздаю на пять или десять минут, но приду обязательно.

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, чтобы затянуть начало экзамена. Большое спасибо. До встречи!

— До скорой встречи!

Когда преподаватель закончил разговор, Лукас встал, чтобы поздравить его.

— Дон Густаво, вы были великолепны. Спасибо за то, что приняли меня. Теперь победа будет справедливой, кто бы ее ни одержал.

— Мы заодно.

Лукас закрыл дверь кабинета и сделал победный жест. Уже начали приходить первые ученики. Он спустился по лестнице, перескакивая через три ступеньки и стараясь не показывать своего желания побыстрее встретиться с друзьями. Все уже пришли и ждали только Лукаса.

— Откуда ты? — спросил Лео, удивленный тем, что его друг уже побывал внутри здания.

— Я пришел раньше, мне было необходимо сходить в туалет.

— Ты выглядишь не очень-то хорошо, — заметила Сильвия.

— Мне что-то не спалось.

— Мне тоже не удалось как следует выспаться, — признался Лео.

— А я упал в постель почти замертво, — сообщил Джимми, — и со сном у меня не было никаких проблем.

— Ладно, не будем терять время, пойдем в аудиторию, чтобы не сказали, что мы опоздали и не признали на этом основании победителем Хосе Мигеля, — сказал Виктор с усмешкой.

— До одиннадцати часов остается еще двадцать минут, не преувеличивайте, — возразил Лео. — Я знаю, что в любом случае не выиграю стипендию. У Хосе Мигеля вопросы со вчерашнего дня, и сейчас он уже вызубрил все ответы.

Лукас, не желавший ничего говорить, молчал. Друзья, поднимаясь по лестнице, продолжали подбадривать Лео.

Некоторые учащиеся уже сидели на своих местах, но Хосе Мигеля и его компании еще не было. Сильвия воспользовалась этим, чтобы рассказать друзьям о том, что было вчера на Салтесе с Иктоми и его смуглым другом.

— Они отдалились от всей группы, стали работать сами по себе. Они копали с огромной скоростью и, казалось, нервничали. Они вели раскопки на разных местах отведенного участка, но им не везло. На поверхности показались какие-то части замка, но не был выкопан ни один предмет. Они часто повторяли имя Кендаля. Это было единственное, что я смогла разобрать. Они говорили на своем языке.

Рассказ Сильвии был прерван появлением в аудитории Хосе Мигеля и его дружков, выкрикивавших: «Хосеми[58]— победитель!» Многие учащиеся улыбались и аплодировали им.

Через несколько минут вошел директор и сообщил им о новых требованиях по проведению экзамена: