chitay-knigi.com » Научная фантастика » Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
Перейти на страницу:
прав, — сказал человек со шрамом. — Я был убежден, что нахожусь на том свете. Честное слово.

— А что сказать? Конечно же, я думал, что в ад угодил. Или в рай, считай как знаешь, — сказал чиновник. — Тем более что всю неделю сидел в отдельной комнате или камере — понимай как знаешь. Никого не видел, кроме этих мясников.

Кора поняла, что он имеет в виду медсестер.

— Мы только в самые последние дни соединились, — пояснил инженер Той.

— Почему? — спросила Кора, не ожидая, что ей ответят. Но мужчина в толстых очках сказал:

— Они сами не знали, что делать. Они же не верили Гарбую. До конца не верили, что есть контакт с Землей. А теперь они оказались в положении мальчика, который вгрызся в слишком большой пирог. Отступать некуда, а наступать невозможно. И пока они не выяснят отношения между собой, наша судьба тоже не решится.

Тогда, охваченная сомнениями, Кора спросила:

— А все здесь знают, куда попали?

— Я постарался всем объяснить. Но не уверен, что все меня понимают.

Нинеля толкнула Кору в бок.

— Так мы до ужина проваландаемся. Давай, майор.

— Как?

— Ладно, пошутила. Но своих всегда угадываю.

— А у вас был чин? — спросила Кора.

— Сержант госбезопасности, — ответила Нинеля. — И не думай, что это чепуха.

— Я не думаю.

— Тогда веди допрос, раз я тебе инициативу отдала.

Кора обратилась к чиновнику. Тот ответил сразу:

— Всю эту абракадабру про параллельные миры я, конечно же, не принимаю, как иудейские штучки. Но нахожусь в недоумении, почему и стремлюсь к порядку. В настоящее время убежден, что попал в неволю к каким-то из наших соседей. Может, к немцам или к туркам. Точно не скажу.

— А когда вы родились? — спросила Кора.

Чиновник попытался затянуть халат потуже на пузе. Он продолжал:

— Я имел честь родиться в светлый день освобождения крестьян в государстве Российском, а именно 19 февраля 1861 года от Рождества Христова.

Чиновник обвел всех взглядом, в котором Кора неожиданно прочла гордыню: чиновник всю жизнь полагал себя отмеченным перстом Божьим.

— Дальше.

— Крестили меня Власом, Власом Фотиевичем, и в последнее время, до несчастья, имевшего место двадцать третьего июня 1907 года, я трудился на ниве управления государством, пользуясь почетом и уважением сограждан города Бабиловичи Могилевской губернии, где состоял полицмейстером.

— И что же случилось? — подбодрила его Кора, видя, что чиновник загрустил.

— А случилось то, что, отдыхая в Ялте, в пансионе «Марина», было решено посетить Байдарские ворота, где встретить восход солнца с возлияниями и весельем. Мы взяли с собой дам, наняли экипажи… Господи, неужели все это было только вчера?

— Когда же это было? — спросила Кора.

Нинеля записывала. Быстро, мелко, подложив под лист бумаги квадрат фанеры из стопки, лежащей у стены, — видно, до появления пришельцев здесь намеревались начать ремонт.

— Когда? — спросил Влас Фотиевич Нинелю, к которой испытывал определенную близость.

— Через два дня после меня, мы с тобой считали, Фотиевич. То есть две недели назад.

— А я этого не понимаю, — упрямо заявил Журба. — Помню, как с Байдарских ворот ехали, кто-то сказал, что крепость покажет, — мы к крепости пошли, я над обрывом на перилах спьяну плясать начал. Я ведь как выпью — заводной… И полетел я птицей по чистому небу… — В голосе Журбы заурчали слезы.

Конечно, более отдаленное от птичьего племени существо, чем Влас Фотиевич Журба, было трудно представить. Но это было неважно — интереснее для Коры был странный человеческий и даже русский феномен: все здесь присутствующие, независимо от того, насколько они могли осознать, что произошло, с самим фактом перемещения из мира в мир вполне смирились. Для одних в том была божья воля, для других — произвол судьбы, для третьих — физический феномен, но никто не собирался бунтовать, восставать и бороться с богом, судьбой-феноменом. Ждали. Ждали, пока Там решат, что делать дальше.

Когда Журба смахнул слезу, сопровождавшую воспоминание о его птичьем полете, хотя полет, конечно, был пьяным и безобразным, Кора, прежде чем обратиться к следующему, спросила:

— А в поездке — ну, в карете, в пролетке… вы были не один?

— Ни боже мой! — откликнулся полицмейстер. — Иннокентий Илларионович из Ялтинской городской управы…

Он оборвал себя, в глазках появилось загнанное выражение проговорившегося гимназиста.

— Не трать времени, Кора, — сказала Нинеля, — пошли дальше, а то до ужина прочикаемся.

Кора подошла к девушке, сидевшей на корточках, что выдавало ее, с точки зрения Нинели, восточное происхождение. Потому что она с убежденностью произнесла:

— Из татарок. Но эти… они с ней разговаривают, они ее Паррой называют. А так она языка не знает.

— Парра? — спросила Кора.

Девушка грациозно поднялась и встала перед Корой. Она была черномазой — это слово к ней подходило более других, — с жирными, нечесаными волосами с воткнутым в них костяным гребнем. Смуглая кожа и мелкие черты лица, опущенные глаза как-то стушевывали лицо, делали его незаметным, прятали в сутолоке волос. Руки у девушки — а она была совсем молода — были слабые, с тонкими пальцами, они безвольно висели вдоль бедер. На безымянном пальце правой руки было тонкое золотое витое колечко. И Кора вдруг поняла, что эта девушка не ее современница, что она пришла из далекого прошлого. Может, она и есть та самая древняя принцесса, которая первой превратилась в птицу?

— Вы меня понимаете? — спросила Кора по-гречески — когда-то она учила этот язык, увлекшись мифами Эллады, это было еще на Детском острове.

Парра подняла глаза. Глаза оказались карими, и лицо ее озарилось мгновением истинной потаенной красоты. Тут же ресницы опустились вновь. Парра не ответила.

— Она — готская принцесса, — сказал Эдуард Оскарович, который знал не только многое, но и то, о чем и знать-то вроде был не должен. — Это был такой народ, о котором известно мало, — готы Крыма. О них упоминает автор «Слова о полку Игореве».

Кора вздохнула. Она помнила название этого стихотворения, но о чем оно и кто его написал — представления не имела: то ли болела в тот день, то ли прогуляла урок.

— И она тоже попала сюда недавно? — спросила Кора.

— Она не могла попасть давно, я же говорил вам, — ответил человек в толстых очках. — Они все попали сюда, когда активно заработала установка Гарбуя. И она стала вытягивать сюда всех, кто погибал или пропадал без вести в точке соприкосновения наших миров.

— То есть сколько лет этой девушке?

— Наверняка больше пятисот.

Сообразив, что речь идет о ней, Парра сказала несколько фраз Коре. Язык звучал красиво, звучно, но Кора не все поняла.

— Так и запиши, —

Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности