– Вы знаете, где кабинет доктора Уайетт?

Старик смотрел на него несколько секунд, его выцветшие глаза, казалось, обшаривали лицо Эша, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец он поднял руку с толстыми пальцами и указал вниз по длинному фойе.

– Вы найдете его через четыре двери слева, сэр, – вежливо ответил он.

– Спасибо, – сказал Эш и тотчас целеустремленно зашагал к консультационному кабинету Дельфины.

На этот раз Эш вошел сразу, без стука. Он оказался в небольшой прихожей, где напротив пустого стола регистрации стоял двухместный диван. Через открытую дверь напротив он увидел Дельфину, работавшую за письменным столом. Она удивленно подняла глаза, и лицо у нее осветилось приветливой улыбкой.

– Дэвид, – сказала она, начиная подниматься со стула.

Пройдя в кабинет, Эш столь же радостно улыбнулся ей в ответ, крепко целуя ее в губы и усаживая обратно на ее место.

Кабинет был украшен ласкающими глаз акварельными пейзажами, на самом большом из которых изображался ручей, текущий по гладким камням и расширявшийся в приятный поток. (Уж не сознания ли? – подумал он.) Стены были окрашены светло-голубой пастелью, в одном углу стояло высокое растение в горшке, а на маленьком кофейном столике помещалась ваза с цветами.

Она перевела дух после его затяжного поцелуя.

– Что тебя сюда привело? – спросила она с озадаченным выражением. – Я как раз заканчивала кое-какие документы, а потом собиралась тебя найти.

– Сегодня обходишься без секретаря? – спросил он.

– Весь вспомогательный персонал попросили оставаться у себя в комнатах. После всего, что случилось, многие из них все равно слишком напуганы, чтобы работать. Разве ты не заметил страшного чувства гнета, опускающегося на замок? Полагаю, это может быть просто эмоциональной реакцией на все, что здесь совсем недавно случилось.

– Случилось на настоящее время, ты имеешь в виду.

– Думаешь, последует нечто большее? – Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и глаза у нее расширились от страха.

– Надо уходить, Дельфина. После того, что случилось с нами сегодня утром, я почти не сомневался, что ты отдыхаешь или тебе обрабатывают раны в медицинском блоке.

– Меня дикие кошки не очень-то поранили. Ты пострадал куда больше.

Подняв одну из его исцарапанных и ободранных рук со стола, на котором та лежала, она стала нежно целовать ему пальцы.

– Все в порядке. Обезболивающие еще не совсем перестали действовать.

Успокаивающие кремы и анестетики, которыми обработали его раны, особенно глубокие царапины на лице, сейчас на самом деле почти улетучились, но он не стал упоминать об этом Дельфине. Он надеялся, что шрамы со временем исчезнут.

– Дельфина, я серьезно говорю об уходе. Уже темнеет, и нам надо выбраться, прежде чем все это начнется снова.

– Что ты имеешь в виду? Призраков?

Он кивнул.

– Я уверен, что сегодня вечером будет пик, и не хочу быть поблизости. И чтобы ты была поблизости, тоже не хочу. Ты должна пойти со мной.

Она опустила глаза и некоторое время ничего не говорила. Снова подняв голову, она сказала лишь с намеком на вызов в голосе:

– Мы это уже обсуждали. Во-первых, – серьезно сказала она, – нам никогда не уйти с территории. Выходы слишком уж хорошо охраняются.

– Мы найдем дорогу. Сегодня вечером основное внимание будет сосредоточено внутри замка.

– А во-вторых, – продолжала она, как будто не слыша его слов, – я не могу оставить Льюиса. Он…

– Тогда я понесу его на своей чертовой спине, – перебил ее Эш, теряя терпение.

– Ты не понимаешь, Дэвид. Комрек – это его дом. Во что превратит его внешний мир?

На это Эш не мог ответить сразу. Даже если у них все получится, к бедняге Льюису отнесутся как к уроду. Будут использовать его в качестве подопытного кролика, феномена для тестирования, для проведения экспериментов. И он никогда не сможет покинуть места, где его будут держать, никогда не сможет ходить по улицам, видеть солнце, любоваться городами, потому что все станут на него глазеть. Здесь он, по крайней мере, мог ходить по территории, бывать в садах, в лесу.

– Я уверен, мы найдем какое-нибудь место, где…

– Нет, Дэвид, это невозможно. – Дельфина постаралась, чтобы это прозвучало как последнее слово по обсуждаемому вопросу, оставив Эша встревоженным и разочарованным – хотя он понял ее отказ.

Вдруг его осенило.

– Что, если бы мы пошли к лорду Эдварду Шоукросс-Декстеру, как бы там его ни звали, напрямую? Умоляли бы его отпустить нас?

– Лорд Эдгар, – поправила она его. – Лорд Эдгар Шоукрофт-Дракер.

– Похоже, влиятельный человек.

– Так оно и есть. Но лорд Эдгар тоже очень болен.

Это заставило Эша сделать паузу.

– Он умирает, – добавила Дельфина.

– Боже…

– Мезотелиома. Очень редкая и неизлечимая форма рака. В желудке у сэра Эдгара массивная опухоль, а другие – в правом легком и в шее.

Неудивительно, что он выглядел таким серым, подумал потрясенный Эш.

– Поэтому сегодня и проводится конференция. Чтобы избрать его преемника в качестве главы Внутреннего двора.

Эш посмотрел вниз, слегка покачивая головой. Снова подняв глаза, он сказал:

– Почему ты не говорила мне, что он умирает?

– А что, должна была? Это конфиденциальный медицинский вопрос, а поскольку я сама врач, мне не следовало даже упоминать тебе о его болезни.

– Прости. Это в самом деле неизлечимо?

– Боюсь, что так. Эту болезнь могут слегка притормозить исключительно лекарства. Без них, я думаю, он бы уже давно умер.

– Как долго, по-твоему, он протянет? – Эша это по-настоящему заботило, пусть даже он не доверял этому могущественному человеку и его тайной организации.

– Кто может сказать? Может, еще три месяца, а может, только до завтра. Вот почему конференцию нельзя отложить.

– Но если Шоукрофт-Дракер уже одной ногой в могиле… прости… – он воздел руку, как бы защищаясь, – я не хотел говорить так прямо, но если мысли о смерти хоть сколько-нибудь его смягчили, то он просто может оказаться восприимчивым к нашему желанию уехать. Всем троим – тебе, мне и Льюису. Он даже мог бы предоставить нам самолет.

– Ну, Дэвид, для такого прагматика, как ты, это оптимистично до глупости.

– А я известен своим пессимизмом, – едко, но с искренней улыбкой сказал он. – Слушай, давай попробуем. Если мы сумеем увидеть лорда Эдгара и я объясню, что ситуация в Комреке становится все хуже, он может прислушаться. В конце концов, ради этого меня в первую очередь и наняли. Мои полномочия действительны.