По признанию Федорчука, он ненавидел Андропова, платившего ему «той же монетой». Основной причиной неприязненных отношений между ними было несогласие Федорчука с проводимой в стране борьбой с диссидентами, которая, по его мнению, во многом была инспирирована органами госбезопасности. Впрочем, интервью Федорчука относилось к 2006 году. Хвастаться преследованием диссидентов в те годы было уже не в моде, да и искренности не требовалось.

Организатором развязанной в стране кампании по искоренению диссидентства был начальник 5-го Управления КГБ Бобков, во всем находивший поддержку Андропова. В силу этого сохранившаяся связка Бобков — Андропов исходно представляла для Федорчука серьезную угрозу и действительно завершилась его смещением с должности председателя КГБ. Преемником Федорчука стал генерал армии Виктор Михайлович Чебриков, значительно уступавший своему первому заместителю Бобкову в интеллектуальном и профессиональном планах, а потому Бобков стал фактическим руководителем КГБ, тем более что к Чебрикову Бобков внедрил сотрудника 5-го Управления Евгения Быстрова, вставшего во главе 12-го отдела КГБ, осуществлявшего слуховой контроль за телефонной и факсовой связью и прослушиваемыми помещениями. Благодаря этому Бобков имел возможность оперативного получения информации «из первых рук».

Занятие Андроповым поста сначала генсека, а затем «президента» страны стало триумфом госбезопасности в Советском Союзе. Впервые с 1917 года руководитель чекистов сумел занять должность главы государства. Это не удалось никому из его предшественников: ни Дзержинскому, участвовавшему в заговоре по отравлению Ленина и шедшему затем во главе похоронной процессии, ни Берии, руководившему заговором по устранению Сталина.

К 1982–1983 годам КГБ через институт ОДР инфильтрировал все сферы жизни и деятельности советского государства, пронизал общество своей агентурой и оставил нерешенной лишь одну формально стоящую перед госбезопасностью задачу: ликвидацию монополии коммунистической партии на власть и устранение политического контроля компартии над КГБ. Проживи Андропов еще какое-то время, эта задача, безусловно, была бы решена госбезопасностью незаметно для страны и с выгодой для ведомства. Но 9 февраля 1984 года председатель президиума Верховного Совета СССР и генеральный секретарь ЦК КПСС, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти в государстве, умер от продолжавшейся много лет болезни почек.

После смерти Сталина и Берии для Питовранова это была самая большая потеря. Ушел из жизни его ставленник, его надежда, его президент страны. Со смертью Андропова выскользнула из рук уже захваченная власть — и лично Питоврановым, и госбезопасностью, как государственным институтом. В очередной раз инициативу перехватила партия: «президентом» с приставкой и. о. стал никому не известный человек — Василий Кузнецов. Генсеком — старший в очереди кремлевских старцев — Константин Черненко. Впрочем, уже через два месяца после своего назначения на должность генсека, 11 апреля 1984 года, Черненко, подобно Андропову и Брежневу до него, стал еще и «президентом», что не могло не указать на определенную тенденцию: всех последних генсеков КПСС просто «тянуло» стать «президентами».

10 марта 1985 года Черненко умер. На следующий день, беспрецедентно стремительно, чтобы не было вакуума власти и соблазна для КГБ захватить ее во второй после Андропова раз, генсеком стал Михаил Горбачев, родившийся 2 марта 1931 года и обещавший жить долго. Группе Питовранова предстояло теперь биться за место под солнцем в новых условиях. Основополагающим новым условием была полная децентрализация абсолютно всех советских государственных структур. В переводе на разговорный язык — полный бардак. Нужно ли удивляться, что единственной государственной структурой, подготовленной к этому грядущему хаосу, оказалась госбезопасность? Она стала единственной советской структурой, выжившей в этом хаосе.

Запасные аэродромы группа Питовранова отстраивала в нескольких направлениях. Важнейшими, видимо, следует считать три: создание учреждений (институтов), в которых будут числиться и формально работать во время штурма сотрудники госбезопасности, спасавшиеся от грядущей геополитической катастрофы; создание подконтрольных госбезопасности российских и иностранных структур, через которые будет осуществляться деятельность лиц и учреждений, особенно в части заграничных операций; создание подконтрольной группе Питовранова финансовой базы для всей последующей деятельности на годы и годы вперед.

4 июня 1976 года в Москве создали не бросавшийся в глаза советской общественности, с длиннющим, не запоминавшимся названием, Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ) Государственного комитета Совета министров СССР по науке и технике и Академии наук СССР «для комплексного исследования научно-технических и социально-экономических проблем, имеющих большое народно-хозяйственное значение». С момента его создания руководил им Джермен Гвишиани.

Имя Джермен состояло из начальных букв фамилий основоположников советских органов госбезопасности — Дзержинского и Менжинского. Назвал так своего сына Михаил Максимович Гвишиани, имевший всего лишь два класса образования, но дослужившийся в органах ОГПУ — НКВД — МГБ до звания генерал-лейтенанта. Удачной карьере Гвишиани способствовала его близость к Берии, личной охраной которого он руководил в период его нахождения на должности первого секретаря ЦК КП(б) Грузии. После ареста Берии в 1953 году Гвишиани уволили из органов госбезопасности и лишили генеральского звания. От дальнейших репрессий его спас Алексей Косыгин: в 1948 году Джермен Гвишиани женился на дочери Косыгина Людмиле. А Косыгин с декабря 1953 года занимал должность заместителя председателя Совета министров СССР. Трогать родственника Косыгина устранившие Сталина и Берию заговорщики не стали.

ВНИИСИ появился на свет как советский филиал Международного института прикладного системного анализа (МИПСА). МИПСА, в свою очередь, был основан и того раньше — в октябре 1972 года. Его учредителями были США, СССР, Канада, Япония, ФРГ, ГДР и некоторые другие страны. Разместился этот институт в нейтральной Австрии, под Веной, в Лаксенбургском замке. Это престижное венское учреждение неоднократно посещал Питовранов для установления контактов с представителями деловой элиты мира. Главным научным сотрудником МИПСА и ВНИИСИ был молодой человек 1946 года рождения, закончивший Московский физико-технический институт, кандидат физико-математических наук — Сергей Питовранов, сын Евгения Питовранова.

Новым человеком в группе Питовранова в тот период стал Олег Шенин, с которым генерал-майор КГБ Б. С. Иванов познакомился в Афганистане. Для СССР это знакомство имело самые трагические последствия.

Шенин родился в 1937 году. По завершении образования в строительном техникуме он работал в качестве техника-десятника, прораба и начальника производственного отдела на строительстве Красноярска-26. Небольшой город с таким названием (ныне Железногорск) был расположен в 64 километрах севернее Красноярска на правом берегу реки Енисей. Во времена Советского Союза вся информация о городе имела гриф «совершенно секретно». В нем был построен горно-химический комбинат, основным видом деятельности которого являлось производство оружейного плутония — компонента, необходимого для создания ядерного оружия. В строительные работы были вовлечены десятки тысяч заключенных советского ГУЛАГа, построившие практически подземный город, длина туннелей которого превышала размеры московского метро.

В возрасте 27 лет Шенин был назначен на должность начальника строительного управления,