Джефри отвернулся и посмотрел в меркнущее пламя, подвинулся к нему ближе, поднес руки к уголькам и долго молчал.

– Мы собираемся доставить тебя обратно на «Внеполосный-II» в целости и сохранности, так чтобы ты при этом не попала в лапы Магнату и Проныре, – сказал он наконец. – Делай потом, что считаешь нужным. Если ты не справишься с Невилом сама, придется мне им заняться. – Его взгляд вернулся к ее лицу. – И знаешь что? Группа Изучения Катастрофы продолжит функционировать. И я тебя уверяю, что новым ее лидером станет отнюдь не Били Ингва.

Равна дремала. Луна села, костер догорел и остыл. Все погрузилось во тьму. Временами керхоги ворочались и пофыркивали, но обычного раздражающего бульканья Ритль слышно не было. Наконец Равна услыхала, как кто-то крадется в лагерь: наверное, Амди пришел будить следующего вахтенного. При этой мысли она почти полностью проснулась. Обычно второй дежурила она, хотя была уверена, что Амди с Винтозубом не особенно высокого мнения о людях как о часовых и кто-то из них все равно бодрствует всю ночь.

Где-то далеко послышался слабый шум – это могла быть Ритль, но тон не такой жалобно-ворчливый. И тут ночь взорвалась шипением и визгом. Через заросли пронеслось неопределимое число каких-то существ – они догоняли друг друга и дрались на бегу.

– Амди! – крикнул Джеф. Ответа не последовало, но Равна слышала, как кто-то – Винтозуб? – вскарабкался по спинам керхогов на крышу фургона. Визг не утихал, источник шума локализовался по ту сторону фургона. У Равны была при себе одна лампа, она тряхнула ее и перевела в режим наблюдения. Свет замелькал псевдослучайными вспышками: лампа сканировала окрестные кустарники в режиме, который любому пожелавшему отыскать источник заморочил бы головы.

Звуки, словно от драки великанских котов, продолжались, но никаких следов атакующих стай Равна не обнаружила. Если Ритль и выдала их, это не была простая засада.

– Дай я посвечу. – Это Винтозуб, с крыши фургона, где лежала вторая лампа. Он залил ее светом все вокруг. Заглянув под фургон, Равна увидела на другой стороне лапы Когтей.

– Это элементы Амди! – Джефри обежал вокруг фургона, зарядил арбалет и взял его на изготовку. Две четверные стаи гонялись друг за другом, щелкая челюстями и злобно рыча. У всех были простые рабочие плащи, которые Амди носил в пути.

– Эй! – позвал Джефри. – Амди?

Восемь элементов сбились в кучу. Свет лампы упал прямо на свору. Действительно, это был Амди.

– Амди, ты в порядке?

Равна опустилась на колени рядом со стаей, глядя на каждого элемента. Они были ранены и исцарапаны, одно ухо разорвано.

– Кто это сделал? – И здесь ли еще они? Но она видела, что Винтозуб наблюдает с фургона только за Амди; атака его не беспокоила. Амди шипел и лопотал, но все исходившие от стаи звуки перекрывал высокий жалобный свист. Стае было нестерпимо больно. Наконец Амди перескочил на самношк:

– Никакой атаки. Не было никакой атаки. Никто за нами не крадется, но Винтозуб пускай постоит на часах.

Он издал два-три аккорда. Винтозуб что-то ответил. Фрагмент спрыгнул на землю с той стороны фургона и растворился в зарослях. Амди переглядывался то сам с собой, то с Джефри и Равной, жалко скорчившись в ярком свете ламп.

– Выключите свет, ладно?

Равна так и сделала. Амди заговорил в темноте:

– Это Ритль.

– Не понимаю, – сказала Равна. – Если тут больше никого, как ей удалось столько натворить?

Равна уловила мягкий щелчок: Джефри снял стрелу с арбалета.

– Я думаю, тут все намного сложнее. – И она услышала, как Джеф опускается на колени рядом со стаей.

От Амди лилась странная смесь звуков. Он жалобно хныкал, как ребенок, издавал аккорды, которых она не понимала, и говорил полным отвращения к себе голосом маленького мальчика:

– Ритль – животное, от нее с самого начала одни проблемы. Она дура, она всегда лепечет чушь и портит мои выступления. Ты ж это тоже видела, так ведь? Она чуть нас всех не убила на канатке. Она лезет в мое личное пространство при каждом удобном случае.

– Она синглетка, Амди, – мягко заметил Джефри. – Она не может жить одна.

Хныканье стало громче. Равна почувствовала, как в стае что-то быстро перемещается, пара челюстей клацнула, хватая воздух. Джефри успокаивающе загугукал.

– Ты слишком к себе жесток, Амди.

Спустя миг голос маленького мальчика зазвучал снова:

– Я вздыхаю. Я знал, что с Ритль так получится, как только она к нам прибилась, но… я думал… я надеялся, что все будет как в любовных романах и Ритль дополнит Винтозуба обратно до слитной стаи! Это бы решило обе проблемы одним ударом. А этот тупорылый фрагмент не проявляет к ней никакого интереса. Как и Ритль к нему, впрочем. Зато она стала, э-э, подкатывать ко мне… «Ну и что», – подумал я. Я идеально подогнан. Новый элемент мне ничего не принесет, кроме вреда.

Амди помолчал, хотя хныканье не утихало.

– Сегодня ночью я растянулся вокруг всего лагеря. На самом деле это очень интересно. Я сильно поглупел, зато так много всего увидел; мысли ползли неспешно, по одной за раз, и каждая меня чем-то обогащала, поставляла новую идею. – Он заплакал еще громче. Это не был групповой звук, плач исходил от тройки, прижавшейся к земле ниже остальных. – И тут Ритль. Она не то чтобы выскочила из засады: я знал, что она там. Она стала меня дергать за разные части… – Амди взвизгнул от ярости, – за части, которым она нравится. – Он завертелся волчком, щелкая челюстями.

Джефри потянулся к нему, рискованными движениями поглаживая то одну голову, то другую. Спустя миг восьмерка собралась воедино.

– Ритль меня на части рвет!

На картах значился город в тридцати километрах вверх по дороге. Были на других дорогах и ближе, но в этом месте, вероятно, легче всего запастись провиантом. Оттуда можно потихоньку пробираться вперед, разведывая, на какой заставе Древорезчицы безопасно перейти границу.

В этом городе они собирались дать последнее представление. Настоящая же кульминация еще впереди. Тем временем…

Равна сидела на крыше фургона и поглядывала по сторонам. Обычно она управляла фургоном сама, но было маловероятно, что даже Равна со звезд в одиночку сладит с четырьмя керхогами. Она многим была обязана Фрагменту Винтозуба, который то и дело направлял животных и вовремя осаживал их.

Джефри и Амди шли вместе, отдалившись на большее расстояние, чем обычно, и силуэты их были едва различимы в утреннем тумане. Восьмерка тесно сгрудилась – поза, характерная для стай, идущих через толпу или по местности с плохой, мешающей мыслить акустикой. Сам по себе туман не заставил бы Амди так построиться. После временного полночного умопомешательства стая тихо и понуро брела за фургоном, временами заговаривая о чем-то с Лучшим Другом на низких тонах.