— Скажите, Алексей Дмитриевич, когда прибудут в город основные силы?

Баленский тронул ус, чуть распушил его, после чего ответил:

— А они уже под городом. Ждут приказа о наступлении.

— Значит, вывода войск из города не было?

— Как это не было? — усмехнулся губернатор. — Все полки отправлены, согласно предписанию, в Приморье. Ну а какие полки стоят сейчас под Благовещенском, думаю, вам знать надобности нет. В крайнем случае сможете всю дополнительную информацию получить в Генеральном штабе. — Белый сидел в двух шагах от губернатора, и тому не составило труда слегка нагнувшись, похлопать молодого человека по руке, покоящейся на ручке кресла. — Признаться, Олег Владимирович, я думал, вас прислали ко мне именно по данной причине. Это несколько обидело. Никак не мог ожидать, что мне выкажут недоверие. И представьте моё удивление, когда я узнал об истинной причине вашего появления в нашем городе.

— Из ваших слов я понимаю, последние события были спланированы ещё…

— Да, батенька мой, — Алексей Дмитриевич утвердительно кивнул головой. — Именно. И не здесь. Там! — палец губернатора взлетел вверх. — Поймите, мой юный друг, ситуация, которая сложилась на границе между Россией и Китаем, более таковой оставаться не могла.

Алексей Дмитриевич кряхтя прошёл к книжному шкафу, открыл стеклянные створки, извлёк небольшой томик в кожаном переплёте.

— Вот, — губернатор вернулся на место и раскрыл книгу. — Послушайте. — Алексей Дмитриевич перелистал несколько страниц, нашёл нужную и громко с расстановкой прочёл следующее: — «Находящихся на левом берегу реки Амура от реки Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь, маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением Маньчжурского правительства с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали». Айгуньский договор. — Книга захлопнулась. — Более двадцати поселений после подписания сей бумаги вот уже сорок лет проживает на наших территориях, но при этом сохраняет подданство Цинской империи. А это, ни много ни мало, почти двадцать тысяч человек! А может, и более… Мы Амурскую «колесуху» с трудом смогли провести, потому как она затрагивала их земли. Ну, с горем пополам уладили. А как быть далее? Постоянно конфликтовать? Оспаривать, отстаивать каждый свой шаг? Каждый аршин? Каждую пядь земли? Каждое своё действие? И ждать крупного конфликта? А ведь мы собираемся проводить по тем землям железную дорогу. Вот так-то, батенька мой. А потому, вы, как человек государственный, думаю, правильно оценили эти действия.

— Вы воспользовались восстанием «боксёров»… — высказался Белый.

— Совершенно верно, — Алексей Дмитриевич кивнул в сторону полицмейстера. — Как только поступило первое сообщение о том, что они скапливаются на противоположном берегу, мы поняли — судьба предоставила нам шанс. Единственный! Который более может не появиться. И мы им воспользовались.

— Ну, — выдохнул Белый. — Далее мне всё ясно. Вы специально отправили свои части в Приморье. Тем самым, создав для «боксеров» соблазнительную ситуацию. И они ею воспользовались. Теперь пред всем миром вы чисты.

— Россия чиста, Олег Владимирович! Россия! Аки младенец! — добавил губернатор. — И прошу заметить: всё мировое сообщество стоит на российской стороне, потому как наши действия есть только ответ на противозаконные поползновения Китая.

— Что ж, логично, — Белый достал трубку. — А что с картой — её появление на противоположной стороне тоже входило в часть плана?

Алексей Дмитриевич кивнул полицмейстеру, и в ответ заговорил Киселёв:

— Тут мы и сами не знаем. Конечно, мы предполагали, что утечка информации может быть. Даже наверняка будет. Мало ли кто из жителей Китайского переулка? Но чтобы так детально, подробно — мы не ожидали.

Белый набил трубку табаком, но прикуривать не торопился.

— Алексей Дмитриевич, Владимир Сергеевич, скажите, в последнее время вы отлучались из Благовещенска? В Китай? Или Приморье?

— Нет, — отрицательно ответил за обоих губернатор.

— А как проходили переговоры по передислокации войск?

— Посредством телеграфа и посыльных.

— То есть вы оба всё время находились в городе?

— Совершенно верно. А что, это имеет дело к вашей инспекции?

— Самое непосредственное, — Олег Владимирович теперь закурил. — Оба хутора, и ближний, что возле переправы, и дальний, были уничтожены неслучайно. Кто-то, личности пока мне не известны, так же, как и вы, воспользовался ситуацией с ихэтуанями и перевёз в Россию через один из вы-шеназвазанных населённых пунктов, перед тем ликвидировав полностью местное население, большую партию контрабанды.

— В чём она заключалась? — тут же поинтересовался Киселёв.

— Выяснили только, что неизвестный груз отвезли по «колесухе» на восьми подводах. Может, на десяти… — пожал плечами советник.

— Что, если догнать? — высказал мысль полицмейстер.

— Поздно, — отрицательно покачал головой Белый. — Прошло двое суток. Думаю, груз уже на месте.

— Так, — протянул губернатор. — А карта?

— Вполне возможно, она никакого отношения к контрабанде не имеет. Хотя я бы не стал ничего исключать. Но решающей роли во всём она не играет точно.

— И как вы видите всю картину… в целом? — поинтересовался генерал-губернатор.

Белый слегка тряхнул головой, словно прогоняя сон, и принялся высказываться:

— Скорее всего, карту передал Индуров. Почему японцы торопились, мне предположить трудно. Но схема обороны Благовещенска им была крайне необходима. Доставить в город к прибытию артиллерийского полка своего агента они не успели и воспользовались услугами господина штабс-капитана. Он собирался жениться на госпоже Мичуриной. Вполне возможно, имел место шантаж, который мог расстроить свадьбу. К примеру, некто знал про интимные отношения штабс-капитана с прислугой купца Бубнова — Катькой Ивановой. Суть не в этом. Главное, что схему Индуров передал через китайца в апрельский приезд в Марковскую.

— А убийство Бубнова?

— Думаю, виной роковая случайность. Индуров и японец встречались, скорей всего, в цирюльне. И в тот момент является туда купец Бубнов, становясь невольным свидетелем их разговора. Индуров японским не владеет, а потому сообщники общались на русском языке. Бубнов, ясное дело, слышал всё. Это и решило его судьбу. Ну а дальше и так понятно. Иванову же штабс-капитан убивает потому, что она для него становится не просто обузой, а самым главным свидетелем обвинения. Попытку уйти на противоположный берег Юрий Валентинович не делает, поскольку нечего там без денег и связей делать. Как человек неглупый, Индуров заранее готовит себе «лежбище» в Благовещенске, прекрасно понимая, что ему, ни пешему, ни конному, далеко не улизнуть. Нужно некоторое время пересидеть в городе, и только обстановка слегка успокоится, он сможет дать стрекача. Так что, господа, пока город находится на осадном положении и его границы тщательно охраняются, нам следует как можно скорее найти Индурова, и тогда моя миссия будет выполнена.