О красоте садов Архангельского Карамзин оставил такие строки: «Счастливое, редкое местоположение еще возвышает красоту их. Рощи, где дикость природы соединяется с удобствами искусства и всякая дорожка ведет к чему-нибудь приятному… наконец заступают у нас место так называемых правильных садов, которые ни на что не похожи в натуре и совсем не действуют на воображение; скоро без сомнения перестанем рыть и пруды в уверении, что самый маленький ручеек своим быстрым течением оживит сельские красоты гораздо более, нежели сии мутные зеркала, где гниют воды неподвижные»[343].

Карамзин-сентименталист к этому времени постепенно охладел к красоте французского паркового искусства. Его поэтическое воображение вдохновляла лишь природная красота. Николай Михайлович встречался с Юсуповым в Английском клубе вплоть до переезда в Петербург; князь был знаком с историческими и литературными трудами писателя. История России интересовала Юсупова не только с точки зрения участия в ней его собственных предков, но и в качестве начальника Оружейной палаты. На этом посту Николай Борисович сделал немало для сохранения и популяризации русских древностей.

Юсуповы с гостями в Архангельском. Фотография 1900-х гг. ГМУА.

Еще один весьма неожиданный отзыв об Архангельском, принадлежит не члену Английского клуба или другу князя Н. Б. Юсупова, а человеку, которого трудно заподозрить в любви к России и ее культуре. К тому же он видел усадьбу уже после вывоза главных ее художественных ценностей князем Борисом Николаевичем.

«Хочу, прежде всего, навестить любезную знакомую прежних времен, княгиню Юсупову, которая живет в 20 верстах отсюда в своем имении… Медленная запряжка и быстрая езда характерна для этого народа… Я бы с нетерпения побрился, если бы у меня было зеркало, но так как его нет, то я буду приветствовать мою благожелательницу Тата невыбритым (княгиню Татьяну Александровну Юсупову, жену Николая Борисовича Юсупова-младшего. — А. Б.)…»

16 июня 1859 года. «Архангельское, поздно вечером. Год тому назад мне даже не снилось, что я буду именно здесь. На той же реке, как и Москва, в милях трех выше по течению, стоит в большом парке дворец итальянского стиля. От его фасада тянется к реке уступами широкий луг, а налево от него у самой реки стоит павильон, в шести комнатах которого я одиноко брожу. По ту сторону воды равнина, залитая лунным светом; по сию сторону — луг с изгородями и оранжереями. В камине завывает ветер, и трещат дрова, со стен смотрят на меня подобно привидениям старые портреты, а в окна белые мраморные статуи: очень романтическое уединение. Так как во дворце идут переделки, то владелец, князь Юсупов (тогда им был Николай Борисович — младший, — А. Б.), ютится в доме управляющего. Его супруга — дочь бывшего посла в Берлине Рибопьера, в доме которого я, в дни моей юности, в первый раз вступил в Берлинский свет. Завтра возвращаюсь с моими хозяевами в Москву…»

Княгиня З. Н. Юсупова в Кореизе. Фотография 1913 г. ГМУА.

На следующее утро к письму сделана приписка: «Несмотря на широкую холодную постель, я спал прекрасно; велел хорошенько растопить камин, и сейчас сижу у дымящегося чайника, смотрю на проясняющийся, но все еще серый небосклон и на зелень, окружающую мой павильон; приятный уголок и приятное ощущение того, что здесь я недостижим для телеграфа…

К моему павильону примыкает 150 аршин, по меньшей мере, оранжерея, в данное время пустующая, так как зимние ее обитатели красуются вдоль изгородей. Все вместе, как и парк, напоминает в большом размере Редентин (Приморское поместье в Мекленбург-Шверине. — А. Б.) с причудливым прибавлением построек, изгородей, террас и статуй. Теперь я иду гулять»[344].

Н. И. Троцкая. Заведующая Отделом музеев Наркомпроса. Фотография 1920-х гг.

Автор этого романтического описания Архангельского граф Отто фон Бисмарк, будущий германский «железный канцлер», бывший в 1859–1862 годах послом Пруссии в России, человек вовсе не романтических настроений. Интересно, что в Петербурге он жил на Английской набережной в доме графа Стейнбока (потом Кокорева) на углу Замятина переулка. Эта часть города тесно связана с историей Петербургского Английского собрания.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, последняя владелица Архангельского, опубликовала на страницах «Русского Архива» несколько небольших заметок об истории своей семьи и ряд документов из семейного архива, в том числе посвященных «железному канцлеру».

Традиции русской придворной жизни складывались так, что вплоть до начала XX века Архангельское выполняло неофициальную роль царской подмосковной резиденции. Романовы сколько ни пытались, но на протяжении всего 19-го столетия так и не смогли обустроить для себя официальную резиденцию вблизи древней столицы России, как это полагалось по этикету. Дворец в Коломенском сломали, дворец в Царицыне так и не отделали. «Петровский замок» или дворец в Нескучном на роль парадной резиденции явно «не тянули». Поэтому ее функции выполняли усадьбы богатейших русских вельмож в ближайших окрестностях второй столицы. Архангельскому эта честь выпадала с завидным постоянством, начиная с царствования Александра I.

Вывеска санатория Министерства обороны СССР «Архангельское». Любительская фотография 1950-х гг. Собрание автора.

Николай I стал первым императором, в честь которого в дни коронации в 1826 году в усадьбе устраивался пышный коронационный прием. Императрица Мария Федоровна после этого осталась в Архангельском на несколько дней «запросто» — отдохнуть от празднеств в обществе милого, старого друга — князя Николая Борисовича.

В честь приездов представителей царского рода в имении регулярно проходили пышные праздники. После посещения императорской особой парк Архангельского украшался очередным памятным монументом — традиционной колонной. Разумеется, царских приездов бывало значительно больше, чем установлено колонн. Просто в память об очередном посещении на постамент памятника устанавливалась дополнительная доска, где отмечалась дата приезда. Имелась еще «книга почетных посетителей», из которой после революции имена «владетельных особ» безжалостно вымарывались новыми хозяевами имения.