Если бы тебе приказали, все было бы проще и честнее. Ты бы выполнил приказ и с чувством выполненного долга сгинул бы в СД, но тебя разыграли втемную. Я не знаю, когда было принято решение о сливе дезинформации и как долго ее готовили, но с началом войны операцию решили ускорить. Именно поэтому тебя отправили быстро, самолетом, в сопровождении курьера. Причем в тот самый момент, когда сомнений в том, что город Ригу оставят, уже не оставалось. Это не ты сопровождал курьера, а он тебя. Извини, но ты сам вез свою собственную подставу.

Курьер вез документы, которые должны были попасть к немцам. Попасть эти документы должны были вместе с тобой, и то, что они попадали вместе с тобой, означало только одно – то, что они подлинные. Твою личность при наличии твоих личных документов пробили бы влегкую.

Кстати, твой документ на шелке почти наверняка больше недействителен, если вообще не использовался как канал слива очередной дезинформации. После начала войны подобные документы меняются или в них добавляются дополнительные условные знаки. Кроме этих документов фельдъегерь вез письменное подтверждение приказа о начале операции. Причем он не знал, какие документы везет, это его обычная работа. У него свои внутренние инструкции, жестче которых нет больше нигде в армии.

Когда ты мне сказал, что видел своего брата в особняке, я очень удивился, а еще ты мне сказал, что год назад они жили в особняке. Ты сам понимал, что говорил? Это физически невозможно.

Если твои родственники разведчики и тебя отправляли туда для усиления, ты бы знал об этом, и вообще тебя проще было бы оставить при отходе или, соответственно, внедрить туда год назад. Но это нелогично и совсем не в правилах спецслужб – собирать всех родственников в одном месте. Проще послать к ним группу боевиков с чистыми документами.

Значит, твой брат с матерью были оставлены там специально, и при этом им явно были даны надежные гарантии неприкосновенности. Либо их в течение года не трогали по каким-то своим оперативным соображениям. Вполне возможно, отслеживали связи с ними различных людей, включая тебя, что само по себе означает, что операцию готовили давно и ты и твои родственники были включены в нее как дополнительный фактор. Или же изначально прорабатывалась возможность слива дезинформации через них, опять-таки используя тебя.

Документы «дезы» положили в общий хлам, который можно было уничтожить во дворе управления. Этот общий хлам был подобран так, что документы «дезы» не отличались от него смыслом и темой самой информации и в глаза не бросались, но при просмотре и проверке были бы замечены. Нумерация документов была сделана либо у вас в управлении, либо уже на месте. Одну папку выкинули, вторую положили. Не мне тебе объяснять, как это делается.

Помнишь, ты сказал, что вы жгли машины в прямой видимости немцев? У командира охраны колонны были свои инструкции, и он их выполнил. Я не знаю, был ли лейтенант в курсе твоего задания, но скорее всего, нет. Вероятнее всего, он получил приказ жечь остальные документы в самый последний момент, после того как к нему присоединятся сотрудники управления, чтобы были свидетели уничтожения документов. Там не было ничего ценного, но лейтенант этого не знал. Его и всю группу сопровождения колонны тоже пустили под нож во имя великой цели.

Увидев тебя, лейтенант не удивился и посчитал, что так и должно быть, но принял твою информацию к сведению. Если он дошел до линии фронта, то информация о тебе тебе лично не поможет, а навредит, так как лейтенант доложит, что к нему присоединился ты, а не лица, сопровождавшие тебя. Вы ведь не обсуждали ситуацию, произошедшую с тобой. Ты из-за извечной подозрительности не поставил его в известность, а он из-за субординации. Ведь лейтенант знал, кто ты такой изначально.

Дальше объяснять? Если бы ты был в курсе, то сдался бы в плен самостоятельно, и все прошло бы как запланировано. Водитель сам сломал машину на лесной дороге. Выполняя приказ командования, он должен был тебя тяжело ранить или убить и оставить на дороге, где тебя подобрали бы немцы. Сам водитель с охранником, то есть свидетелем выполнения приказа, ушел бы и доложил, что задание выполнено.

В дальнейшем тебя опознают твои родственники, подтверждают, что ты сотрудник центрального аппарата НКВД, и дело по проверке документов ускоряется. Но ты не только не был ранен, но и убил обоих сопровождавших тебя сотрудников. Теперь получается, что ты в любом случае носитель опасной информации. Немцы тебе уже не поверят, значит, операция провалена, а у твоего руководства ты как гвоздь в заднице, и на тебя проще списать провал всей операции.

Ситуация простая. Обычные игры спецслужб с обязательным кровопусканием у собственных работников для ротации кадров. Используется нечистыми руководителями для карьерного роста и заодно для продвижения собственных сотрудников. Ты давно в системе: должен сам все понимать. Ничего личного. Обыкновенная производственная необходимость.

Руководитель, придя в отдел, затребовал личные дела сотрудников. Наткнувшись на тебя, он матерно удивился и понял, что сыграть тебя втемную в данной ситуации риска значительно меньше, а в случае провала операции на тебя можно спустить всех собак. В то, что ты предан системе, он не поверил. Посчитал, что тебя держали или для каких-то своих дел, или для ситуации аналогично этой, или просто вовремя не пустили под нож. Вот он тебя таким образом и утилизировал.

Извини, «Серж». Так просто логично и все объясняет от начала и до конца. Еще одно здорово неприятно – это то, что мы с «Третьим» и вся наша команда в случае возникновения рядом с тобой во избежание утечки информации автоматически уничтожаемся. Причем безо всяких разговоров и сомнений.

Если лейтенант дойдет до твоего руководства, то нас всех будут искать, чтобы уничтожить, что тоже логично. При этом моя информация становится никому не нужной. Сливали и разведгруппы, и залегендированных разведчиков, и просто случайных людей за значительно меньшие грехи, а за срыв операции стратегического значения закопают даже траву, на которой мы стояли.

Мы с «Третьим» и вся остальная толпа выступаем в данном случае в качестве жертвенных баранов. Бывшие военнопленные однозначно без разговоров и сомнений ставятся к стенке, а малолетки и все остальные получают от десятки и едут валить лес в далеких северных краях. Куда отправят нас двоих, я даже представить не берусь, но то, что мы будем молить о пуле в затылок, никакому сомнению не подвергается.

Два следующих обстоятельства уже улучшают твое и наше положение. Первое – это то, что ведомый маниакальной привычкой, я убираю свою любимую пятую точку как можно дальше от места собственной засветки. И второе – это то, что ты попал именно к нам.

– И что ты собираешься делать? – «Серж» уже пришел в себя и как-то немного подобрался. Видимо, вместе с моими словами прокручивал ситуацию.

– Да вот пусть «Третий» ответит. Учти, мы с ним ни о чем не договаривались. Он все это только что сам услышал, – добавил я с легкой усмешкой, приблизительно зная, что скажет Виталик.

– Да имел я их всех конем! – Виталик высказался несколько иначе, но не менее эмоционально, да и общий смысл был именно такой.