Увы, жизнь простого армейского офицера и его тяжелое материальное положение было таковым, что ему подчас сложно было даже заказать хорошие эполеты. Если до войн с Наполеоном и вызванной гонкой вооружений инфляции жалованье русских офицеров можно было считать скудным, то в результате безудержного увеличения армии и сопутствующего печатания ассигнаций доходы офицеров, живших только на жалованье, стали ничтожными. И можно только диву даваться, как армейским офицерам удавалось выживать.

В этом смысле реформы Барклая де Толли ничего не могли изменить вследствие катастрофической нехватки финансовых средств.

Что касается образовательного уровня офицерского состава, подобно тому, как это было и во многих других армиях тогдашней Европы, лишь меньшая часть имела военное образование. Только 25–30 % русских офицеров войны 1812 г. закончили военные учебные заведения. Что же касается основной массы офицеров, она готовилась прямо в полках. В основном производились унтер-офицеры из дворян, прослужившие в этом чине не менее года.

Несмотря на все эти недостатки, с которыми министр был бессилен бороться, в русской армии с 1810 г. велась огромная работа по увеличению численности вооружённых сил, по улучшению их снабжения, совершенствованию организации и боевой подготовки войск.

Добавим в качестве курьёза, что именно в этот период в российской армии появился обычай отдавать честь. До этого только при встрече с императором генералы и офицеры обязаны были останавливаться и, вставая по стойке «смирно», снимать головной убор. Приказом военного министра от 23 июня 1808 г. было предписано головных уборов не снимать, а остановившись, поднимать левую руку к шляпе. Также было предписано приветствовать и генералов, а при встрече с другими офицерами лишь приложить, не останавливаясь, левую руку к головному убору.

Возвращаясь к масштабным преобразованиям, отметим, что далеко не все замыслы Барклая де Толли удалось реализовать до конца, но в общем и целом армия усилилась не только в количественном отношении. Конечно, за счёт массовых рекрутских наборов произошло ухудшение рядового состава, но зато в целом войска теперь были лучше подготовлены к боевым действиям, чем в предыдущие войны.

В 1811 г. армия, готовая к бою, стояла на границе. К концу года ее дислокация была следующей.

Корпус графа Витгенштейна (5-я и 14-я пехотные дивизии, 1-я кавалерийская дивизия) — 34 290 человек — в Лифляндской и Курляндской губерниях.

Корпус генерал-лейтенанта Багговута (1,4, 17-я пехотные дивизии, 1-я кирасирская, 2-я кавалерийская дивизия) — 47 520 человек — в Виленской и Витебской губерниях.

Корпус генерал-лейтенанта Эссена I (3,11,23-я пехотные дивизии, 3-я кавалерийская дивизия) — 41 045 человек — в Гродненской, Минской и Могилевской губерниях.

Армия генерала от инфантерии Багратиона (2, 7, 12, 18, 24, 26-я пехотные дивизии, 2-я кирасирская, 4-я, 5-я кавалерийские дивизии) — 104 322 человека — на Волыни и в Подолье.

В общем, на западных границах было сосредоточено около 227 тысяч человек (речь идет только о строевых).

По флангам этих сил и в тылу располагались:

На севере, в Финляндии, — корпус генерал-лейтенанта Штейнгеля (6, 21, 25-я пехотные дивизии и два драгунских полка) — 30 653 человека.

В Петербурге — корпус великого князя Константина (гвардия конная и пешая, два гренадерских и один пехотный полк) — 28 526 человек.

На юге, на Дунае, находилась Молдавская армия генерала от инфантерии Кутузова (8, 9 (частично), 10, 15, 16 и 22-я пехотные дивизии, 6-я и 7-я кавалерийские дивизии) — 87 026 человек.[71]

В Крыму — корпус генерал-лейтенанта герцога Ришелье (13-я и 9-я (частично) пехотные дивизии, кавалерия, впоследствии сведённая в 8-ю кавалерийскую дивизию) — 19 501 человек.

На кавказской линии — корпус генерал-лейтенанта Ртищева (19-я пехотная дивизия, 1 драгунский полк) — 9928 человек.

В Грузии — корпус генерал-лейтенанта Паулуччи (20-я пехотная дивизия и два драгунских полка) — 23 745 человек.

В Москве формировалась 27-я пехотная дивизия генерал-майора Неверовского — 10 641 человек.

В начале 1812 г. войска еще ближе подтянулись к границе. Гвардия выступила из Санкт-Петербурга, а Кутузов получил приказ отослать обратно 9-ю и 15-ю дивизии из Молдавской армии, вернувшиеся к ней в конце 1811 г. Они должны были присоединиться к левому флангу армии Багратиона.

В результате в первой половине апреля 1812 г. русские войска заняли позиции вдоль границы (см. рисунок на с. 580–581) на фронте более чем 800 км от окрестностей Шавель в Литве до Кременца в Тернопольском округе.

Приведённая схема составлена на основании двух документов из Российского государственного военно-исторического архива, показывающих квартирное расположение Российской армии весной 1812 г. Один датирован 17 февраля (1 марта), другой — 25 марта (8 апреля). Тот, что имеет более раннюю дату, на самом деле является приказом о выдвижении ряда частей к границе. С учётом того, что некоторые полки, согласно этому документу, должны были сделать многодневный переход (некоторым предстояло идти более 40 дней), чтобы занять означенные квартиры, он, как и последующий, описывает размещение Российской армии примерно к середине апреля 1812 г. Поэтому эти документы дополняют друг друга и позволяют достаточно точно обрисовать расстановку Российских войск на данный период.

Как видно из документов, русские войска на западной границе располагались двумя группами дивизий: Первая и Вторая армии. Причём Вторая армия к этому времени начала дробиться на две части — одна севернее, другая южнее реки Припять и окружающих её болот.

Первая армия в этот период включала 9 пехотных (вместе с Гвардией) дивизий, Вторая армия — 8 пехотных дивизий, наконец, Дунайская (бывшая Молдавская) армия, не обозначенная на схеме, насчитывала 4 пехотные дивизии. Расположена она была в Валахии (территория современной Румынии) примерно в 800 км к югу от левого фланга Второй армии.

Обращает на себя внимание, что и размещение русской армии, и распределение сил явно носят следы плана Фуля. Как и желал того «величайший» теоретик, российские войска на западных границах были разделены на три армии: «Двинскую» (1-я Западная), «Днепровскую» (2-я Западная) и «Днестровскую» (Дунайская). Последняя, как и было прописано в планах экстравагантного генерала, имела в своих рядах 4 дивизии. Вторая армия была несколько меньше того, что предполагал Фуль, в ней было 8 пехотных дивизий вместо предписанных планом 9. Что же касается Первой армии, она была явно многочисленней того, что было определено Фулем, — 9 дивизий вместо 5.