Элеонора сидела за столом и мрачно прихлебывала травяной настой из большой жестяной кружки. Рядом с королевой лежала черствая горбушка, от которой она время от времени отщипывала маленькие кусочки и методично пережевывала их, злобно посматривая в сторону Дифора. Капитан невозмутимо восседал в вертящемся кресле с высокой анатомической спинкой и делал вид, что не замечает осуждающих Элькиных взглядов. Оба молчали. Тишина подземелья нарушалась только горестными вздохами королевы и мерной капелью воды, сочащейся из проржавевшего трубопровода.

Бункер, в котором они укрылись от шпионов Муратона, гнетуще действовал на психику беглецов и идеально подходил для пространных невеселых размышлений. Древний командный центр погибшей в незапамятные времена республики Лув навевал исключительно грустные мысли о бессмысленности бытия и о глупой суете, называемой человеческой жизнью. Удивительно прочное сооружение пережило не только большую войну, погубившую целую цивилизацию, но и тысячелетия средневековой дикости. Сейчас уже никто не помнит, борьба за какие именно идеалы заставила сойтись в смертельной схватке великие государства цветущей Эстеи. Потомкам, пожавшим плоды грандиозной битвы, безразличны благие намерения, двигавшие генералами, собиравшимися именно за этим столом. Да и последствия схватки могли заинтересовать только историков. Понятно одно, для уничтожения своего прекрасного мира пращурам нынешних обитателей Эстеи не понадобились заготовленные заранее ядерные арсеналы. Ракеты остались в шахтах. Мудрым предкам вполне хватило «обычных» вооружений. Хаос, последовавший за военными действиями, быстро разрушил экономику противоборствующих сторон. В наступившей сумятице никому не было дела до атомных бомб. Массовая гибель населения автоматически разрешила накопившиеся противоречия, и выжившие люди дружно попытались запустить уцелевшие кое-где заводы, наладить добычу углеводородов, восстановить транспортные сети. Однако тончайший механизм технической цивилизации был безнадежно разрушен. Холод, голод и эпидемии быстро загнали остатки вымирающего населения в каменный век. Спустя одно поколение уже не осталось никого, кто имел бы хоть какое-то представление о ядерном оружии. Ценность приобрели совсем другие знания: как из оленьих жил изготовить тетиву для лука, как правильно поддерживать огонь в пещере, чтобы он не погас, и как солить мясо, чтобы оно подольше не портилось. Именно в такие времена рождаются легенды о навсегда ушедшем золотом веке и об утраченном рае.

– Ты послал гонца к Муратону? – тихо спросила Элеонора, разрушив унылую стену молчания.

– Нет, – Дифор крутанулся в кресле и поджал ноги, чтобы продлить вращение.

– Почему? – Элька перешла на едва слышный шепот, который предвещал нешуточную ссору.

– Потому что твоя идея обменять себя на Жака – самое глупое из всего, что может придумать женщина, – Дифор приготовился к нудной перепалке. – Муратон ни за какие коврижки не откажется от удовольствия снести голову королю, и ты это прекрасно знаешь. В результате вы умрете оба.

– Предложи свой план, – королева требовательно нахмурилась.

– Нужно сбежать с планеты раньше, чем спятивший шахтер начнет менять климат! – В голосе капитана громыхнуло железо.

– Ты хочешь бросить своего короля?! – Элька задохнулась от возмущения.

– Я выполняю приказ короля! – взревел капитан.

– А я не улечу без Жака!

– А тебя никто и не спросит! – Дифор перешел на сдержанный, хорошо тренированный, командный рык. – Я исполню волю короля и спасу тебя, чего бы мне это ни стоило. Орбитальный катер ждет нас на ферме моего дальнего родственника. Всего один час полета на «Эрдогане», и мы там.

– Я останусь с Жаком. Не важно, с живым или с мертвым, – угрюмо пробурчала Элька и сделала большой глоток из кружки.

– Давно хотел спросить тебя, твое величество, – капитан решительно встал с кресла, подошел к столу и навис над Элеонорой. Казалось, сейчас он схватит ее за шкирку и встряхнет, как нашкодившего котенка – Что произошло в замке Вонримса?

– Я не помню, – королева вздрогнула.

– Там не осталось камня на камне, и это наводит меня на некоторые интересные соображения.

– Заткнись! Я ничего не помню!

– А планета с нежно наивным названием Надежда не пробуждает твою память? – Дифор сощурился и заглянул ей в глаза, будто хотел прочитать все ее тайные мысли.

– Заткнись, я сказала! – Элька втянула голову в плечи.

– Планета разлетелась на куски. А за несколько минут до катастрофы ты и Жак каким-то чудом успели переместиться на фрегат «Гедабас», который появился неизвестно откуда, – Дифор не унимался. – А имперский крейсер, который имел неосторожность взять на абордаж «Эльсидору», не навевает никаких воспоминаний?

Элькины губы дрожали. Лицо Дифора исказилось Его лоб заблестел от пота.

– Каждый раз, когда ситуация вокруг тебя, твое величество, становится критической, происходят события, которые невозможно разумно объяснить. И сейчас я жду чуда, и если оно не произойдет…

– Ты убьешь меня?!

– Я умоляю тебя, вспомни! – Кожа капитана посерела. Элеонора потрясенно отшатнулась. С прозрачного черепа того, кто только что был Дифором, закапала кровь, и с шорохом осыпались клочья лопнувшей кожи. – Вспомни! – прохрипел хрустальный скелет. Из его пустых глазниц, словно слезы, вытекли глаза. Элька взвизгнула и свалилась со стула. Сознание померкло. Капитан едва успел поймать обмякшее тело. Он бережно обхватил бесчувственную королеву и перенес ее на лежанку.

«Что-то здесь нечисто, – подумал он, протирая Элькино лицо платком, смоченным в холодной воде. – Хотелось бы знать, какая неведомая сила лишила ее памяти?»

Королева застонала и открыла глаза.

– Ты меня убьешь?! – снова спросила она, внимательно вглядываясь в знакомые черты капитана. В них не было ничего страшного. «Почудилось», – решила Элька.

– Убить тебя? Мысль, конечно, дельная, – добродушно усмехнулся Дифор. – Одной чокнутой стервой стало бы меньше. Но я не нарушу обещание, данное Жаку. Я очень хочу, чтобы ты спокойно дожила свой век на Зене или в любом другом мире по своему усмотрению. Но мой опыт общения с тобой подсказывает, что я не скоро вернусь к своей семье. И я прошу тебя…

– О чем?

– Постарайся всё-таки вспомнить, что случилось в замке Вонримса, пока меня не было. Это очень важно. Мне кажется, если мы разгадаем эту тайну, то спасем Жака.

Лицо Элеоноры перекосилось, словно от зубной боли. Она, действительно, изо всех сил старалась восстановить в памяти трагические события, повлекшие гибель графской цитадели. Однако неощутимый барьер надежно скрывал от нее всё. Она хорошо помнила, как томилась в подземном каземате, как Вонримс мучил ребенка. Потом вжик – незримое лезвие полоснуло по нервным клеткам, и она уже бредет среди высокой травы к далеким холмам. За спиной дымятся руины замка. Невыносимая усталость терзает мышцы приятной болью. В голове – пустота, в душе – чувство глубокого удовлетворения.