лет. Но любовь берет свое везде, невзирая на возраст, расу, сословие; точно так же и ревность. Страсть одинаково терзает сердце дикарки и знатной дамы.

— Отчего бы не умереть сейчас? — продолжала мрачно Насена. — Чего еще ждать? Я все узнала. Брошусь со скалы, и все будет кончено. Не будет больше страданий.

В этом месте было глубоко. Не раз ныряла Насена с этого мыса в озеро и плавала, как наяда. Теперь она бросится не для того, чтобы выплыть… — Нет! — сказала она решительно. — Еще не время. Дочь вождя това не должна умирать так. Она должна отомстить тому, кто обманул ее. Пусть умрет сначала изменник, потом умрет и Насена. К чему ей жизнь?

Но вот гнев снова сменился печалью. Насена опустила голову на грудь. Руки ее беспомощно упали. Она была воплощением отчаяния.

Насена хотела уже уйти, но послышались шаги, и она увидела юношу. Это был ее брат Каолин.

— Сестра, — сказал он, пытливо вглядываясь в ее лицо, — тебя преследуют какие-то черные мысли?

— Нет, — отвечала она, стараясь казаться спокойной. — Я смотрела на озеро, на птиц, резвящихся в лучах заходящего солнца.

— Ты что-то невеселая, Насена. Я давно замечаю это и, кажется, знаю причину.

Насена побледнела, потом покраснела и ничего не ответила.

— Не скрывай от меня ничего и отвечай мне правду. Прошу тебя, Насена, сестра моя.

— Что такое, Каолин? — не то смущенно, не то с испугом взглянула она на него.

— Он тебе изменил?

— Изменил!.. — воскликнула она и густо покраснела. — Брат, если бы не ты, а кто-нибудь другой сказал мне это, я бы… Чтобы мне, твоей сестре, можно было изменить! Вижу, ты знаешь все, и не стану скрывать от тебя ничего. Я любила Агуару, люблю его и сейчас. Он клялся, что любит меня, но теперь я вижу, что он меня обманывал.

— Он только позабавился тобой! — воскликнул с негодованием юноша. — Моя сестра, дочь полководца това, равная ему по знатности происхождения! О! Он за это поплатится. Будь терпелива, Насена! Не говори никому о нашем сегодняшнем разговоре. Ты будешь отомщена.

Каолин ушел, оставив сестру одну на берегу озера, а она прислонилась к стволу пальмы и дала волю слезам.

Когда Насена выплакалась, ей стало как будто легче. В ее глазах блеснул луч надежды.

— Ну, а если я ошибаюсь? — прошептала она. — Что, если Агуара по-прежнему верен мне, а Каолин его убьет? О! Если бы узнать правду! Шебота знает и скажет мне всю правду. Она велела мне прийти на холм сегодня ночью.

Но надежда вспыхнула в сердце девушки, как последняя искра потухающего огня; вспыхнула и замерла. Личико Насены снова омрачилось, она уже была уверена, что Шабота скажет ей только плохое.

45. ВОЗДУШНОЕ КЛАДБИЩЕ

Когда сумерки окутали землю и болтливые ара замолчали, всадники выехали из своей засады.

Часа через два они подъехали к подошве холма. Выплывшая из-за туч луна снова заставила их искать прикрытия. Они спрятали лошадей в тени утеса. Впрочем, они не рассчитывали надолго останавливаться. Все было заранее обдумано, оставалось действовать.

Не зная, что Нарагуана умер, Людвиг по-прежнему настаивал на том, чтобы ехать прямо в город. Киприано колебался. Гаспар был решительно против.

— Вы торопитесь, сеньор Людвиг, — сказал он, — а я повторяю вам, что тише едешь, дальше будешь. Сейчас полночь. Ну что мы сделаем, если приедем туда? Краснокожие и встают, и ложатся рано. Теперь все спят. Нас встретят только собаки. Приятная встреча, нечего сказать! Голодные псы съедят нас. Утром люди смогут защитить нас от них. К тому же ночью или днем, по-моему, нам лучше проникнуть в город незаметно. Сначала следовало бы одному из нас хорошенько все высмотреть. Город лежит по ту сторону холма. Взобравшись на вершину, мы увидим, как на ладони, улицы и то, что происходит там, а потом уже сможем смело въехать в город.

Киприано и Людвиг согласились с гаучо и решили переночевать на вершине холма.

Крутые склоны холма густо поросли деревьями и кустарниками. Надо было найти тропинку.

— Если това погребают умерших именно на этом холме, — а другого холма поблизости нет, — вероятно, прямо от города должна вести дорога, по которой двигаются похоронные процессии. Но маленькая тропочка должна быть и с этой стороны, — сказал Гаспар.

Он оказался прав. Скоро они нашли твердо выбитую узкую тропинку, начинавшуюся между развесистым хлопчатником и огромной агавой.

— Сюда, — указал Гаспар, направляя свою лошадь. — Только будьте осторожны, берегитесь острых колючих листьев агавы, которые могут жестоко поцарапать вас. — И гаучо сам наклонил голову, проезжая под агавой.

Всадники ехали молча друг за другом по узкой тропинке. Слышен был только стук лошадиных копыт.

Через четверть часа они достигли вершины. Здесь глазам их представилось необычное зрелище.

Такие холмы с усеченной вершиной не редкость в Гран-Чако. Но на обширной площадке этого холма находились странные сооружения, похожие на леса строящегося дома; они стояли рядами. Это были воздушные могилы. Так индейцы това хоронили особенно знатных людей.

Мавзолеи эти были выстроены из стволов пальм, крыша над ними возводилась из пальмовых листьев. Месяц заливал своим светом эти оригинальные усыпальницы; тени их ложились на мягкую рыхлую почву.

— Это то кладбище, о котором мне рассказывал Нарагуана, — сказал Гаспар. — Что же, место недурное. Я был бы не прочь, чтобы мои бренные останки похоронили так. Только я хотел бы иметь друзей, которые чинили бы мою гробницу; не то хрупкая постройка живо рассыплется, а с ней вместе и кости.

Гаспар поехал по аллее между двумя рядами воздушных могил.

— Надо выехать на ту