– Ишемическая. Вид мини-инсульта. Я слышала глухой свист в сонной артерии.

– Ага, значит, вот что вы слушали. Я как раз хотел сказать вам, что мое сердце стало биться тише.

Она улыбнулась. Сестра выглядела так, словно хотела ущипнуть его за щеку и дать ему саечку.

– То, что я слышала, является серьезной бляшечной надстройкой.

– Серьезная? Странно. Я бреюсь дважды в день.

– Здесь участвуют другие бляшки. В вашей крови. Слишком много бекона. – Она похлопала ладонью по его животу. – Слишком много масла в вашем попкорне. Вам нужна ангиопластика. Возможно, стентирование. Если вы не воспользуетесь им, то переживете куда больший – возможно, фатальный – удар.

– Я буду заказывать салат, когда пойду в «Макдоналдс», – сказал он ей.

Луи был удивлен, почувствовав слезы, щипавшие его глаза. Кармоди испытывал облегчение, что около него не находился коротышка коп – что тот не видел, как он плачет.

Он схватил бумажный пакет, просунул руку под трусы и джинсы и вытащил госпитальные штаны.

Он потерял сознание после разговора с Вик. Мир стал сальным и скользким. Он не смог удержать его. Реальность выскользнула прямо из его пальцев. Но до момента обморока он слушал ее. По тону ее голоса он понял, что Вик хотела его помощи – что она пыталась передать ему тайное сообщение. Я должна сделать одну остановку. А потом мне нужно встретиться с одним человеком, который может достать для меня небольшое количество АНФО. При нужном АНФО я могу стереть мир Мэнкса с карты.

Табита Хаттер и все другие копы, которые слушали звонок, поняли все так, как хотела Вик, – «инфу» вместо «АНФО». Это походило на картинку в «Поисковом Движке» – картинку, которая использовала звук, а не цвет. Вы не замечали того, что было прямо перед вами. Вы не знали, как смотреть или, точнее, слушать. Но Луи всегда знал, как слушать ее.

Луи сдернул с себя халат и натянул рубашку.

АНФО. Ее отец вычеркивал вещи из существования. С помощью АНФО он взрывал скалы, пни и старые сваи. Человек без оглядки выкорчевал Вик из своей жизни. Мистер Макквин никогда не держал на коленях Вейна, и Виктория говорила с ним, возможно, лишь дюжину раз за десяток лет. Луи и то беседовал с ним чаще, посылал ему по электронной почте фотографии и видео внука. Он знал по рассказам Вик, что мужчина бил свою жену и изменял ей. Луи знал и то, что Виктория не рассказывала ему, – что она скучала об отце и любила его с такой силой, которая, возможно, соответствовала только ее любви к сыну.

Луи никогда не встречался с ним, но знал, где он жил. Ему был известен его телефонный номер. Еще он понял, что Вик собирается повидаться с отцом. Луи будет ждать, когда она появится там. Виктория хотела, чтобы он тоже там был, иначе ничего бы не сказала.

Он высунул голову из-за занавески и осмотрел проход между секциями.

Луи увидел доктора и медсестру. Те стояли вместе спиной к нему и отмечали какие-то пункты и блокнотах. Луи, неся кроссовки в руке, прошел по проходу, свернул направо, миновал вращающиеся двери и выбрался в широкий белый коридор.

Он прошел через здание, двигаясь в направлении, которое, по его мнению, могло привести его в приемный покой. Луи на ходу надел кроссовки.

В фойе с пятидесятифутового потолка свисали большие гроздья розовых кристаллов, которые придавали залу вид знаменитой Крепости одиночества. В фонтане из черных плит плескалась вода. Голоса отдавались эхом. От запаха кофе и маффинов, доносившегося из «Пончиков Данкина», его живот сжимался от голода. Хотя мысль о джеме с пончиком была равносильна стволу заряженного пистолета, засунутому в рот.

Мне не нужно жить вечно, – подумал он. – Просто достаточно долгое время, чтобы дождаться возвращения моего сына.

Прямо перед вращающейся дверью, выходившей на улицу, из такси вышли две медсестры. С точки зрения Луи, это было близко к божественному вмешательству. Он придержал для них дверь, потом забрался на заднее сиденье. Задняя часть такси осела на своих рессорах.

– Куда поедем? – спросил таксист.

В тюрьму – подумал Луи, но вслух он сказал другое:

– На вокзал.

* * *

Бильбо Принс проследил, как такси отъехало от тротуара, со вздохом отвращения записал номер, затем повернулся и ушел. Перемещаясь по коридорам и различным лестницам, он наконец вышел через служебную дверь на противоположной стороне госпиталя. Детектив Далтри ждал его там, окутав себя облаком дыма.

– Он уехал на такси, – сказал Бильбо. – Как вы и говорили. Поймал машину у входа в фойе.

– Ты записал номер машины?

– Конечно, – ответил Бильбо и дал ему лист бумаги.

Далтри кивнул, нажал кнопку мобильного телефона и, приложив его к уху, полуотвернулся от медбрата.

– Да, он уехал, – сказал детектив, кто бы ни был на другом конце линии. – Хаттер велела наблюдать за ним, поэтому мы пасем парнишку. Посмотрим, куда он поедет. Будьте готовы вмешаться, если жирный ублюдок начнет пускать газы.

Далтри отключил телефон, затянулся дымом и пошел на парковку. Бильбо побежал за ним и похлопал копа по плечу. Детектив обернулся. Его брови нахмурились. Выражение предполагало, что он узнал Бильбо, но уже не совсем помнил, кем он был и как они познакомились.

– Это, мужик? – сказал Бильбо. – А где бабло?

– Ах да, верно.

Далтри порылся в кармане, достал десятидолларовую купюру и сунул ее в руку медбрата.

– Вот, получи. Живи долго и счастливо. Разве не так говорится в «Звездном пути»?

Бильбо посмотрел на грязную купюру. Он ожидал по крайней мере двадцатку. Затем взгляд мужчины перешел к тату «Серенити».

– Да. Я догадывался. Ошибаешься, мужик. Я не фанат «Звездного пути». Видишь мое тату? Это «Серенити», а не «Энтерпрайз». Я бурая шинель.

– Ты больше похоже на перебежчика, – сказал Далтри и засмеялся.

Часть его слюны попала Бильбо в лицо. Тот хотел бросить десять долларов себе под ноги, показать средний палец и уйти. Затем он подумал о деньгах, еще раз подумал – на этот раз лучше – и сунул наличность в карман. Он собирал заначку на татуировку Баффи. Чернила были недешевые.

ЗДЕСЬ, штат Айова

Когда Мэгги проснулась, ее рука соскользнула с талии Вик. Голова подруги покоилась на ее грудине. Она была самой красивой женщиной, с которой Мэгги когда-нибудь спала. Ей хотелось поцеловать ее, но она не стала. Куда больше Мэгги хотела расчесать Вик спутанные ветром волосы, распрямить их и сделать блестящими. Еще она мечтала помыть ей ноги и натереть их маслом. Мэгги грезила о том, чтобы они обладали бо́льшим временем и могли поговорить о чем-нибудь другом, чем Чарли Мэнкс. Не то чтобы ей хотелось говорить. Она любила слушать. Она пугалась тех моментов в беседе, когда наступала ее очередь открывать свой чертов р-р-рот.