На следующий день президиумы Моссовета и Мособлсовета заявили протест по поводу президентского Указа о преобразовании местной милиции.

А 28 марта третий (внеочередной) Съезд народных депутатов РСФСР приостановил действие Указа Президента СССР, как нарушающего российский суверенитет, а решением Президиума ВС РСФСР непосредственное руководство ГУВД Мосгорисполкома было возложено на МВД РСФСР.

6 апреля председатель исполкома Моссовета Ю. Лужков и министр внутренних дел СССР Б. Пуго подписали соглашение о необходимости разграничения функций и сфер компетенции союзно-республиканских и городских (местных) органов внутренних дел в г. Москве по охране общественного порядка и борьбе с преступностью.

6 апреля министр внутренних дел РСФСР В. Баранников подписал еще один приказ о назначении на должность начальника ГУВД Мосгорисполкома В. Комиссарова.

Однако 7 апреля МВД СССР сообщило: «начальником московской милиции, несмотря ни на что, по-прежнему является 1-й замминистра И. Шилов». Противостояние продолжалось.

Вторая бандитская война

Нищая милиция

Тем временем, пока политики терзали столичную милицию, преступники не сидели сложа руки.

В начале 91-го года в Москве продолжалась война славянских группировок с чеченцами. 4 января у гостиницы «Байкал» в результате серьезной разборки были ранены ножами несколько чеченцев.

16 января в Мосгорсуде началось слушание дела по членам люберецкой группировки. К тому времени в результате действий милиции в 1989 и 1990 годах люберецкая группировка понесла ощутимые потери и практически насчитывала теперь в своих радах лишь три небольшие группы. Но с арестом авторитета Сергея Лазарева по кличке Лазарь и его шестерых подручных ряды люберецких поредели еще на несколько человек.

После того как в конце января ГУВД наконец обрело своего нового начальника, милицейские операции против бандитских формирований заметно участились. Особенно доставалось чеченцам. В феврале – марте 1991 года они понесли весомые потери в своих рядах. Например, был арестован один из крупных авторитетов группировки Н. Сулейманов по кличке Хозе (птичка). Сама Л. Кислинская, отмечая этот факт, писала в газете «Советская Россия»: «Пожалуй, впервые с момента возникновения у нас реальной угрозы со стороны организованной преступности сотрудники МУРа и КГБ СССР смогли задержать такую серьезную фигуру. Возможно. это дело станет первым настоящим ударом по отечественной мафии…»

Оперативная информация по факту задержания Н. Сулейманова была скупа: «В 16.00 в кафе «Встреча» в результате реализации оперативной информации сотрудниками Московского уголовного розыска и Шестого Управления КГБ СССР за вымогательство 2 500 000 рублей у директора одного из совместных предприятий задержан лидер организованной преступной группировки Н. Сулейманов и его сообщники.

В ходе проведения обысков у подозреваемых обнаружено и изъято: три автомашины «мерседес» и одна «вольво», находившиеся в личном пользовании, два пистолета, стреляющих капсулами с нервно-паралитическим газом, два ружья, восемь тысяч долларов, двадцать четыре тысячи рублей, описано имущества на сумму 280000 рублей…»

Тогда же, ранней весной 1991 года, на 8 лет за вымогательство были осуждены еще два крупных авторитета чеченской группировки, уже хорошо известные нам Хожа Нухаев и Мовлады Атлангериев. Тогда же был арестован и бывший член люберецкой группировки, а ныне входивший в чеченскую Евгений Кухтин по кличке Женя Люберецкий. В свое время у него произошел конфликт с люберами, и он подался к своему старому студенческому приятелю М. Атлангериеву. Тот недолго думая пристроил Люберецкого «комендантом» Парка Горького, который контролировали чеченцы.

Комендантские обязанности В. Кухтина включали в себя ежедневные сборы дани с индивидуалов, торговавших в парке. До этого этим делом занимались официальные лица, вроде заведующего сектором обслуживания ЦПКиО, но после назначения «комендантом» В. Кухтина чеченцы у них эту привилегию отняли. Причем припугнули расправой в случае несговорчивости. С этого момента В. Кухтин отвечал за весь «персонал» парка – проституток, индивидуалов, кооператоров. Налог шел с дохода в зависимости от навара.

В кооперативных кафе, например, рэкетиры, как профессиональные инспектора торговли, просматривали счета, определяя доход. С нежелающими платить обычно разбирались «боевики», которые коротали время в кафе «Времена года».

Такса у Жени Люберецкого была весьма твердой. Зал игровых автоматов должен был платить 1000 рублей, звукозапись – 3000–5000, аттракционы – до 5000 рублей.

Тем временем аресты в среде чеченцев несильно повлияли на их боевой дух. Сломить их было делом нелегким. Хотя потери они несли ощутимые. В марте в Сокольниках произошла крупнейшая разборка, в которой участвовало около 70 человек. В результате двое чеченцев были убиты. Постепенно война, окрещенная журналистами Второй бандитской, вовлекала в свои боевые действия все новых и новых участников. Попавший в начале 1990 года в тюрьму лидер солнцевских Сильвестр, как лидер крупного масштаба, руководил боевыми действиями своих подчиненных по телефону. Чеченцы совместно с казанцами наложили свою длань на авторэкет, а этого Сильвестр потерпеть не мог. Кроме этого, чеченцы во время одной из разборок выбили глаз солнцевскому авторитету Антону, что неминуемо должно было быть отмщенным.

Той же весной сыщики оперативно-розыскного бюро (бывшее 6-е управление) нанесли удар по красно-горской группировке, которую возглавлял Юрий Бальчевский по кличке Борщ. Парадоксально, но факт: год назад родной коллектив, где он работал (Красногорский механический завод), выдвигал его делегатом на XXVIII съезд КПСС. Это вполне укладывается в версию того, что лидер красногорской преступной группировки был человеком отнюдь не ординарным.

Выйдя на свободу в 1988 году, Бальчевский устроился в Красногорске на должность приемщика в мебельной мастерской. По данным же сыщиков, он фактически руководил этим предприятием, где «отмывались» деньги красногорских рэкетиров. В то время ими руководили братья Аддуловы. Но в 1990 году братьев арестовали и место главаря осталось вакантным. Вот тогда его и занял Юрий Бальчевский. Его группировка заметно расширила свои ряды, установила тесные контакты с долгопрудненской, зеленоградской, истринской группировками. Осваивая не только Подмосковье, Бальчевский вскоре выехал и в Польшу. Собирался посетить Германию, но фортуна явно отвернулась от него. На одно из дел (выбивание дани с малого арендного предприятия по разливу вина, он отправился сам, во главе двух десятков своих боевиков. Но милиция была уже заранее об этом предупреждена. Так на запястьях Ю. Бальчевского вновь защелкнулись наручники.

Не менее криминогенной, чем в Подмосковье, выглядела обстановка, например, в такой области, как Тверская. К 1991 году там уже насчитывалось около 500 кооперативов, которые расплодились буквально везде, включая такие города, как Старица, Ржев, Торжок (в последнем банду консультировал один из ведущих специалистов ОБХСС). Надежная связь была у бандитов с местными исполкомами. В самой же Твери недельный доход рэкета приближался к 2,5 миллиона рублей. Все группировки города образовали одно мощное объединение, которое возглавлял один человек. Связь