Она не смотрела бледнолицему в глаза, все еще надеясь каким-то образом вернуться в мир, где светит солнце.

* * *

Селена не знала, сколько продолжалось падение в бездну ее памяти.

Внизу послышался шум несущейся воды. Полузамерзшая река, над которой поднимались клочья тумана. Впрочем, нет, не поднимались. Это было дно.

Конец бездны. Возможно, и конец ее жизни.

Вместе с нею демоны рухнули на дно реки. На дно ее души. И сейчас Селена не знала, шипят ли они от удовольствия или от злости.

О его появлении возвестили звуки фанфар. Но в городе не раздалось ни одного приветственного возгласа. На улицах Оринфа, круто поднимавшихся к королевскому дворцу, стояли молчаливые жители. Казалось, они смотрят не столько на процессию, сколько на дворец, возвышающийся над столицей. Даже солнцу, выглянувшему впервые за несколько недель, тоже радовались молча. Снег на мощеных улицах быстро растаял. Однако ветер был еще по-зимнему холодным, и потому король Адарлана и его внушительная свита кутались в меха, скрывавшие все их регалии.

Но зато над головами высоких гостей гордо реяли золотисто-красные флаги Адарлана. Знаменосцы двигались впереди процессии, сверкая позолоченными древками и серебристыми доспехами.

За приближением процессии она следила с балкона тронного зала. Рядом стоял Эдион. Его рот не закрывался. Эдион говорил обо всем: какие у гостей лошади, доспехи, оружие. Потом высказал свое мнение об адарланском короле, ехавшем на громадном черном боевом коне. Рядом трусил мальчишка на пони.

– А это его сопливый сыночек, – сказал ей Эдион.

Во дворце тоже было непривычно тихо. Придворные и слуги по-прежнему занимались своими делами, но молча и с заметной настороженностью. Ее отец чуть не вспылил во время завтрака. Мама сидела с отсутствующим видом. Все были чем-то раздражены. Еще она заметила, что многие мужчины сегодня буквально обвешаны оружием. Только ее дядя ничуть не изменился. Один он, по обыкновению, весело улыбнулся ей и сказал, что сегодня она очень красива в этом синем платье и с золотой короной на голове. Даже потрепал ее тщательно завитые кудряшки. Взрослые не говорили с нею о визите адарланского короля, но она и так знала, что событие это очень важное. Даже Эдион сегодня нарядился в чистую одежду, надел корону (не такую, как у нее) и привесил к поясу новый кинжал, который сейчас подбрасывал в воздух.

– Эдион! Аэлина! – послышался знакомый голос. – Хватит баловаться. Вас ждут.

Это была госпожа Маурина, близкая мамина подруга и фрейлина. У нее из-за спины выглядывала черноволосая головка и хлопали ресницы над черными глазами – это была Элида, дочь госпожи Маурины. Застенчивая, пугливая девчонка, играть с которой было неинтересно. Чуть что – сразу начнет хныкать. А уж как тряслась госпожа Маурина над своей доченькой.

– Крысиные яйца! – выругался Эдион.

Маурина даже покраснела от негодования, но смолчала. Вот еще одно подтверждение: взрослые чего-то опасаются и им не до обычных нотаций.

Противно заурчало в животе, но Аэлина послушно двинулась вслед за госпожой Мауриной внутрь. Эдион пошел рядом. Ее отцу полагался свой трон рядом с королевским. А возле отцовского трона стоял ее, совсем маленький. Как только она села, Эдион встал сбоку и замер, расправив плечи и подняв голову. Ее защитник. Воин чуть ли не с пеленок.

Когда адарланский король вступил под своды дворца, весь Оринф замер.

* * *

Чужеземный король ей не просто не понравился. Она его возненавидела.

Он не улыбался. С суровым лицом он вошел в тронный зал. С таким же суровым лицом приветствовал ее дядю и родителей. Не улыбнулся он и когда представлял им своего старшего сына – наследного принца Дорина Хавильяра. Улыбка не появилась и потом, по окончании официальной церемонии. Все перешли в большой зал, где высоких гостей ждал роскошный пир. На нее адарланский король посмотрел всего дважды. Первый раз – во время знакомства. Тогда его взгляд задержался на ней: долгий, тяжелый. Это насторожило ее отца, и он, не выдержав, спросил: «Чем моя дочь могла так заинтересовать ваше величество?» Придворные вокруг заметно напряглись. Адарланский король что-то буркнул. Но она не испугалась и выдержала его взгляд. Ей все было противно в чужеземном короле: и грубое, покрытое шрамами лицо, и обилие мехов, которые он не снял даже в теплом зале. Ей не понравилось, что адарланский король совершенно не обращает внимания на своего сына. Зачем тогда брал с собой? Принц был похож на красивую куклу. Он двигался с большим изяществом, а когда взмахивал своими бледными руками, они напоминали двух порхающих птичек.

Второй раз король посмотрел на нее уже за столом. Она сидела довольно близко к нему. По левую руку от нее, ближе к королю, находилась госпожа Маурина, а по правую – Эдион. У госпожи Маурины под платьем были спрятаны кинжалы. Аэлина знала об этом, поскольку ее ноги постоянно о них ударялись. Рядом с госпожой Мауриной сидел господин Каол, ее муж. Тот вообще пришел в легких доспехах с блестящим железным нагрудником.

Элиду и всех остальных детей за общий стол не пустили. Исключение было сделано для нее, Эдиона и принца Дорина. Вот тогда-то адарланский король удостоил ее вторым взглядом. Эдиона распирало от гордости. Он почему-то решил, что она понравилась чужеземному правителю. Сама она думала по-другому. Король смотрел на нее очень пристально, словно хотел увидеть, что у нее внутри. Потом между высоким гостем, ее дядей и родителями завязался разговор, к которому присоединились и высшие придворные.

Она всегда знала, что двор очень заботится о безопасности дяди, родителей и ее собственной. Даже сейчас, ведя учтивую беседу, ближайшие друзья отца не забывали следить за окнами и дверями вокруг.

Дальняя часть зала была заполнена адарланской свитой и местными придворными рангом пониже. Здесь же сидели богатейшие городские торговцы, рассчитывавшие завязать выгодные отношения с Адарланом. Но ее внимание было поглощено адарланским принцем. Мальчишку посадили напротив нее. Казалось, о нем все забыли: и отец, и адарланские придворные, которые были рады спихнуть его с глаз долой.

Ее поразило, насколько красиво принц Дорин умел есть. В отличие от Эдиона, он не схватил куриную ножку руками, а деликатно среза́л мясо, поддевая вилкой. При этом ни одна крошка не упала ни на стол, ни на пол. Она и сама отличалась изысканными манерами, зато от Эдиона все воспитание отскакивало, как от стенки. Сейчас его тарелка была густо усеяна куриными косточками, вокруг высились холмики хлебных крошек. Он ухитрился просыпать их даже на ее платье, за что она больно лягнула его. Однако внимание Эдиона было целиком поглощено разговорами взрослых.

Получалось, что они с адарланским принцем оказались предоставленными самим себе. Она снова посмотрела на темноволосого мальчишку. Наверное, ее ровесник или чуть старше. Кожа словно выбеленная снегом и морозом, аккуратно подстриженные иссиня-черные волосы. Почувствовав, что на него смотрят, принц поднял голову от тарелки. У него были глаза сапфирового цвета.