Эдвард прав. Это слишком важно, чтобы умалчивать. К тому же, теперь у нее есть более жуткие воспоминания, перед которыми даже истеричные смешки Магистра меркнут. Взгляд Зака в ту минуту, когда она заявила, что бросает его.

— Не бойся, Лина, — мягко проговорил Эдвард, неверно истолковав ее заминку. — Я не собираюсь тебя мучить. Просто…

Видимо, на лице Амелины отразилось что-то пугающее. Эдвард запнулся на полуслове, с непониманием уставившись на невестку.

— Ты похож на него… — прошептала Амелина, внимательно вглядываясь в черты принца. — Я все думала, кого напоминает Магистр…

— Меня? — изумился Эдвард.

— Тебя, — кивнула она. — Его лицо и фигура были скрыты, но интонации, жесты, глаза… Вы правда похожи.

Эдвард нахмурился.

— Значит, все же Монстр…

— Он — несомненно. Это он убил леди Гевиттер, — Амелина старалась говорить так, чтобы мысли принца отошли от Проклятия и вернулись в более конструктивное русло. — Магистр считает, что она раскрыла его план и придумала что-то, что может помешать. Но узнать, что в книге, у него не получилось.

— У нас, как я понимаю, тоже не получится…

— Я… мне кажется, что шанс есть, — неуверенно возразила Амелина после продолжительной паузы. — Никто не видел Эйлит мертвой.

— Но родня… — Эдвард резко вскинул голову, внимательно посмотрев на Амелину.

— Зак говорил, родня — дальняя. Они давно не общались и не видели Эйлит много лет. Эдвард, как ты думаешь, мог ли отец Натаниэля знать, что все случится именно так, и успеть спрятать Эйлит? Может, ее смерть была инсценирована? Письмена на руке Натаниэля, их яркость, указывают на живого человека.

Принц задумался.

— Но ведь были случаи привязки к уже умершему супругу…

— Были, — Амелина согласно кивнула. — Но именно, что к супругу, а не невесте. В тех нескольких случаях, о которых мне известно, люди прожили вместе долгую жизнь и были эмоционально привязаны друг к другу. А тут… легче предположить, что Эйлит жива. Правда, Магистр думает, что это не так.

Какое-то время принц молча смотрел прямо перед собой, обдумывая услышанное.

— Это очень хорошо! — наконец произнес он, кивая. — Пусть и впредь так думает. А мы, мы попробуем разыскать Эйлит с помощью магии крови. Если она жива…

— Магии крови? Но как?

Эдвард вдруг усмехнулся. Поставив локоть на подлокотник дивана и уперевшись щекой о кулак, он медленно произнес:

— Девичье имя Аделины Фламм — Гевиттер. Она была младшей сестрой прежнего капитана Этеров. Зак не говорил?

— Нет, — Амелина потрясенно покачала головой.

— Брат с сестрой рассорились после бегства Аделины и ее поспешного замужества. Она была очень талантливой магичкой и легко могла бы сделать карьеру. А выбрала жизнь в полуразрушенном замке на краю Королевства… Лорд Гевиттер был в бешенстве. Особенно, если учесть, что с Драйком их связывала многолетняя дружба. А тут такое «предательство».

— Там красиво… — смущенно улыбнулась Амелина.

— Где?

— В замке на краю Королевства, — прошептала она, заливаясь краской. — Там очень красиво. Я ее понимаю.

Несколько раз моргнув, Эдвард вдруг расхохотался. От его чистосердечного мальчишеского смеха Амелине стало не по себе. Они говорили об Аделине Фламм. Той самой женщине, которая отдала свою жизнь, чтобы спасти Эдварда и Зака от ее отца… Поймав взгляд Амелины, Эдвард замолчал.

— Лина, а Зак рассказал тебе о запечатлении? — голос принца стал пугающе серьезным, хотя еще минуту назад он веселился, словно ребенок.

— Запечатлении?

— Ну да, драконы, они…

Эдвард замолчал на полуслове, резко оглядываясь по сторонам. Что-то не так. Амелина тоже осмотрелась, но ничего странного не заметила. Эдвард же тем временем вскочил на ноги и протянул Амелине руку, приглашая последовать его примеру.

— Возьми книгу, Лина, — полушепотом приказал он, сунув ей в руки талмуд леди Гевиттер. — Слева от камина, четвертый ряд от пола, красный том с золоченым тиснением на корешке — дернешь на себя. Осветительный шар внутри срабатывает на движение. Ход ведет в зал заседаний Совета. Рядом — покои Кевина. Бегом.

Ослушаться приказа Амелина не осмелилась. Она поняла, что происходит что-то страшное, и задавать глупых вопросов Эдварду, который на покушениях дракона съел, не стала. Девушка развернулась и уже успела сделать шаг в сторону камина, когда дверь в библиотеку слетела с петель. Следом карточным домиком посыпались центральные стеллажи. Складывалось впечатление, что началось землетрясение или цунами. Пол ходил ходуном. Не удержавшись на ногах, Амелина упала, ударившись головой о деревянный подлокотник кресла. Рядом тяжело застонал Эдвард.

— На этот раз, дрянь, тебе не скрыться! — грозный рык раздался совсем рядом.

— Лина, беги! — резко крикнул Эдвард.

Оглянувшись, Амелина увидела Пауля Шлонце. Вернее то, что некогда было Паулем Шлонце. Он стал выше и сильно раздался в плечах. Из сухопарого мужчины средних лет с аккуратной бородкой и хитрым прищуром он превратился в двухметрового амбала, на котором едва сходилась кольчуга. Высокий Эдвард на его фоне казался щуплым подростком.

— Что вы сдела… — неведомая сила подняла Амелину в воздух и швырнула на каменную столешницу.

— Ах ты, гнида! — прорычал Эдвард.

Приподнявшись, он перекатился через локоть и дотянулся до подставки с парадными мечами, украшающими камин. Амелина, с трудом повернувшись на бок, шлепнулась на пол. Ее мутило, а во рту ощущался чуть солоноватый привкус металла.

— Тварь, — поняв, что на равный бой приор «Истинной веры» не настроен, Эдвард выбрал меч покороче и метнул в противника словно копье.

Как ни странно, фокус удался. Меч по касательной задел правую руку Шлонце, заставив взвыть от боли.

— Я уничтожу тебя, сопляк, — заревел он не своим голосом. Только сейчас Амелина разглядела, что глаза приора «Истинной веры» полностью стали черными. — И подарю твою голову Магистру. Еще восемнадцать лет назад нужно было свернуть тебе шею! Если бы не эта рыжая ведьма! До ее щенка тоже доберусь!

Повторить трюк с Эдвардом не получилось. Он, в отличие от Амелины, видел магические атаки и старательно от них уворачивался, дожидаясь шанса нанести ответный удар. И времени на болтовню не тратил.

Амелина тихо лежала на полу, не в силах пошевелиться. Каждый глубокий вдох причинял едва переносимую боль, а правая сторона тела горела, будто в печь засунули.

Скоро Шлонце понял, что легко добраться до Эдварда не получится. Он резко взмахнул рукой, поднимая в воздух книги