Она не желала думать о надвигающейся беде.

Господи, я слишком стара и слаба, чтобы одеться в броню для решающей битвы. Помоги мне надеть мои доспехи.

— Доктор сказал, что тебе дали снотворное, чтобы ты смогла отдохнуть. Я приду сюда утром. — Энни поцеловала бабушку и, услышав, как кто-то приоткрыл дверь и окликнул ее, кивнула в знак согласия. — Мне пора, бабуля. Пожалуйста, держись. Не покидай меня.

Когда Энни вышла, в палате появились Джордж и Дженни. Джордж говорил немного, но за каждым его словом Лиота ощущала плохо скрываемый гнев. Она снова доставила сыну много хлопот? Который час? Наверное, он должен быть на работе, а не здесь, в больнице. И почему у его жены такой виноватый вид? Что происходит? Оба пожелали ей спокойной ночи и удалились.

В дверях палаты она увидела Эйлинору и Фреда.

Надо же, вся семья в сборе, не хватает только внука.

Они подошли поближе. Эйлинора взяла мать за руку, а Фред обнял жену за плечи. Раньше Лиота никогда не видела свою дочь такой удрученной.

О, Господи, она смягчилась. О, Господи, Господи, свершилось.

Лиота расплакалась. Как давно Эйлинора не дотрагивалась до нее? Лиота больше всего боялась, что сейчас спугнет дочь, но не сдержала чувств, с которыми, как объяснила ей Энни, трудно справляться после инсульта.

Эйлинора поморщилась и отвернулась, но Фред подтолкнул ее, прошептав подбадривающие слова. Она не успела ничего сказать, потому что в комнату вошла сестра.

— Прошу прощения, врач сказал, что миссис Рейнхардт нужно отдохнуть. Вы можете навестить ее завтра утром.

Эйлинора взяла себя в руки. Так, по крайней мере, это выглядело со стороны. Она обратила взгляд на Лиоту.

— Спокойной ночи, мама.

Мама.

Она не произносила этого слова с самого детства.

Мама. Мама!

Лиота вспомнила, как Элен Рейнхардт всеми силами старалась удержать ее дочурку, а та кричала: «Мама! Мама! Не уходи!»

Лиоте так хотелось вернуть то время.

О, Господи, подари мне еще несколько минут, которые я проведу с дочерью.

Ну, почему сестра не разрешает нм побыть хотя бы пять минут вместе? Чудеса случались и за более короткое время! Лиота видела, что Эйлинора приуныла. А раскаялась ли? Она с трудом оторвала руку от постели.

— Эйли…

Уловив это едва заметное движение. Фред наклонился и взял ее руку в свою.

— Я приведу к вам вашу дочь завтра утро, Лиота. Верьте мне.

Он поцеловал ей руку, и после этого все удалились.

Энни шла к своей машине рядом с Корбаном и чувствовала, что он все еще был взволнован. Он никак не мог успокоиться после скандала, разразившегося в комнате для посетителей. Когда она слушала, как дядя Джордж рвал и метал, ей вдруг подумалось, что он, возможно, прав. А, вдруг она действительно глупая и наивная девчонка. Но тут Энни вспомнила лежащую на больничной койке Лиоту и поняла, она не допустит, чтобы остаток своих дней бабушка провела в больнице для престарелых, когда ее внучке вполне по силам ухаживать за ней дома.

Господи, я знаю, что будет нелегко. Отец, я страшно устала, мне очень нужна помощь. Иисус, помоги мне, дай мне мудрости. Я не могу быть одна. Возможно, дядя Джордж отчасти был прав, сказав, что у меня комплекс мученицы. Тогда помоги мне избавиться от этого комплекса и сделай меня прозорливой.

Она позвонит Марианне Картер и попросит ее назвать профессионалов, которые могут быть полезными, она обратится в банк, чтобы взять займ под аренду недвижимости и получать регулярные выплаты от арендатора или что-то в этом роде.

Корбан снова взял Энни за руку.

— Ты уверена, что сможешь вести машину?

— Я в порядке. Спасибо, что поддержал меня сегодня.

— Но это еще не конец, Энни.

— Я знаю. Поэтому и поеду домой. Помолюсь, потом сделаю несколько звонков и отдохну. А завтра утром вернусь и заберу бабушку отсюда.

— Во сколько ты собираешься приехать?

— Обычно бабушка спит до восьми утра.

— Я подъеду без четверти восемь. И если нужно будет спрятать ее в мешок и выкрасть, то мы с тобой так и сделаем.

По лицу Энни скользнула улыбка.

— Уверена, она-то уж не испугается. Это как раз в ее духе. — Энни обеими руками пожала его руку. — Спасибо, Корбан. — Увидев, как вспыхнули его глаза, отпустила руку и печально вздохнула. Ей совсем не хотелось быть неправильно понятой. — Увидимся завтра.

Когда Энни села за руль, Корбан закрыл дверцу и не сводил с нее глаз, пока она пристегивала ремень безопасности и включала зажигание. Потом Энни помахала рукой и выехала со стоянки. Она бросала взгляд в зеркало заднего вида Корбан стоял на том же месте и смотрел вслед ее машине.

— Нора!

Фред окликнул ее, когда остановился поговорить с доктором Паттерсоном, но она продолжала идти. Нора быстро шагала по коридору по направлению к лифту, думая только о том, как найти Энни, пока та не уехала. Фред догнал ее, когда дверь лифта начала открываться.

— Дорогая, подожди минутку…

— Я не могу ждать. Мне нужно поговорить с Энн-Линн.

Нора зашла в лифт и нажала на кнопку первого этажа. Она едва дождалась, когда открылись двери, и бросилась к выходу из больницы. Люди удивленно смотрели ей вслед. А ей было все равно, что они могут подумать. Она не хотела, чтобы дочь уехала, не поговорив с ней. Она еще никогда не видела Энни такой подавленной. Как мог Джордж так обидеть ее дочь? Если бы не вмешательство священника, она бы сказала ему все, что думает о его разглагольствованиях.

Порыв холодного ветра чуть не сбил Нору с ног, едва она выбежала на улицу. Запахнув пальто, она принялась высматривать машину Энни на стоянке и тут увидела Корбана Солсека. Он шел вдоль ряда припаркованных машин. Один. Сердце Эйлиноры оборвалось.

Фред догнал ее и взял за локоть.

— Энни уехала, Фред.

— Ты увидишь ее завтра утром.

— Я не могу так все оставить. Ты видел ее лицо?

— Видел. И что ты намереваешься делать?

Нора плотнее запахнула пальто, уткнувшись в меховой воротник. Все равно холодно. Ей казалось, что озноб шел откуда-то изнутри.

— Энн-Линн все эти годы знала о наших с бабушкой отношениях только с ее собственных слов, я хочу, чтобы она выслушала меня.

— Милая, тебе лучше подождать. Девочка и так сильно расстроена.

Она резко повернулась к мужу:

— Я тоже расстроена. Это моя мать лежит в больнице. — Она поняла значение его спокойного взгляда: вовремя же ты поняла. Всхлипнула и закрыла глаза. — Никогда не думала, что мне будет так больно ее терять, просто сердце разрывается. Я никогда не желала ей смерти. — Действительно? — Мать никогда не беспокоилась обо мне. И я вижу, что у Энни такой же настрой. Но я-то беспокоюсь. Беспокоюсь!