— Внешний мир должен остаться за воротами «Элвендейла», ибо для всех, кто пришел сюда обрести спасение, все люди, места и вещи внешнего мира окрашены в мрачный цвет химической зависимости, подчинившей себе все естество, — вкрадчиво говорил директор, накрыв Танину ладонь своей. — И лишь очистив свое сознание, тело и душу, полностью обновившись, познав радость истинного человеческого общения, высокую духовность, веру и силу противостоять пагубному пристрастию, возвратитесь вы в мир, искрящийся новыми гранями… Газеты, радио, телевидение, телефон и другие средства связи — в «Элвендейле» не знают, что это такое. Книги и музыка — только из рекомендованного списка. Свидания исключены. Письма, не более одного, каждую среду подаются в незапечатанном конверте администратору Мэри-Лу Эйч. У нее же по вторникам можно получить двадцать пять фунтов на карманные расходы. Если возникнут какие-либо проблемы или вопросы — милости прошу ко мне. Я принимаю каждый второй четверг с трех до пяти.

— Скажите, доктор Хундбеграбен…

— Просто Адольф, дорогая. Мы все здесь одна семья.

— Извините, Адольф, я… для меня все это так неожиданно… Я даже не помню, как попала сюда…

— Неудивительно. Вас привезла карета «скорой помощи».

— Но мои документы, чековая книжка… Здесь ведь, как я понимаю, частная клиника… Директор поморщился.

— Прошу вас, Дарлин, не употребляйте слова «клиника». «Элвендейл» — это прибежище. Прибежище для усталых душ.

— Но…

— Счастлив был побеседовать с вами, Дарлин. Не бойтесь, все будет хорошо.

А вот за это еще предстоит побороться… Вычислив полковника Паунда еще до завершения хэмпстедского проекта, она заняла позицию осторожного ожидания. В принципе нетрудно было догадаться, что коль скоро за ее раскрутку взялись спецслужбы, то рано или поздно встанет вопрос о сборе компромата на высокопоставленных лиц — для чего же еще нужны бордели, курируемые разведкой или контрразведкой? Она все ждала, когда партнер приоткроет карты, готовилась к блефу, к крутой торговле. Когда рано утром юный посыльный из «Наннери» вручил Тане кассету с ночными экзерсисами высокого зарубежного гостя — осталось загадкой, как мальчишку не притормозили люди Паунда, должно быть, просто не учли такого варианта, — и она просмотрела отснятый материал, пришлось срочно перекраивать сценарий и переходить к бурной импровизации. Выход из игры был уже невозможен, а ставки взлетели столь стремительно, что оставалось лишь бросить на кон собственную жизнь. Покидая «Бьюфорт-хаус» под ручку с полковником, Таня понимала, что выиграла, как минимум, отсрочку, и готовила себя к разным схемам дальнейшего развития игры, которую начала не она. Скорее всего, предстояла вербовка — с разными иезуитскими проверочками, провокациями, выкручиванием рук (возможно, и в прямом смысле), с шантажом. Совершенно не исключено, что всплывет история с безвременной кончиной мужа, с исчезновением мистера 0'Брайана, даже что-то из доанглийского периода в ее красочной биографии — кто поручится, что у англичан нет ни единой ниточки к тому же Шерову. Но такого поворота не могла предположить и самая богатая фантазия. Дарлин Т., пациентка бредового «Эл-вендейла», возглавляемого аж Адольфом Хундбегра-беном. Зарывшим собаку…

Зарытым собакой…

— Всех гостей просим срочно прибыть в столовую. Повторяю, всех гостей просим срочно прибыть в столовую. Начало лекции через две минуты…

На центральном столике выросла небольшая кафедра, а позади него — зеленая школьная доска. После минутного ожидания из боковой двери к ней бодренько прошествовал цыганистый толстячок с тараканьими усами. Встретили его аплодисментами и оживленными возгласами.

— Здорово, красавчики! — бросил он в аудиторию и первым захохотал, подавая пример остальным. — Меня По-прежнему зовут Руди, и я все еще наркоман, алкоголик и импульсивный курощуп!

Мощный взрыв смеха. Метнув взор масляных карих глазок в направлении стола, за которым расположились женщины, он театрально подмигнул и облизнул пухлые губы.

— Увы, курочки, я на работе!

И вновь все расхохотались, а толстушка Бекки так зашлась, что чуть не свалилась со стула.

— Но сегодня, леди и джентльмены, я не стану потешать вас байками о своем героическом пути… Разочарованный гул.

— Сегодня у нас серьезная лекция, так что приготовьте тетрадочки и авторучки.

Все зашевелились, раскрывая тетрадки, украшенные логотипом «Элвендейла». К Тане бесшумно подошел Терри и положил перед ней такую же тетрадь и синюю шариковую ручку.

— Но прежде чем предоставить слово нашему ученому профессору, я хочу сделать важное сообщение. — Руди сделал серьезное лицо, и все моментально стихли. — Родненькие мои, в нашей дружной семье — пополнение! Давайте поприветствуем очаровательную Дарлин Ти!

Хлопки, улюлюканье, крики «Ура!», «Браво!», «Хэл-ло, сестренка!». Бекки, сделав страшные глаза, подтолкнула Таню в бок — дескать, вставай.

Таня нехотя поднялась.

— И откуда ты, прелестное дитя? — ласково осведомился Руди.

— Из Лондона, — тихо ответила Таня. Руди всплеснул руками и, вытаращившись на Таню, словно на привидение, хриплым от волнения голосом спросил:

— Боже мой, неужели гнусный крэк добрался и до нашего тихого, благопристойного Лондиниума?

— Наверное. Я не в курсе, — не поднимая глаз, сказала Таня.

— О, ну да, конечно, настоящие леди крэка не крэкают.

Дружный смех.

— Но что же в таком случае? Кислота, снежок, перчик, спид, экстаз?

Он заговорщически подмигнул. Таня упорно молчала.

— О, разумеется, никаких проблем у нас нет, и путевкой в «Элвендейл» нас премировали за хорошее поведение.

Уставшая смеяться публика просто выла. Таня медленно подняла голову. Руди, краем глаза поймавший ее взгляд, вздрогнул и отвернулся.

— Но давайте, господа, явим снисхождение. Нашей Дарлин еще только предстоит сделать первый, самый трудный шаг, признать свое полное бессилие перед недугом и довериться высшей силе в нашем с вами лице. Осознать, что исцеление возможно лишь тогда, когда есть честность, открытость и…

Он по-дирижерски взмахнул руками, и все хором подхватили:

— И искренняя готовность! Потом за кафедру встал долговязый, бородатый интеллектуал и скучным голосом начал:

— Особенно тяжелые нарушения мозговой деятельности вызываются так называемой множественной зависимостью, то есть параллельным привыканием, например, к веществам амфетаминового ряда и тяжелым седативам…

Глядя на усердно наклоненные над тетрадками головы, слыша скрип ручек, Таня думала: «Сбегу на фиг — и будь что будет!»

Кое-как досидев до перерыва, Таня рванула на боковое крыльцо покурить и собраться с мыслями. Уходить нужно ночью, применив детскую, еще по пионерлагерю знакомую хитрость — взбить одеяло, прикрыть покрывалом, чтобы со стороны казалось, будто в кровати кто-то спит. Для «прибежища усталых душ» этого должно быть более чем достаточно. Ну, хоть убейте, не тянет «Элвендейл» на загородную «ферму» МИ-5 или другой аналогичной организации. Психушник натуральный, даже, можно сказать, онтологический. Так ведь до сих пор и непонятно, как она сюда попала. Уж не лопухнулись ли часом держиморды соединеннокоролевские?.. Таня даже хихикнула, в образах представив себе ситуацию — вот ее выключили хлороформом, укольчиком усугубили, сгрузили в участке для последующей транспортировки под бочок какой-нибудь обторчанной шала-шовке, а потом в накладных запутались и пустили грузы не по назначению. И вот она здесь, ставит мозги под компост, а наркоша бедная парится в подвале на Лубянке… Херня, конечно, полная, но какие есть другие объяснения? Предварительное промывание мозгов, начальный этап зомбирования? Почуяли, суки, что орешек крепковат, решили размягчить маленько.