вернулись через полтора часа к японцам, они посмотрели на наши счастливые и удовлетворенные физиономии очень недовольно. Конечно, попытались скрыть это чувство, да не особо получилось. Было за что сердиться: едва не профукали рейс на самолет. В противном случае пришлось бы задержаться здесь ещё на пару дней и лететь обратно вместе с Альбертом Романовичем.

Об этом, конечно, телохранители не знали, зато мы с Максим задумались и брезгливо сморщились: этого ещё не хватало! Видеть своего отчима мажорка явно больше не стремилась, да и мне тоже та персона казалась отвратительной. Понимаю: когда у тебя много денег, и ты не пылаешь страстью к жене, возникает желание развлекаться на стороне. Многие состоятельные люди так и делают, особенно у кого с семейными и прочими моральными ценностями слабо. Но чтобы издеваться над молоденькими девушками, превращая их в морально сломленных людей… Это зверство.

Мы поспешили на регистрацию, и уже через полчаса начался наш обратный долгий путь, во время которого мы с Максим вели себя, как два сурка. То есть спали и ели, а на большее сил уже не было. То есть желание заняться сексом вскоре вернулось, да где же его реализовать? В самолете не слишком удобно предаваться этому милому делу, разве только поласкать друг друга орально.

Предлагать это Максим, видя, как у нее опять глаза горят, не стал. Она молча накинула на себя плед, вторую половину набросив мне на колени, а потом сделала вид, что собирается уснуть там. Хорошо, под толстой тканью никто не увидел, и даже я, что там вытворяла мажорка! Она аккуратно достал мой член из ширинки и принялся его так полировать, словно хотела сделать сверкающим памятником в честь мужского достоинства, а потом установить его где-нибудь на главной площади… местечка Тирнавос, что недалеко у горы Олимп в Греции. Там издавна, я где-то вычитал, проводят карнавал фаллоса. Или площади города Кавасаки, расположенного неподалеку от Токио в Японии. Там тоже испокон веков проходит праздник Канамара-мацури или «Железного пениса».

Мне об этом жутко захотелось рассказать Максим в тот самый момент, когда она стала меня ласкать губами и языком. Только мажорка, предвосхитив мою неожиданную и совершенно ни к месту болтовню, вдруг раскрыла пошире рот и… я тихонько охнул – мой аппарат полностью скрылся во рту любимой и даже, кажется, уперся ей в горло, проникнув и туда немного. Максим же вместо того, чтобы поскорее избавиться от помехи дыхательной системе, потянула глубоко носом, упершимся мне в ложбинку между лобком и бедром (мажорка была почти перпендикулярно относительно моего тела). После этого она сделала глотательное движение, из-за чего стенки горла плотно обхватили головку моего органа и чуть потянули вглубь.

– Что… ты… делаешь… – вырвалось у меня шепотом.

– М-м-м-м! – меняя интонацию, промычала Максим. Очевидно, это означало… да не знаю что! Я был в полнейшей эйфории, откинул голову на спинку кресла и повернул в сторону иллюминатора – если кто увидит мое блаженное лицо, пусть думает, что сплю и смотрю какой-нибудь шикарный эротический сон. Ну, или просто приятный. Хотя вторым не объяснить, отчего у меня такой большой холм над пахом вырос и притом немного покачивается.

Да мне к тому времени было уже всё равно. Максим выпустила мой пенис, продышалась немного, а потом вернулась к прежнему восхитительному занятию. Я уже почти засыпал к тому моменту, когда любимая довела меня до оргазма. Но когда пришла пора счастливо избавиться от порции семени, я открыл глаза, ощущая, как сжимается мой сфинктер в такт мышечным сокращениям, и горячее семя вырывается наружу, попадая прямиком в рот мажорке.

Она появилась оттуда спустя полминуты, из горячей темноты, вытерла пот со лба влажной салфеткой, стёрла капельку спермы с верхней губы, посмотрела на меня, хитро улыбнулась и сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Благодарю вас, мистер, за восхитительный завтрак, богатый белками и витаминами.

– Витаминами? Откуда в сперме это всё? – удивился я.

– Вам, юноша, следовало бы, прежде чем живому человеку письку в рот пихать, повысить свой образовательно-половой уровень, – сказала Максим с видом профессора на лекции. Я фыркнул от смеха, мажорка тоже. Похихикали, а потом я потянулся рукой к её ширинке – долг платежом красен.

– Вот уж нет, – мягко отвела любимая мою ладонь. – Не здесь и не сейчас.

– Это почему же? Тебе, значит, можно, а мне – запрещено? – удивился я.

– Слишком тривиально у нас получится, – улыбнулась мажорка. – Представь, мы вернемся, и будем вспоминать об этом полете так. «Что делали? Ничего особенного. Я ему отсосала, он мне полизал, и всё». Скучно, неправда ли? Надо бы как-нибудь разнообразить это ваше «алаверды».

– Каким же это образом? – Максим меня так заинтересовала, что даже сладкая дрёма, в которую я собрался было погрузиться, растворилась в мерном гуле салона. – А пойдем в туалет?

– Фу, как негигиенично! – сделав противненькое лицо, ответила Максим.

– Тогда я не знаю. Что, вломимся в кабину пилотов и станем там трахаться прямо на приборной панели?

– Боюсь, мы не пройдем в дверь, она стальная и закрыта, а если мы станем делать, как ты сказал, то и самолет может рухнуть, – парировала Максим.

– В таком случае… Поищем какой-нибудь выход позади? Скажем, багажное отделение? Там наверняка есть дверь, только как туда попасть, не знаю, – ответил я.

– В таком случае, уважаемый Александр, придется мне потерпеть до возвращения на родную землю.

– Так нечестно. Я получил удовольствие, а ты нет… – заметил грустно. Не люблю быть должным, хотя и понимаю, что в таких отношениях, как у нас, не пристало считаться, кто кому и чего сделал или нет. У нас ведь всё полюбовно.

– Да, нужно было плыть на корабле. Там полным-полно свободного пространства и укромных уголков, – мечтательно заметила Максим.

– Точно. Однако наше путешествие заняло бы не неделю, а пару месяцев точно.

– Зато представляешь, сколько впечатлений!

– Эх… – грустно вздохнул я. – Представляю. Ну ничего, солнышко. Вот вернемся, я к тебе так присосусь – мало не покажется. Всю изопью. До капельки.

– Ты бы себя со стороны послушал. Звучит, словно ты вампир какой, – заметила Максим с улыбкой. И вообще. Сашка, прекрати, ты меня возбуждаешь.

– Сама от куни отказалась!

– Я? Да ни за что?

– Ну, тогда чего же мы ждем?

– Когда ты заберешь к себе плед и устроишься,