На этом втором этапе боевых действий группы армий «Дон» перед ней стояли следующие задачи: бороться за выигрыш времени в этой все более обострявшейся обстановке вместо того, чтобы в соответствии с общей обстановкой ликвидировать угрозу отсечения южного крыла, решительно сосредоточив все свои усилия на западном фланге.

Южнее нижнего течения Дона группа «Дон» должна была прикрывать с тыла группу «А» и одновременно защищать ее коммуникации, пролегавшие через Ростов. Эта двоякая задача была, судя по всему, непосильна для 4 танковой армии, так как силы ее были незначительны, обороняемая ею территория от Дона до Кавказа была слишком обширна, а действовавший здесь противник слишком силен.

В большой излучине Дона и перед Донцом действовала группа Голлидта. Она должна была настолько задержать продвижение противника севернее нижнего Дона, чтобы он не мог стремительным ударом с востока на Ростов отсечь от тылов 4 танковую армию, а вместе с ней и группу армий «А». Одновременно она должна была воспрепятствовать форсированию Донца противником на участке Форхштадт (Белая Калитва), Каменск, Ворошиловград и тем самым запереть подступы к Ростову с севера.

Наконец, группа армий должна была найти способ, чтобы своими силами и средствами, используя также скудные подкрепления, присылаемые ОКХ, защитить коммуникации, ведущие на запад к нижнему Днепру.

И все эти задачи приходилось выполнять войскам, которые давно уже несли непомерную нагрузку и численно намного уступали противостоящим им войскам противника.

Эта задача сама по себе была очень тяжелая, но основная опасность заключалась все же в том, что группа «А» не могла быстро уйти из района Кавказа. Вновь проявилось то, что позиционная война – а на этом фронте боевые действия приняли именно такой характер – приводит к потере гибкости управления и подвижности войск. В позиционной войне ввиду необходимости экономить силы нельзя обойтись без стационарной установки оружия. Приходится накапливать боеприпасы и продовольствие, создавать различные удобства для войск, которые особенно необходимы в том случае, когда недостаток резервов не позволяет производить их смену на позициях. Лошадей обычно бывает трудно прокормить поблизости от стабилизировавшегося фронта, так что их приходится размещать дальше в тылу, вследствие этого войска в большей или меньшей степени лишаются подвижности. Большие трудности создавало и состояние дорог во время русской зимы, особенно в горной местности. Все это приводит к тому, что войска и командование теряют способность быстро реагировать на изменения обстановки, которые то и дело имеют место в маневренной войне. Доминирующим становится фактор инерции, застоя, так как со всяким изменением связаны затруднительные смены войск, перегруппировка сил, неудобства, а часто и опасности. Из-за неизбежного накопления оружия, техники и всевозможного имущества создаются большие запасы, всего того, без чего, как полагают, нельзя обойтись в дальнейших, боевых действиях. Когда же командование вынуждено провести крупный маневр с целью отойти на новые позиции, то требуется много времени для подготовки к этому. А иногда, не желая расставаться со всем этим якобы необходимым имуществом, командование даже отказывается от идеи такого крупного маневра, хотя он, возможно, представляет собой единственный путь к успеху в дальнейшем. Напомним, что даже такой выдающийся полководец, как Людендорф, в 1918 г., после того как было остановлено германское наступление, не решился совершить отход в крупных масштабах, чтобы перейти к маневренным действиям, хотя в них заключалась последняя надежда Германии на победу. Причина этого в конечном итоге заключалась в том, что он не считал себя вправе пожертвовать материальными средствами и боевой техникой, имеющимися на фронте и в войсковом тылу, или не мог примириться с тем, что ему придется оставить территорию, занятую ценой больших жертв.

Подобным же образом обстояло дело в группе армий «А». Из переговоров с ее начальником штаба, состоявшихся 29 декабря, выяснилось, что 1 танковая армия сможет начать отход только 2 января. Наша помощь горючим позволила ей начать этот отход 1 января. Но через несколько дней штаб группы армий «А» сообщил, что отход 1 танковой армии на рубеж реки Кума сможет быть проведен только постепенно от рубежа к рубежу, чтобы обеспечить вывоз имущества и эвакуацию раненых, находящихся в госпиталях на курортах Кавказа. Армии для этого потребуется 155 эшелонов (по 20 эшелонов на дивизию) и, таким образом (ввиду низкой пропускной способности железной дороги), она сможет целиком отойти на рубеж реки Кума только через 25 дней. Таким образом, ничего не было заранее подготовлено на случай необходимости отвода армии, хотя, по крайней мере, с конца ноября должно было быть ясно, что противник рано или поздно начнет угрожать группе «А» с тыла. Подготовка к отходу не проводилась, конечно, потому, что Гитлер запретил всякую подготовку подобного рода и не разрешил бы проводить ее, если бы узнал о ней. Но существенную роль в этом сыграло, бесспорно, и то, что группа армий «А» в то время не имела своего командующего, который нес бы за нее полную ответственность.

ОКХ хотело одно время подчинить группу армий «А», командование которой недавно принял генерал-полковник фон Клейст, мне. Вообще подобное подчинение группы армий или армии командующему соседнего равного объединения приносит только вред. Но в тогдашней критической обстановке это давало все же известные преимущества, при том, однако, условии, чтобы это подчинение было полным и безоговорочным. Всякое вмешательство Гитлера, так же как и всякая возможность обращения группы «А» к нему в случае несогласия с моими приказами, должны были быть исключены. Но Гитлер не пожелал выполнить эти требования, которые я выдвинул перед ОКХ как обязательное условие, от которого зависело мое согласие полностью взять на себя ответственность за обе группы армий. Группа армий «А», таким образом, сохранила свою самостоятельность. Командованию группы «Дон» не оставалось ничего другого, как вновь и вновь настойчиво требовать ускоренного проведения группой армий «А» намеченных мер, чтобы возможно скорее получить в свое распоряжение высвобождавшиеся там силы, использование которых южнее Дона, а затем на западном фланге группы «Дон» имело решающее значение. Необходимо было как можно скорее завершить этот второй этап зимней кампании – борьбу за прикрытие тыла группы армий «А», – чтобы взяться за окончательное восстановление положения на южном крыле. Эта последняя задача могла быть выполнена только путем разгрома сил противника, угрожавших охватом с запада. Нам действительно удалось значительно сократить сроки отхода с Кавказа.

Упомянутые выше задержки частично были неизбежны в условиях позиционной войны и в трудных условиях горного театра, частично же они были вызваны нежеланием Главного командования добровольно отказываться от чего бы то ни было. Привели они к тому, что группа «Дон» с конца декабря до начала февраля оказалась связанной боями в районе Дона. Эти длительные бои не могли не обострить опасности отсечения южного крыла германской армии, особенно возросшей в связи с событиями на фронте группы армий «Б».

Кто захочет найти пример, подтверждающий ту мысль, что стратегия.– это система выходов из положения, едва ли найдет что-либо более показательное, чем боевые действия обеих армий группы «Дон» в этот период. Нам удалось справиться со всеми обрисованными выше задачами, несмотря на многие критические моменты, только потому, что командование группы армий, как и командование обеих армий, всегда следовало испытанным принципам германского военного искусства: