– Им что, в самом деле наплевать?

Таня поняла.

– Большинству да. Мы договорились с семнадцатью из полусотни гильдий, еще с тремя у мракоборцев постоянные договора. Но они драться не хотят, почти все сейчас патрулируют или помогают армейцам проводить эвакуацию.

– Полковник жаловался, что есть активное сопротивление?

– У нас уже были потери. Даже у армейцев были, а они при каждом случае сопротивления подтаскивают танки и уничтожают всех. В мэрии воют.

– Что, им людей жалко?

– Нет, асфальт. И так дороги плохие, а после танков вообще кошмар что творится.

Я покивал. Людей много, пока еще, о них выть не будут.

– Прости, а почему ты так не любишь слова «шпилька»? Что-то личное?

Девушка вдруг хихикнула.

– Бейджик не видели? – Она продемонстрировала мне пластиковый прямоугольник.

– Ну, Осокина, Татьяна Игоревна. Сотрудник третьего отдела… м-м, это охрана, кажется?

– Да. Наши, как узнали, что у меня способности псайкерского типа, сразу насчет Тано шутки строить стали.

Пришлось изобразить недоумение.

– Вы мультики не любите? Асока Тано, ученица Анакина Скайуокера.

– Это Дарта Вейдера, что ль?

– Его. Джедаев у нас много, у них способности подходящие, но такое совпадение с именем только у меня.

Надеюсь, что не с характером, а то мультяшного аналога не зря так прозывали.

– Интересно. Скажите, Таня, а у вас джедайского чутья не прорезалось?

Она пожала плечами.

– Нет такого заклинания. Толчок силой, подъем, молнии – стандарт.

– Понятно.

– Что-то случилось?

– Да так… хотелось бы узнать у людей со способностями к познанию, нет ли у них каких-либо предчувствий? Или стороннего воздействия? Шепота там, голосов?

Серьезно посмотрев на меня, девушка невольно подняла руку к рации.

– Вы что-то знаете? Вы ведь владеете еще и информационной магией?

– Типа того. Поменьше, чем тот же Ведьмак и уж точно слабее Шамана… только у меня со вчерашнего утра хреновое предчувствие.

Погладив пластик рации пальцем, она опустила руку.

– У многих так. Мы делаем все, что можем. Люди, техника – сюда стянули столько, сколько никогда не собирали!

– И бомбу ядерную кинут?

– И бомбу. – Она была серьезна. Хреново. Даже если это обнадеживание молодых красивых сержантов.

– Ну-ну.

Она вдруг с жаром начала объяснять, что даже силами одного артполка все Коломенское можно перепахать на десять метров вглубь за считаные минуты, что лучшие из мракоборцев и армейских магов уже наготове, а я думал, что Сергеев совсем не дурак, но все равно тащит и тащит сюда людей, машины, орудия, магов, бойцов – всех, кого только можно. Значит? Что это значит?

Покивав Тане, соглашаясь, еще раз посмотрел на туманный, слабо светящийся в сумерках летней ночи купол. Можно бы опознание применить, да только не успеет оно восстановиться до начала атаки, если она вообще начнется, а в бою может пригодиться. Моя постоянная «где я»-выручалочка не работала. Нет, дом, округу, вообще все она показывала замечательно, уже голова гудела, но вот эта стена и все, что за ней, словно не существовали. Раздражало непонимание происходящего, недостаток информации. Не нравилось то, что пришлось оставить детей в деревне, бесила неясность моей роли в предстоящих событиях и выводило из себя Танино «вы», при обращении ко мне, словно я не на десять, максимум двенадцать лет ее старше.

И совсем добивало понимание, что это все вторично, что на самом деле меня трясет от проявившегося вчера предзнания.

Я меняюсь? Или Эта Хрень подбрасывает новые сюрпризы? Что появилось такого вчера утром?

Туманный купол над Альбионом.

Что там, под ним? Удалось вызвать кого-то из демонов? Или не демона – бога? Туман-туман, седая пелена, что там, за ним? Тридцать тысяч людей, говорил Сергеев, они ж там как сельди в бочке, наверное? И еще тысячи две сектантов. Сколько из них маги? Шеф – конструктор заклинаний, но ведь магию невозможно изменять? Мы с ним нарушаем правила, он создает магию, а я пользуюсь умением, словно заклинанием, при этом уже почти научившись им управлять. По крайней мере, полгода назад весь день ходил с гудящей головой после одного вопроса – где я? Месяц уже мог спокойно переносить десяток применений подряд.

А сейчас…

«Где я» – крыша.

«Где я» – верхние два этажа.

«Где я» – весь дом.

– Что-то случилось? – В голосе Тани была тревога.

– Нет, все нормально.

Она не поверила, но настаивать не стала, молча стоя рядом со мной у парапета. Во дворе светили фонари, кто-то стучал по металлу, иногда в колодце стен взлетали чьи-то голоса. Люди буднично готовились к бою.

– А это что за БТРы? Тоже в атаку пойдут?

– Это БМП, а не БТР. – В голосе девушки слышалось превосходство.

– Мне пофиг, я человек гражданский. Большая башня и пушка – танк, маленькая башня и пулемет – БМП. А все остальное – это ваши солдафонские причуды.

– Я, между прочим, тоже гражданская! Но разбираюсь же?

– Ты, Таня, молодая, активная, детская любознательность еще не выветрилась.

Она тихо зашипела и, только когда я мельком на нее посмотрел, поняла, что подначиваю, и фыркнула.

Пнув непонятно как оказавшуюся тут картонку, я опустился на нее и прижался к прохладной стенке.

Заложники.

Когда кто-то наставил на тебя ствол и грозится убить жутким, мучительным способом, если ты не выполнишь его требований, то лучше сразу броситься. На врага, в атаку или убегать. Может быть, ты убьешь его, может, он пристрелит тебя в спину; в любом случае шанс на долгую и нехорошую смерть снижается. Мы сейчас заложники того, что происходит там, под куполом. Убегать я не стал, придется драться.

Демоны? Пока это были более-менее неприятные, без сомнения, магические, иначе с такой анатомией не выжить, но твари. И если тварь будет иметь не сознание, но полноценный разум, то что она учудит? Вряд ли начнет даровать всем силу и радость, скорее полезет жрать, потому что слишком тварь, хоть и разумная.

У двери послышались голоса, на крышу вышли человек десять, в том числе три, судя по аурам, мага.

– Представляешь, Михалыч, у меня попытались документы проверить!

Златоглаз весело щурился, сразу углядев меня в этих потемках. Ну да, это для меня темно, для него-то…

– И где трупы?

– Почему – трупы? Они еще живы… кажется.

Я наклонил голову, показывая, что услышал, но продолжать разговор не стал. Вытащив из кармана несколько листков, Златоглаз протянул мне, а потом пошел вдоль крыши, словно изучая. Чего тут смотреть, крыша как крыша.