Монстр взревел и начал извиваться. Четыре клинка кололи его со всех сторон. Но в этот момент пластины сомкнулись, и сабля Мэта, зажатая между ними, вырвалась из его рук. Мэт попытался снова ухватить рукоять сабли, но она издевательски танцевала перед его носом вместе с извивающимся от боли телом монстра...

Фадекорт со всей силой набросился на сороконожку. Мэт ухватился за саблю и вытянул ее, тут же нашел брешь в пластинах и ударил в бок. Мариан колола чудовище, сэр Ги и Иверна не отставали от нее. Монстр издал пронзительный крик и попытался вздохнуть...

Стегоман выпустил струю огня, и пламя попало точно в грудь сороконожки.

Крик уже приближался к ультразвуку. Чудовище хотело выбросить поток пламени в ответ, но Стегоман упорно продолжал жечь монстра. Сороконожка начала слабеть, силы постепенно покидали ее, а четыре друга продолжали наносить ей удары саблями. Мэт пытался вспомнить свои занятия по зоологии на первых курсах, стараясь угадать, где у этой твари сердце. Он вонзал саблю снова и снова, стараясь не попадать в хитиновые пластины, хотя это ему и плохо удавалось. В голове все время кружилась мысль о том, что представители такой примитивной формы жизни так просто не умирают, что на это потребуется много-много времени...

Но червяк потратил слишком много сил, чтобы извергнуть потоки пламени, и теперь, выпустив последний слабый всполох огня, сдался; его ноги поджались, фасетчатые глаза начали тускнеть.

— Оно умирает! — закричал сэр Ги.

— Назад! — закричал Фадекорт. — Оно падает!

И только сейчас Мэт понял, что, хоть часть сороконожки и смогла выползти из ямы, там внизу оставалась еще большая часть ее тела, свободно висевшая в пространстве. И теперь, когда помертвевшие когти уже не могли цепляться за выступы скалы, тело начало сползать обратно в яму, с каждой секундой все быстрее. Друзья едва успели отпрянуть, когда над ямой взметнулась голова мертвого чудовища и окончательно исчезла в глубине.

Они стояли, молча уставившись на дыру, не веря, что битва закончена.

Тут Мэт почувствовал жгучую боль около плеча.

— Ох! — Он только сейчас заметил, что зловонная кровь монстра прожгла ткань его туники. — Это же кислота! Все быстро раздевайтесь!

Он мгновенно выбрался из своей одежды и вздрогнул от холода. Как хорошо, что вопреки обычаям этой страны он не оставил привычки носить нижнее белье.

Женщины сбросили свои верхние одежды и стояли слегка прикрытые оставшимися одежками. Сэр Ги и Фадекорт подхватили тряпье и стирали слизь один — с кожи, другой с доспехов. Осмотрев себя внимательно и заметив лишь несколько вытравленных кислотой пятен, сэр Ги сказал:

— Меня почти нигде не повредило, а как ты, друг Фадекорт?

Иверна увидела сильные ожоги на коже циклопа и вскрикнула.

— Я перенесу, — проворчал циклоп. — Это болезненно, но мне никак не мешает. Давайте-ка быстро выбираться из этого места. А потом уж Маг сможет подлатать меня.

— Я это могу сделать и сейчас. — Мариан сняла пояс с остатков своей одежды и полезла в сумку. Она достала оттуда небольшой кувшинчик, открыла его и начала втирать содержимое в ожоги Фадекорта. — Это травяной настой, я научилась его готовить у одного монаха. Это прекрасное лекарство от любых небольших ран. Ну как, помогает?

— Божественно, — с глубоким вздохом облегчения сказал Фадекорт, — спасибо тебе.

Когда Мариан кончила смазывать раны, Мэт сказал:

— Я ненавижу торопить события, но не осталось ли у тебя еще стрел с железными наконечниками?

— Вот. — Мариан взяла лук, вытянула из колчана новую стрелу и привязала к ней остатки веревки.

Стрела достигла цепи, и через несколько мгновений Фадекорт уже переправлялся через пропасть, перебирая руками по веревке. Стегоман удерживал второй конец веревочной переправы. Мэт и Мариан быстро сообразили, как соорудить люльку, и через какое-то время они все уже были на другой стороне. Теперь дело только за драконом, и тут-то они все и поняли.

— Интересно, — заметил Мэт, — и как же мы собираемся перетащить дракона на эту сторону?

— Я совершенно спокойно могу перепрыгнуть через дыру, если только на той стороне мне хватит места для приземления, — последовал ответ Стегомана. — Но тот десяток шагов, который там есть, для меня недостаточен. Маг, открой дверь, а все пусть пройдут в нее, вот тогда все будет в порядке, и я присоединюсь к вам через считанные секунды.

Фадекорт не мешкая повернулся и со всей силой пнул по замку. Брякнуло железо, и дверь резко распахнулась.

За дверью — тьма кромешная. Друзья молча стояли и ждали. Вскоре в отдалении они услышали чьи-то голоса:

— Что это?

— Глупый, это дверь! Похоже, они привели еще одного несчастного в нашу компанию!

— А может, — раздался голос третьего человека, — кто-то из них пришел, чтобы забрать одного из нас на виселицу?

— Да ведь это подземелье замка, — выдохнула Мариан, — и никакой стражи.

— Точно, — согласился сэр Ги. — С чего бы им охранять дверь, которую не открывали несколько сотен лет?

— Следует учесть, — нахмурился Мэт, — что кто-то может и помнить об этой двери.

— Все, кто был поставлен охранять эту дверь, находились с той стороны, откуда мы пришли, — заметила Иверна. — И если уж такие монстры не смогли помешать нам, какой прок было ставить стражу?

В этом она, очевидно, была права. Мэт вытянул вперед факел и внимательно осмотрелся вокруг в поисках ловушек, потом резко перепрыгнул через порог, но никакие сети не свалились на него, и никакие страшные зубцы не появились из темноты.

— Все в порядке. Вперед!

Друзья прошли через дверь. В следующее мгновение раздался свист, резкий удар, скрежет когтей, и Стегоман, стремительно проскочив через дверь, со всей силой ударился о противоположную стену. Мэт бросил взгляд на пол, когти зверя оставили глубокие канавки в твердом граните.

— Я рад, что ты на нашей стороне... Так, куда идем теперь?

— Туда. — Фадекорт показывал точно вперед. Похоже, он был очень уверен в себе. Мэт не собирался спорить с ним, хотя в душе и оставались некоторые сомнения. Нерешительно он последовал за циклопом.

Они шли дальше. Коридор плавно уходил вниз. Все старались ступать как можно тише, но как только они приблизились к дощатой двери, чей-то низкий голос спросил их через решетку смотрового окошка:

— Кто несет в этой тьме свет?

Все остановились и оглянулись на Мэта. Мэт сглотнул и ответил:

— Друг. А как ты здесь оказался?

— Я разыгрывал пантомимы на деревенских площадях, высмеивал короля, — сухо прозвучал голос. — А что ты здесь делаешь?

— Мы пришли помочь тем, кто этого заслуживает. — Такая двусмысленная фраза была оправданной, ведь Гордогроссо наказывал только тех, кто творил добро, а не зло.