- Да нет, - растерялась Наташа, - в целом ты прав,конечно, но… Как-то неожиданно… Выходит, пока Бэлла Львовна была жива, тысчитал, что это нормально, когда Сашка пользуется услугами домработницы.

- Наталья, не передергивай. Я никогда так не считал. Нонанимая помощницу для Бэллы Львовны было бы неприличным оставить в стороне всехостальных. Теперь же ситуация в корне иная. И кроме того, мы с тобой, кажется,договаривались, что будем постепенно приучать наш четвертый этаж житьсамостоятельно. Уже полтора года, как они обходятся без тебя. Первый шагсделан, пусть теперь обходятся без домработницы.

- Андрюша, это жестоко, - простонала Наташа. - Они женичего не умеют, они никогда ничего не делали.

- Это не жестоко, это правильно, - твердо сказалГанелин. - Считай, что это хирургическая операция. Больно, страшно, но необходимо.

- Но Люся и Катя не проживут на одну пенсию и однустипендию! Мы с тобой платили домработнице и давали ей деньги на продукты, ачто теперь будет? На что они будут жить?

- Будешь давать им деньги, только и всего, - пожалплечами Андрей. - Но ходить в магазин они будут сами, и у плиты стоять, и ураковины тоже будут сами. И полы мыть, и стирать, и пылесосить. Я не понимаю,чего ты так боишься. Ты же делала это всю жизнь - и ничего, не сломалась, неразвалилась. Так почему они не могут? Не умеют? Научатся. Не вижу никакойкатастрофы.

Наташа и сама понимала, что Андрей прав, ну куда это годится- содержать домработницу для двух здоровых молодых студентов и однойпенсионерки, тоже вполне здоровой и совсем еще не старой, всего-то шестидесятиодного года. Может быть действительно пора прекратить заниматься этойблаготворительностью? Одно дело деньги, и совсем другое - повседневная работапо дому. Деньги она будет давать по-прежнему, а все остальное пусть делаютсами.

Ей трудно было примириться с новым положением вещей, ночьюНаташа спала плохо, в мозгу всплывали нелепые картины: квартира на четвертомэтаже постепенно покрывалась пылью, крупные лохмотья которой свободно летали повоздуху, на кухне день ото дня росла, превращаясь в Монблан, гора невымытой посуды,а оконные стекла чернели от грязи до тех пор, пока в комнатах не делалосьабсолютно темно. Утром, готовя завтрак для Андрея, Алеши и себя, она все времядумала о том, что будут есть сегодня утром Люся, Катя и Сашка. А вдруг у нихничего нет? Они ведь еще не приспособились к тому, что нужно обо всемзаботиться самим, наверное, даже в магазин вчера не сходили, по привычкеполагая, что домработница все купит и все приготовит.

Она уже проводила Андрея на работу и сына в институт иодевалась, чтобы ехать на съемку, когда позвонила Люся.

- Наташа, что это значит? Тамара мне вчера сказала, чтовы ее уволили. Я была уверена, что она пошутила. Но сегодня утром она неявилась к нам. Как это понимать?

- Так, как она сказала. Мы ее рассчитали. Она больше небудет у вас работать.

- С какой это стати? Почему ты за нас решаешь? Она же унас работала, а не у тебя. Какое ты имеешь право…

- Материальное, дорогая, - насмешливо ответила Наташа.- Пока я оплачиваю ее труд, я имею право решать, работать ей у вас или нет. Возьмисебя в руки и посмотри правде в глаза. Домработницу я нанимала только дляБэллочки, потому что обязана была о ней позаботиться. А о тебе должназаботиться твоя дочь, а не я. Вам с Катей просто повезло, что вы жили рядом сБэллочкой, поэтому и вам перепала возможность бездельничать. Но теперь с этимпокончено. Я буду каждый месяц давать вам деньги на продукты, но ни на чтобольшее вы рассчитывать не должны. Я доходчиво объяснила?

- То есть ты хочешь сказать, что мы с Катюшей должныбудем обслуживать твоего оболтуса? - зашипела в трубку Люся. - Или тысобираешься забрать его в свои хоромы?

- Не собираюсь. И обслуживать Сашу не нужно, он самсебя покормит, тем более что он и дома-то почти не бывает, только спатьприходит. Убирать места общего пользования будете по очереди, как положено вкоммуналке. Ты, помнится мне, раньше этого не делала, мама тебя берегла, и внашу очередь уборкой занималась либо она, либо я. Вот и попробуй дляразнообразия, может быть, это придаст новый импульс твоему литературному творчеству.Заодно и Катю приучишь заниматься хозяйством, ей это тоже пойдет на пользу, всемейной жизни пригодится. Извини, Люся, мне нужно бежать, я опаздываю.

Сестра пыталась сказать еще что-то возмущенное и обиженное,но Наташа уже повесила трубку. Поздно вечером примчался голодный Сашка и прямос порога заявил:

- Мать, ну ты даешь! От кормушки отлучила безпредупреждения. Катька в трауре, тетя Люся рвет и мечет. Покормишь?

- Конечно, - рассмеялась Наташа. - Хочешь к нампереехать?

- Ну уж нет, это вам фигушки с макушкой! Я уже ксвободе привык. Это Алешке с вами хорошо, вот пусть и живет здесь, а мне нужнасвобода маневра. Кстати, где этот шпингалет? Я с ним уже два дня не виделся.

- Шпингалет пошел в девушкой в клуб на дискотеку.

- Во! Ему тоже со дня на день свобода понадобится. Есличто - пусть возвращается к нам, у нас теперь комнат навалом.

- Можно подумать, я твою свободу так уж сильноограничивала, - фыркнула Наташа, наливая сыну полную тарелку супа.

- Не, мать, не в том дело, что ты меня ограничивала. -Саша схватил ложку и начал жадно есть. - Вкусно - смерть! А белого хлеба нет?

- Есть, сейчас отрежу. Так в чем же дело, если я тебяне ограничивала?

- В том, что я, как нормальный человек, тебя стесняюсь.Я же понимаю, что если мы живем вместе, то я должен все время звонить,докладываться, когда приду, куда ушел, зачем пошел, кто у меня в гостях, с кемя дружу, с кем, пардон, сплю. А там я ни перед кем не отчитываюсь, никто меняни о чем не спрашивает, кого захотел - того привел, куда захотел - туда ушел.Один раз в день позвонил тебе, сообщил, что жив-здоров, узнал, что у тебя все впорядке, и вопрос закрыт. Ты только не обижайся, ладно?

- Я не обижаюсь, - с улыбкой ответила Наташа, - мнетоже когда-то было девятнадцать лет, не думай, что я родилась сорокалетней. Чтоты будешь на второе, котлеты или эскалоп?

- И то и другое, давай две, нет, три котлеты и одинэскалоп.

- Не треснешь? - с подозрением спросила она.

- Не, в самый раз будет. И жареной картошечки побольше,- добавил Саша, наблюдая, как Наташа разогревает на сковороде оставшуюся послеужина картошку.

- Сашенька, ты можешь меня внимательно послушать? -спросила она, когда сын насытился и не спеша пил чай с конфетами.

- Локаторы приведены в действие, - бодро ответил он. -Готов к приему информации.

- Тебе придется научиться заботиться о себе самому, -начала Наташа. - Разумеется, здесь для тебя всегда открыты двери, ты можешь,если захочешь, завтракать у нас, обедать и ужинать. Но убирать свою комнату тыдолжен будешь сам. И самое главное - по очереди с Катей и Люсей делать уборку вместах общего пользования. Я имею в виду прихожую, коридор, ванную, туалет икухню.