В действительности, конечно, это была не байка, самолеты из Сан-Франциско находились на пути к Пёрл-Харбору. Но относительно Оаху Калифорния находится на юго-востоке, а не на севере. С севера двенадцать «Б-17» прилететь не могли. Но Тайлер оказался не только чересчур самоуверенным, он нарушил прямой приказ генерал-лейтенанта Шорта. 27 ноября генерал отдал распоряжение: «Все доклады с радаров о самолетах, включая самолеты корабельного базирования, должны направляться прямо ко мне…»[823] Тайлер вообще не доложил о контакте.

Тридцать семь минут рядовые Элиот и Локкард наблюдали за приближающимися самолетами. В 7.39, в двадцати милях от острова, цель была потеряна в зоне непроходимости волн: мешали холмы и возвышенности. Операторы отключили РЛС, сложили документы и, запрыгнув в пришедший за ними грузовик, отправились отдыхать после ночного дежурства…

Самолеты, за которыми более получаса наблюдали Элиот и Локкард, взлетели с палуб японских авианосцев в 6.00. 183 машины поднялись в воздух всего за 15 минут, несмотря на то что погода была свежая, а качка достигала 15°. Все это вызывало опасения командиров, но воодушевленные пилоты сделали свое дело великолепно, ни одного инцидента. Ведомые молодым капитаном ВВС Футида 49 высотных и 51 пикирующий бомбардировщик в компании 40 торпедоносцев и 43 истребителей устремились по направлению к Пёрл-Харбору. До базы американского флота было 220 миль.

В 7.15 от палуб авианосцев ударного соединения Нагумо оторвалась вторая волна атакующих: 54 высотных, 80 пикирующих бомбардировщиков и 36 истребителей. В резерве японского адмирала осталось 36 истребителей на случай контратаки противника. 1-й воздушный флот взял курс на юг, пока не достиг точки в 180 милях севернее Оаху, здесь корабли должны были встретить возвращающиеся с задания самолеты.

Флот поглотила оглушительная тишина. Вторая волна ушла, когда самолеты Футиды еще не достигли цели. Чем закончится операция, было неизвестно. Япония рисковала 353 самолетами и лучшими летчиками, это уже не говоря о кораблях 1-го флота. Многие, в том числе и адмиралы, беззвучно молились. Оставалось уповать только на волю небес. И небеса были благосклонны.

В 7.49 бомбардировщик Футида вынырнул в просвет облаков над Пёрл-Харбором. Идеалистическая картина не требовала пояснений — американцы не ожидают удара. По радио он передал приказ о начале атаки и выпустил ракету — сигнал, что внезапность достигнута. (Дублирование сигналов по радио и визуальными средствами было необходимо, так как японские истребители не имели радиопередатчиков.) В воздухе начались сложные эволюции. Пикирующие бомбардировщики пошли вверх, торпедоносцы, которым предстояло начать, стали снижаться. Только строй истребителей остался неподвижным — летчики не заметили сигнала. Футида выпустил вторую ракету. Но ее заметили не только истребители, но и пикировщики, последние решили, что внезапность потеряна и теперь они атакуют первыми. Тщательно спланированный строй атаки сломался — но это было неважно. Противник ни о чем не подозревал.

В 7.53 радиопередатчик Футиды выдал в эфир: «Тора! Тора! Тора!»[824] Теперь адмирал Нагумо знал — внезапность достигнута. По прихоти судьбы слабенький передатчик самолета прогрыз пространство на 5 000 миль и условный сигнал приняли радисты флагмана Объединенного флота — линкора «Нагато». Теперь на другом конце Тихого океана адмирал Ямамото, отец гавайской операции, знал — внезапность достигнута. Через две минуты, в 7.55, первые бомбы обрушились на Пёрл-Харбор…

Поражающая своей монументальностью и патетичностью картина предстает перед нами: пять минут до церемонии официального поднятия флага. Экипажи кораблей в парадной форме построены на баках. Оркестры замерли в ожидании сигнала, чтобы грянуть «God bless, America». Капитаны на мостиках. И вдруг рев сотен авиационных моторов. Полосы трассирующих выстрелов, рикошетящих от палуб и бронированных башен линкоров. Многометровые всплески и грохот — рвутся бомбы. Так начало японской атаки показывают в блокбастере «Пёрл-Харбор». Так ее описывают американские историки. Вслед за американцами эту картину живописуют исследователи всего мира. Но американцев-то понять можно — уроки патриотизма нужно давать даже на примерах поражений.

На самом деле все выглядело куда прозаичней. Конечно, флаг поднимали, и на палубах были построены матросы — но не все, а вахтенные. Остальные спали, отходя от бурно проведенной ночи. Капитаны многих судов отсыпались на берегу. Выходной все-таки! Если кто-то нам не верит, то приведем воспоминания спасшихся офицеров с линкора «Аризона»:

мичман Д. Миллер: «Я проснулся около 7.45 и одевался, когда зазвучал сигнал воздушной тревоги…»;

мичман Г. Фланниган: «Я был в спальной каюте… Затем я услышал взрыв. Я был не одет…»;

мичман Д. Хайн: «Я вышел из кают-компании младших офицеров…увидел, что зенитные орудия стреляют…»;

лейтенант-коммандор С. Фугуа: «Я ел завтрак в офицерской кают-компании…»;

радист 3-го класса Г. Лэйн: «Я был на баке «Аризоны», когда увидел торпедоносцы…»;

капрал морской пехоты Б. Нантингейл: «Я заканчивал завтрак…»

Занятия матросов и офицеров, находившихся на берегу и других кораблях, мало чем отличались от их коллег с «Аризоны»: мичман У. Буш: «Я спал в своей каюте, когда услышал сирену…» мичман А. Шуберт: «Я брился…»[825]

Итак, в 7.55 самые проснувшиеся офицеры только заканчивали завтрак. Главком флота, правда, уже ждал машину на своей вилле, в 7.35 его разбудили докладом о действиях эсминца «Уорд». Начальник разведки флота еще спал. Вообще офицеры должны были появиться на службе лишь в 8.30. У зенитных орудий некоторых кораблей неполные боевые расчеты. Воскресное утро… Небо наполнилось ревом моторов. Оркестр, игравший государственный гимн, на линкоре «Невада» стало неслышно… В воду скользнули первые торпеды…

Пять американских линкоров стояли попарно: «Оклахома» — пришвартованный к борту «Мэриленд», «Вест-Вирджиния» — к борту «Теннесси», плавучая мастерская «Вестал» — к борту «Аризоны»; «Невада» и «Калифорния» стояли поодиночке, а флагман флота линкор «Пенсильвания» с двумя эсминцами занимали сухой док.

Пораженные зрелищем, американские моряки гадали: что это? Кто-то предположил, что это русский авианосец входит в порт. Другие решили, что армия проводит масштабные учения. Первые трассирующие очереди, разрывы бомб и торпед рассеяли сомнения. На Перл напали японцы. Расчеты бросились к зенитным орудиям. Офицеры стали отдавать сбивчивые распоряжения и приказы. Но шок продлился недолго. Через 4 минуты открыли огонь крейсера, минутой позже зенитчики линкоров стали поливать огнем утреннее небо. Дольше всех возились на эсминцах, только через семь минут их орудия и пулеметы начали охоту за японскими самолетами. Учитывая ситуацию, стоит оценить действия ПВО кораблей высоко. Еще бы эффективность… Стреляли кто во что горазд, ни о какой координации действий или управлении огнем речи не шло.