Последний улучшается с каждым годом, и надо отдать справедливость графу Левашову, в управление которого было пропасть сделано к его украшению. Арсенал, богато всем снабженный, есть, конечно, одно из красивейших зданий в своем роде.

16 августа я делал маневры 3-му корпусу и обозревал работы по возведению крепости, которая заключит в себя весь Киев, для охранения тамошних огромных военных запасов. Работы подвигаются, но медленно, за встречающимися на каждом шагу местными препятствиями; строят хорошо, и открытый мною камень лучше мрамора.

Работа по постройке постоянного моста через Днепр представляет большие трудности и будет стоить громадных сумм; но нечего делать: это предмет первостепенной важности.

Военные госпитали я нашел в отличном состоянии; университет развивается; число студентов возрастает, и русский язык идет успешно; но случаются еще глупые польские выходки. У нескольких студентов нашли пасквильные стишонки, и хотя этому ребячеству не придали очень справедливо большей важности, чем оно заслуживало, однако надо держать ухо востро.

Попечитель хороший человек, но не довольно энергический; я приказал написать Уварову (министру народного просвещения), чтобы он приехал сюда лично на все взглянуть и дать всему должное направление. Впрочем, у студентов порядочный вид; они смотрели на меня с удовольствием, и многие из них русеют, что не слишком нравится некоторым из родителей.

После обеда, поклонясь святым мощам в пещерах, я отправился в Вознесенск, куда прибыл 17 августа в 11 часов ночи к общему удивлению, потому что меня ждали пятью днями позже; зато и приехал я первый из всех».

* * *

Прерву на минуту рассказ государя, чтобы объяснить цель его приезда в Вознесенск. На огромной тамошней равнине, орошаемой Бугом, предназначен был сбор колоссальных масс кавалерии. 1, 2 и 3-й кавалерийские корпуса, сводный корпус из двух дивизий, принадлежавших к пехотным корпусам, дивизия 40 эскадронов, образованных из бессрочно-отпускных восьми соседних губерний, и резервные эскадроны всей кавалерии собраны и расположены были с принадлежащею к ним артиллериею в окрестностях Вознесенска.

К кавалерии еще присоединились 12 резервных батальонов 5-го корпуса и 16 батальонов с 3 батареями артиллерии, составленных из бессрочных тех же восьми губерний.

Неусыпными трудами графа Витта местечко Вознесенск, дотоле лишь штаб-квартира одного из кирасирских полков, было менее чем в год превращено в настоящий город, с дворцом для царской фамилии, обширным садом, театром, около двух десятков больших домов для знатных особ и до полутораста меньших для свиты и для приглашенных на этот смотр генералов и офицеров.

Тут было соединено все, что только могло потребоваться для комфорта и даже для утонченной роскоши. Меблировка дворца представляла образец лучшего вкуса, и из Одессы и Киева были выписаны торговцы всех родов и лучшие рестораторы. Для гостей было приготовлено до 200 экипажей и 400 верховых лошадей. Прибавлю, что все здания были каменные и построены чрезвычайно прочно. Все имело вид настоящего волшебства!

Зрителями явились в Вознесенск: из своих, кроме императрицы, наследника, великого князя Михаила Павловича с супругою и великой княжны Марии Николаевны, множество корпусных и дивизионных командиров из всей армии, несколько гвардейских генералов и почти все генерал– и флигель-адъютанты; из иностранцев: австрийский эрцгерцог Иоганн, прусские принцы Август и Адальберт, принц Фридрих Виртембергский, герцог Бернгард Веймарский с своим сыном, герцог Лейхтенбергский из Баварии, австрийский посол, граф Фикельмон, и генералы австрийские: князь Виндишгрец и Гаммерштейн с 24 офицерами; и прусские: Натцмер и Бирнер с 8 офицерами; английский генерал Арбутнот, два датских офицера и от султана Мушир-Ахмет-паша с 6 офицерами.

Все эти господа приезжали постепенно, и для них всех достало помещений, экипажей и лошадей.

Этот огромный военный сбор сильно занял чужестранные журналы и навел беспокойство на кабинеты Парижский и Лондонский, при вечной их подозрительности к России. Австрия и Пруссия, хотя им ближе были известны планы нашего правительства, тоже, однако, остались не совсем довольны показом с нашей стороны таких сил и, в завистливости своей, всячески старались уверить и себя и других, что тут гораздо менее войска, чем утверждают, и что притом оно дурно обучено.

Одна Турция, вполне доверяя императору Николаю, как своему благодетелю и спасителю, не обнаруживала никакого неудовольствия против такого чрезвычайного сбора войск близ ее границ, а посол султана, с многочисленною своею свитою, видел для Оттоманской Порты в развитии наших военных сил скорее оплот, нежели какую-либо опасность.

* * *

«Я не утерпел, – продолжал государь, – чтобы не взглянуть на собранные войска тотчас же по прибытии и на следующее утро был уже среди них. Бесконечная долина казалась нарочно созданною для совокупления на ней такой огромной силы, и не могу вам выразить, что я чувствовал, подъехав к ней.

350 эскадронов со 144 конными орудиями, вытянутые в пять линий, представляли зрелище такое величественное и новое, что первою моею мыслью было возблагодарить вместе с ними Бога! Поразительно было смотреть на громадную массу всадников, обнаживших головы для молитвы.

В эту минуту я гордился принадлежать им и быть их начальником. После молебствия войска прошли передо мною церемониальным маршем; все блистало красотою и выправкою: люди, лошади, обмундировка, сбруя – все казалось вылитым по одному образцу. Я вполне наслаждался, и виденное тут превзошло мои ожидания.

Дух этого войска тоже превосходный, потому что такого блестящего состояние можно достигнуть только ревностным и совокупным усердием начальников и солдат. Они приняли меня с восторгом, выражавшимся на всех лицах. Мне уже не было причины сомневаться относительно впечатления, которое этот сбор войск произведет на иностранцев.

19 августа я смотрел пехоту, и она хороша, а батальоны бессрочных – превосходны.

На другой день я делал маневры всей кавалерии и боялся, что ее числительность меня затруднит, но люди так хорошо выучены, а начальники так внимательны, что все шло в совершенстве.

После обеда я осматривал госпитали, устроенные по случаю сбора такой массы людей в одном месте; найденный в них порядок не оставлял ничего желать лучшего. Впоследствии было немало больных глазами, от пыли и жары.

21 августа драгунские дивизии и артиллерийские батареи производили в моем присутствии стрельбу в цель. Видно, что они над этим порядочно поработали: мишени были все расстреляны.

22 августа, в день моей коронации, я слушал обедню в пехотном лагере, а после обеда мне показывали конские заводы поселенных полков. Кобылы хороши, и есть несколько замечательных жеребцов; только в породе для кирасир остается еще желать улучшения.

23 августа в 8 часов утра, сидя у эрцгерцога Иоганна, я велел ударить тревогу, и менее чем в полчаса все было в строю и под ружьем.