Уже через час после того, как отряд выступил в путь, Кайсандра обрадовалась пустынным одеждам. Когда она их надевала, то чувствовала себя словно спеленутой, они казались чересчур сковывающими движения. Но в седле, пока лошадь плелась вперед, Кайсандре не приходилось особенно шевелиться. Зато блестящая поверхность ткани отражала солнечное тепло, в то время как тепловая защита не позволяла горячему воздуху обжечь кожу. За исключением дыхания. Воздух, попадавший в рот, обжигал почти до боли, мгновенно высушивая горло. Кайсандра постоянно глотала воду из трубки, уходящей во флягу, которая была привязана к ее животу под одеждой. С наступлением утра вечная жара пустыни становилась чем-то, о чем Кайсандре не удавалось забыть ни на секунду. Жара охватывала ее со всех сторон, хотя так и не сумела прорваться сквозь ее защиту. Действительно настоящее приключение – бросить вызов столь враждебной среде. Кайсандра начала задаваться вопросом, нашли ли сокровища дерзкие ранние исследователи пустыни. Конечно, никто не мог оказаться настолько безумен, чтобы идти к центру пустыни, как они. «Может, легенды о костях – это просто лихорадочный бред, вызванный жарой?»

Дюны становились все больше, песок – более рыхлым и сыпучим. Путь, который выбирал Найджел, ведя их в сердце пустыни, всегда шел по склону, подъем сменялся спуском. Ровных участков не было. Вскоре предгорья исчезли из виду, остались только горы Буге, невероятные снежные вершины, сверкающие над пустыней.

Раскаленный воздух был насыщен мельчайшими частицами, их перемешивал слабый, но постоянный ветерок. Несмотря на пустынные одежды Кайсандры, песчинки начали пробираться внутрь и царапать ее кожу. Теперь девушка часто моргала, выступающие слезы промывали глаза. Ее лошадь постоянно качала головой в раздражении и коротко ржала, протестуя против ужасной жары. Кайсандре приходилось постоянно отправлять телепатические команды, чтобы удерживать лошадь на правильном пути: резкое белое сияние монотонных песков нервировало животное. Только мод-лошади спокойно топали вперед, окружающий ландшафт их не тревожил.

Через четыре часа Найджел остановился под прикрытием высокой дюны.

– Я просчитался, – объявил он. – Температура становится опасной для животных. Безумие – путешествовать по пустыне днем и уж тем более в полдень. Мы встанем здесь лагерем до вечера и продолжим путь ночью.

Кайсандра не возражала. Конечно, ей хотелось двигаться дальше и добраться до центра пустыни, разгадать ее тайну. Но ее лошадь нервничала все сильнее, и она ощущала угнетенные мысли животного. Когда Кайсандра спешилась, несчастная лошадь громко заржала, испугав ее. С тех пор как они вошли в пустыню, их окружало безмолвие. Кайсандра подняла очки на лоб, чтобы вытереть глаза, и ослепительное сияние вокруг ее потрясло.

Путники установили большой тент и привязали животных, хотя они и так вряд ли бы куда-нибудь убежали. Затем Кайсандра помогла Мадлен и Расселу поставить палатки, а Найджел и Фергюс осмотрели оси тележек с бурдюками и добавили свежее масло в подшипники, чтобы компенсировать попавший внутрь песок.

Кайсандре не терпелось оказаться в палатке. Странно противоречивое чувство клаустрофобии, которое ей доставляла одежда при каждом движении, пока девушка соединяла шесты и ввинчивала колышки в песок, приводило ее в бешенство. Как только Кайсандра напоила свою лошадь и задала ей корма, она поспешила в палатку и разделась до нижнего белья. Горячий, на грани невыносимого, воздух внутри палатки обжигал, но ей было наплевать – такое облегчение она испытала, освободившись от одежды. Кайсандра долго пила из охлаждающей воду фляги, задыхаясь от того, какой ледяной оказалась вода – чуть выше точки замерзания.

«Я вхожу», – телепнул Найджел.

Кайсандра вытащила рубашку из своей дорожной сумки и набросила ее.

– Как дела? – спросил Найджел, снимая свою пустынную одежду.

– Мне снова понадобится мазь, – призналась она.

Задняя поверхность ее бедер все еще была красной и воспаленной, несмотря на мази, которые она применяла каждое утро и вечер.

– Мне тоже.

– С лошадьми все будет в порядке?

– Температура под тентом намного ниже. Они выдержат. Здесь, в палатке, тоже станет прохладнее, если мы не будем открывать клапан. Примерно через час.

Он сбросил одежду на пол.

– Хорошо. – Кайсандра развернула свою постель и ждала, пока самонадувающийся матрас надуется. – А ты еще боялся, что мы замерзнем ночью.

– Даже я могу ошибаться. Кто знал?

Она растянулась на матраце, убеждая себя, что уже стало чуточку прохладнее.

– Значит, мы с тобой тут останемся часов на семь?

Даже сейчас она не могла заставить себя делить палатку с Мадлен или Расселом. А Фергюс остался снаружи, под навесом с лошадьми, и, как всегда, бдил.

– Ага. Потом перекусим – и в путь. Со всеми модулями, которые у нас с собой, ехать ночью будет совершенно безопасно.

Вопреки ее опасениям, Кайсандре удалось неплохо вздремнуть, пока безжалостное солнце раскаляло пустыню – в полдень температура поднялась до пятидесяти градусов по Цельсию. В палатке было не выше двадцати пяти. Кайсандра не проголодалась; она просто не хотела ничего делать. Но Найджел настоял, чтобы в конце дня они поели. Девушке досталась лепешка, которую пекли до тех пор, пока она не стала твердой и плотной, как печенье; зато такие лепешки не портились неделями. Мясную пасту тоже выбрали из-за ее длительного срока хранения. Кайсандра затолкала в себя все это и запила большим количеством воды из охлаждающей фляги. Кульминацией трапезы послужило яблоко – они купили целый мешок яблок в Кройстауне. На вкус так себе, и шкурка уже начала морщиться…

Путешественники снова надели пустынные одежды и снялись с лагеря. Остальная часть дня прошла так же, как утреннее путешествие. Равномерное продвижение вперед. Вверх по склону дюны, вниз по ее противоположному склону. Опять. И опять. Крошечные ручейки песка струились из-под копыт, оставляя за ними след порушенного песка. Двойные канавки от колес тележек с бурдюками уходили вдаль.

Через час солнце село за горы Буге, оставив пустыню в розовых сумерках. Плотно слежавшийся песок приобрел тусклый рыжий цвет. Краски быстро выцвели до темно-серого цвета. Чистое небо потемнело, и с него заструился слабый свет туманностей. Температура воздуха начала падать к сорока градусам по Цельсию.

В своем маленьком коконе защитного снаряжения Содружества Кайсандра все больше и больше убеждалась, что никто никогда не заходил так далеко в Пустыню Костей. Исследователи, должно быть, прошли по краю, не более того.

С наступлением ночи дюны стали уменьшаться в размере, они становились ниже, их склоны – более пологими. Кайсандра поняла, что ветер тоже слабеет.

Через час после полуночи Найджел провел их через последнюю настоящую дюну. По другую ее сторону пустыня сделалась уныло плоской; омытая бледной фосфоресценцией туманностей, пустыня напоминала безжизненное, навеки спокойное море. Зато теперь, двигаясь по ровной тоскливой местности, путешественники смогли набрать темп.