Блэкмор хотел дословно исполнить приказ приарха: догнать и перехватить. Выбрать на дороге место, удобное для атаки, стремительно настичь врага и разгромить, используя троекратное численное превосходство.

Генерал Векслер остерегался. Ориджин предвидит атаку, недаром хранит дистанцию в пять миль. Пять миль не пройдешь быстрее, чем за два часа. Если мы ринемся в бой, у герцога будет два часа, чтобы развернуть оборону и подготовить засады. А наше численное превосходство не поможет, ведь дорога узка и окружена холмами. Нашему войску негде развернуться. Мы будем атаковать одной колонной вдоль дороги, а северяне займут холмы по флангам и станут расстреливать нас с боков.

— Гораздо лучше довести врага до Флисса, — сказал генерал Векслер менторским тоном, будто читал лекцию по стратегии. — Гарнизон города мал, но удержит северян хотя бы день. В этот день мы ударим кайрам в тыл, прижмем к стенам и перебьем всех поголовно. Надежный, беспроигрышный план.

Большой Блэкмор отважно выпятил челюсть:

— Мы служим его преосвященству, а значит — Праотцам! Промедление преступно, когда сам Вильгельм требует действий!

Генерал пропустил мимо ушей сию пламенную речь, и Блэкмору пришлось выдумывать логические доводы. Губы Большого раздраженно скривились над густой черной бородищей.

— Генерал, я уже докладывал вам. Еще вчера мои разведчики обнаружили вот что: одна рота кайров покинула войско противника и рысью ускакала на север. У Ориджина было шесть сотен кайров, а теперь стало — всего пять! Он ослаблен, как никогда! Ударим же его, пока он слаб!

— Полковник, с Ориджином еще полтысячи всадников Эрроубэка, — отметил генеральский адъютант. Большой Блэкмор испепелил его взглядом:

— Эти не в счет, сожри их тьма! Гнилье тянется к гнилью! Люди изменника — сами изменники! Против нас лишь пять сотен северян, а значит, соотношение — шестеро на одного!

Генерал Векслер поднял бровь, как бы с вопросом: вы идиот, Блэкмор, или только прикидываетесь им?

— Полковник, эта рота, ускакавшая неведомо куда, и представляет опасность. Ваши разведчики должны были следить за нею.

— Так точно, генерал, следят.

— И где рота противника?

Большой процедил сквозь зубы:

— Не могу знать, генерал. От разведчиков не было докладов.

— Не можете знать, но даете мне советы? Я должен слушать поучения слепца?!

— Генерал, это всего одна рота… Какая может быть…

— Вы свободны, полковник. Ждем новостей. Продолжаем марш.

Большой Блэкмор уехал из штаба генерала униженным и злым. Большой имел надежное средство на подобный случай. Желая спустить пар, он вызывал к себе одного из офицеров и орал от души. В данном случае, выбор был очевиден.

— Майор Тойстоун, сожри вас тьма, кто командует разведкой в нашем полку?!

— Я, милорд.

— Тысяча чертей! Вы уверены в этом?!

— Так точно, милорд.

— Значит, вы должны знать все про нашего врага! Где проклятущая рота?!

— Рота Лидских Волков, милорд.

— Я не понял, вы смеетесь надо мной?!

— Никак нет, милорд, лишь уточняю. В батальоне противника четыре роты отборных иксов и две — кайров из города Лида. Исчезла одна из последних.

— Мне плевать, какая именно рота! Вам ясно, майор?!

— Так точно, милорд. Вам плевать.

— Где она?!

— Не знаю, милорд.

— Тысяча идовых чертей! Как это — не знаете?!

— Я послал за Лидскими Волками дюжину разведчиков. Пока что от них не поступало докладов.

— Чтобы до вечера доклад был! Ясно вам, майор? К вечеру я хочу знать, куда делась рота!

— Так точно, милорд.

— На закате! Ни минутой позже!

Майор Тойстоун не имел привычки волноваться. За дюжину лет монашества он крепко усвоил истину: его судьба — в руках Праотца Вильгельма. Это знание весьма успокаивало. К чему волноваться, если тебя опекает некто мудрый, сильный и почти всемогущий?

Но с другой стороны, и расслабляться не стоит. Если бы Вильгельм все делал сам, зачем ему нужны были бы слуги?

— Позови ко мне Оливера Голда, — велел Тойстоун адъютанту.

В составе любого феодального батальона мудрый приарх Галлард Альмера имел своих людей. В рядах первого блэкморского полка людей приарха было двое: бывший монах Тойстоун и капитан наемной роты Голд. Они прекрасно дополняли друг друга. Тойстоун, как командир разведки, владел всею полнотой информации. А Голд имел под началом сотню наемных головорезов, готовых прикончить любого, чья верность вызовет сомнения.

Капитан Голд подъехал к майору, звеня металлом, будто ведро с гвоздями. Как любой наемничий командир, он сгибался под тяжестью показной бравады. Его нагрудник был исписан именами поверженных врагов, а на щите, будто кляксы, пестрели гербы городов, которые Голд якобы взял штурмом. На шее он носил цепь из золотых монет и колец вперемешку. Кольца, якобы, с пальцев вражеских лордов, а монеты — по одной из каждого гонорара. Цепь доходила до пупка и оглушительно гремела о нагрудник.

— Ты звал меня, брат Редьяр? — Вопросил Голд, поддразнивая бывшего монаха. — Сомнения одолевают? Нелегкие думы бороздят морщинами чело?

Тойстоун вертел в пальцах метательный нож. Это движение заменяло ему перебор четок — столь же хорошо упорядочивало мысли.

— Векс и Большой снова затеяли спор. Большой хочет атаковать, Векс — тянуть до Флисса. Мне думается так, что один из этих вариантов порадует Вильгельма, а второй — герцога Ориджина. Что думаешь, брат Оливер?

— Думаю, брат мой, сия дилемма не должна тебя заботить. Боги дали нам целых двух командиров, чтобы морщить лбы по таким вопросам. Уж не хочешь ли ты стать третьим? Побойся, брат мой: три — идово число!

Стальное перо сверкало, крутясь меж пальцев майора.

— Видишь ли, Оливер, наш враг известен милосердием. Он всегда отпускает пленных, отпустил и на сей раз, после битвы у дамбы. Только раненых оставил в замке Бэк — из заботы об их здоровье. Но четверо раненых были всего лишь оглушены. День спустя они оклемались и попросились на свободу. Их отпустили, вчерашним вечером они нагнали наше войско, а нагнав, пришли на встречу с полковником Блэкмором. Я видел, как они беседовали с Большим.

Наемник потеребил цепь из монет.

— Позволь-ка, брат, я уточню. Герцог Ориджин отпустил четверку пленников на день позже, чем остальных?

— Верно.

— Эти четверо состояли в полку Векса?

— Именно так.

— Но, догнав нас, пришли почему-то не к Вексу, а к Блэкмору?

— Чистая правда.

— К тому самому Блэкмору, чьего родича держит в плену Ориджин?